Читать онлайн «Эволюция оружия. От каменной дубинки до гаубицы». Страница 30

Последним великим вторжением с Востока, предшествовавшим изобретению пороха, стало нашествие Чингисхана и Золотой Орды. Родившийся в 1154 году Чингисхан был членом небольшого монгольского племени. В течение сорока лет он боролся за первенство и в конце концов стал единоличным властелином своего народа. Достигнув этой цели, он, будучи уже немолодым, обратил свой взор на другие государства. Доктор Эдвард Кенили в его «Книге Бога» (The Book of God) называет Чингисхана неким мессией, который в обличье разрушителя был призван очистить мир от зла. Правда это или нет, но Чингисхан знал дело разрушения не понаслышке. Поведение Кромвеля в Ирландии по сравнению с деяниями Чингисхана было увеселительной прогулкой. Хан покорил Маньчжурию, Северный Китай, Туркестан и большинство старых мусульманских владений вдоль Окса[14]. Промчавшись по Хиве, Бухаре, Самарканду и древнему Мерву, он оставлял после себя только безжизненные пустыни. Золотая Орда обрушилась на Персию, Месопотамию и Малую Азию, разрушая все на своем пути.

В Европе татаро-монголы впервые появились в 1224 году, когда Чингисхану было 70 лет. Одна из его армий пронеслась по южному побережью Каспийского моря и, разграбив Азербайджан и Грузию, достигла открытой территории, расположенной севернее Кавказа. Русские, собрав под своим командованием представителей разных народов, попытались дать отпор, но предприятие оказалось неудачным, и соплеменники хана одержали впечатляющую победу. Эта трагедия еще не была началом монгольского нашествия – это была увертюра перед пьесой, которой еще предстояло быть сыгранной. Чингисхан отозвал свою армию в Азию для похода на Китай, и прошло еще тринадцать лет, прежде чем началось настоящее нашествие на Европу. Между тем европейские государства вместо того, чтобы забыть о разногласиях, сомкнуть ряды и подготовиться к достойной встрече новой угрозы, продолжали мелкие стычки и междоусобицы. Мирная передышка, Божьей милостью дарованная Европе, не была использована с пользой. Удар был нанесен в 1237 году, через десять лет после смерти Чингисхана. На Европу пошел хан Батый – один из его внуков. Основная тяжесть удара пришлась на юг России. В 1240 году пал Киев, русские княжества уничтожались одно за другим.

5 апреля 1241 года в районе Лейгница монголов встретила армия, в которую входили войска из Пруссии и других стран. Исход сражения оказался гибельным для объединенных христианских сил. Татары, словно лавина, обрушились на Европу, оставляя за собой только дымящиеся руины и груды мертвых тел. В этой книге не будут подробно описаны татаро-монгольские завоевания в Европе. Скажу только, что, выйдя к Одеру и Драве, монголы неожиданно вернулись на русские территории, и в 1260 году, когда умер четвертый монгольский император Мангу-хан, принцы Золотой Орды уже были достаточно сильны, чтобы требовать независимости и получить ее. Они оставили в покое Европу, а Россия страдала под их гнетом до XV столетия.

Жестокие деяния вандалов, готов и гуннов были детскими забавами по сравнению с действиями татаро-монголов, чья страсть к уничтожению была поистине безграничной. Они вновь вторглись в Европу в начале XV века уже под предводительством Тамерлана, но, поскольку в это время уже появилось стрелковое оружие, в наши задачи не входит освещение этого периода.

Армии Чингисхана, как и римский легион, были организованы по десятичной системе. Над каждыми десятью всадниками стоял деканий, над десятью деканиями – центурион, над десятью центурионами – милленарий (тысяцкий). Командир десяти милленариев назывался томанбег. Армия, состоявшая из нескольких групп по 10 тысяч человек, возглавлялась двумя или тремя генералами, из которых один осуществлял верховное командование. Дисциплина соблюдалась строжайшая, малейшее проявление трусости каралось смертью, независимо от ранга провинившегося.

Каждый всадник имел два-три лука, три колчана, топор и крепкую веревку для волочения повозок. Стрелы имели длину около 80 сантиметров и очень острые металлические наконечники, которые воины постоянно затачивали. Щиты были плетеными, но их носили немногие, поскольку столь громоздкий предмет создавал неудобства для конных лучников. Многие воины имели шлемы, верхняя часть которых была металлической, а нижняя – кожаной для защиты шеи и горла, кирасы из кожи, упрочненной битумом. Нижнюю часть тела защищали штаны из кожи или плотной материи – cuissarts – и кожаные полосы, закрепленные металлическими пряжками. Лошади были покрыты кожаными попонами, защищавшими их туловища до колен; лоб прикрывали металлические бляхи. Некоторые командиры имели чешуйчатые доспехи. Иными словами, воины Золотой Орды были совсем неплохо защищены на поле боя.

Когда татары готовились наступать, они высылали вперед специальный отряд конных разведчиков. Полученная информация немедленно доставлялась в штаб. Эти разведчики ничего не разрушали и не жгли, но из соображений безопасности убивали всех встречных. За передовым отрядом следовали главные силы, которые захватывали все, что могли взять, жгли все остальное и убивали все живое. Если возникала необходимость переправиться через реку, каждый воин складывал вещи в мешок, который крепко привязывал к хвосту своей лошади. Когда упаковка была завершена, воин заводил ведущую лошадь в воду. Когда первое животное оказывалось в реке, за ним следовали остальные вместе со своими хозяевами, часто сидевшими верхом на тюках. Таким образом, армия переправлялась на другой берег реки, не используя ни понтоны, ни лодки.

Когда обнаруживался противник, татарское воинство устремлялось навстречу и каждый лучник выпускал по три-четыре стрелы. Если противник после первого же натиска начинал отступать, татары мчались следом, чтобы завершить разгром. Если же противник держался, татары отступали и заманивали противника на заранее подготовленные позиции, где его ожидала засада. Если противник оказывался дальновидным и не шел туда, куда его вели, татары уходили, но затем, когда их и противника разделяло несколько дней пути, они снова устремлялись вперед, чтобы нести смерть и разрушения. Если и этот план оказывался невыполнимым, они отступали, стараясь, чтобы их и неуступчивого противника теперь разделяло десять– двенадцать дней пути, и отлеживались в укромном месте, ожидая, когда путь будет свободен.

Когда монголы принимали решение о продолжительной операции, женщины и все те, кто следовал в обозе, занимали позицию в тылу воюющих частей. В дополнение к этому на лошадей усаживали манекены, чтобы создать впечатление большого готового к бою резерва. На передовой сражались отряды, набранные в зависимых странах, усиленные несколькими татарскими подразделениями. Основные силы развертывались на флангах, оставаясь по возможности невидимыми для врага. Когда сражение начиналось, отборные части стремительно приближались и наносили удар с флангов. Эта военная хитрость должна была заставить противника поверить, что он атакован многократно превосходящими силами, имеющими резервы. Если же враг оказывал сильное сопротивление, татары размыкали свои ряды, позволяя противнику прорваться и уверовать в свою победу. Стоило ему рассредоточиться, татары вновь смыкали кольцо, обрушивались на противника и уничтожали его без жалости и сострадания.

Монгольский метод ведения осады был хорошо продуман. Подступив к враждебной крепости, монголы окружали ее, иногда даже сооружали вал, чтобы из крепости наверняка никто не ушел. Они использовали военные машины и сарацинский огонь. Если машины не помогали добиться цели, в ход шли другие методы, в числе которых были подкопы и «минирование». Когда обеспечивался доступ в крепость, один отряд начинал жечь дома, остальные атаковали гарнизон с тыла. Если все приемы оказывались тщетными, вокруг крепости возводилась стена, полностью ее окружавшая, и татары месяцами ждали, пока голод не заставлял защитников крепости сдаться. Во время блокады осажденным предлагались вполне милосердные условия. Если же их принимали, все обещания оказывались моментально забытыми, и обитатели крепости уничтожались.

Татары, безусловно, являлись безнравственными, недостойными доверия и склонными к предательству людьми, однако они были превосходными солдатами, благословленными – или проклятыми, как посмотреть, непревзойденными знатоками стратегии, тактики и искусства обмана. Если не принимать во внимание дикие обычаи этих народов, европейцам было чему у них поучиться, когда речь шла о военном искусстве.

Тяжеловооруженные рыцари и арбалетчики Европы позже встретили достойных соперников в лице английских лучников. Какое-то время казалось, что английские лучники обладают несомненным превосходством. Появление пластинчатых доспехов несколько выравняло положение. Оно оставалось статичным, пока шведы в середине XV столетия не возродили фалангу. Развернув массы людей, вооруженных 5,5-метровыми пиками и следующих в тесном строю, они снова вернули пехоте ведущую роль в сражении. Принятые шведами меры некоторое время казались успешными, пока их не затмила легкая испанская пехота в кирасах, морионах, с мечами и легкими щитами. Да и стрелковое оружие быстро набирало силу, а фаланга являлась для него великолепной мишенью. Но к этому времени артиллерия стала играть более заметную роль в войне. Пушка и стрелковое оружие быстро заняли доминирующее положение на поле боя.