Читать онлайн «Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений». Страница 25

И Яакоби, и самого премьера Рабина рвали на части общественники, создавшие сразу два комитета: Комитет родственников заложников и Комитет спасения заложников. Все они добивались выполнения требований похитителей. Давление на правительство возросло, едва террористы в среду 30 июня освободили 47 пассажиров.

Израильтян среди освобожденных не было — за одним-единственным исключением! У одной пожилой француженки на руке был вытатуирован концлагерный номер, но в паспорте ничто не указывало на национальность. И пираты отпустили женщину.

— Когда я услышала немецкие приказы, увидела автоматы, то почувствовала себя, как тридцать два года назад, — рассказала она следователю. — Я увидела вереницы заключенных, услышала резкий окрик: «Исраэль, пасп гёсыз!» — «Евреи, направо!». И я подумала: что толку в существовании Израиля, если все это может повториться и сегодня?

Специальными воздушными и десантно-диверсионными силами Израиля командовал 39-летний бригадный генерал Дан Шомрон. Его штаб располагался в огромном подземном комплексе в пустыне Негев, в 32 километрах от ядерных реакторов городка Димоны. На поверхности виднелись лишь радары, круглосуточно отслеживавшие перемещения советских кораблей и самолетов.

Сюда же стекались данные Моссада о террористах. Разработка операции «Молния» по освобождению заложников в аэропорту Энтеббе шла полным ходом. Генерал Шомрон твердо знал, что выходом из кризиса могут стать только молниеносные решительные действия.

Но это знали и другие. По всей стране людей в форме парашютистов спрашивали:

— Отчего бы вам не штурмовать Энтеббе? Если уступить, это станет традицией с трагическими последствиями. В следующий раз пираты захватят самолет и в обмен потребуют выдачи Моше Даяна или нашего ухода из Иудеи, Самарии и Восточного Иерусалима…

Такие разговоры раздражали Шомрона до крайности. Что, если Иди Амин и террористы предугадают «Молнию»? Поэтому генерал выкраивал время для посещения людных мероприятий: пускай все видят, что глава спецназа беззаботно потягивает виски. Сходным образом вел себя и начальник генштаба Гур.

Тем временем министр иностранных дел Игаэль Аллон отчаянно пытался организовать международное давление на Уганду с тем, чтобы Иди Амин сам освободил заложников. Но даже генсек ООН Курт Вальдхайм перетрусил и не пожелал вмешаться в происходящее. Он не хотел жить в страхе за свою жизнь. Западногерманские террористы к этому времени уничтожили уже сотни полицейских, судей, прокуроров и политиков, которых считали своими врагами. Пропагандистская машина ООП также не раз делала заявления, угрожая политикам, которые поддерживали Израиль. Кроме того, Вальдхайм имел нацистское прошлое и уже хотя бы поэтому не испытывал к еврейским заложникам никакой симпатии.

Главный раввинат Израиля обратился за помощью к Римскому Папе Павлу VI, ведь Уганда в целом считалась католической страной. Но, увы, и папа не мог призвать Иди Амина к милосердию: хотя бы потому, что диктатор давно принял ислам и вел кампанию принудительной мусульманизации своих чернокожих подданных. Ситуацию сильно осложняло то, что освобождение 13 террористов вообще никак не зависело от Израиля: эти люди содержались в тюрьмах других стран. Власти ФРГ уже наотрез отказались освобождать членов РАФ и «Движения 2 июня».

Отставной полковник Барух Бар-Лев владел магазинчиком в Тель-Авиве. Прежде чем Иди Амин разорвал дипломатические отношения с Израилем, Бар-Лев несколько лет прослужил военным атташе в этой стране и даже дружил с Амином. Большой Папа называл Баруха на русский манер Борькой. «Борька» знал психологию черного диктатора как никто другой. По просьбе офицеров Моссада Бар-Лев прямо из своего магазина попросил телефонистку соединить его с номером 2241 в Кампале. Услыхав бодрый голос Амина, представился по-английски:

— Господин президент, позвонил ваш друг Бар-Лев.

— Кто?! — удивился Амин.

Бар-Леву пришлось продиктовать свою фамилию по буквам. А ведь лет пять назад они были близкими друзьями!

Спустя два часа «Голос Уганды» объявил:

— Полковник Бар-Лев, старый друг его превосходительства президента Уганды, вступил с ним в контакт от имени правительства Израиля. Его превосходительство президент поручил Бар-Леву передать правительству Израиля требование, чтобы Израиль выполнил желания похитителей. Полковник Бар-Лев позвонит его превосходительству еще раз, когда получит ответ своего правительства.

И Бар-Лев позвонил.

— Господин президент, сам бог послал вас! — взывал «Борька». — Сама история избрала вас для исполнения Божьей воли и спасения заложников. Вы знаете, что пишут о вас в мире, как вас ругают. Теперь есть шанс показать всем, какой вы великий человек! Вы храбрый солдат, вы получите Нобелевскую премию мира. Весь мир увидит, каков на самом деле Иди Амин. Вы должны освободить заложников, чтобы доказать: все плохое, что о вас пишут, — это ложь.

— Освобождение заложников от меня не зависит, — твердил свое Большой Папа.

— Но ведь это невозможно! — кричал «Борька». — Уганда — ваша страна! Разве вы не можете вмешаться в то, что там происходит?! Никто в Уганде и пальцем не пошевельнет без вашего согласия. Вы должны освободить заложников!

В среду 30 июня номинальный глава НФОП Жорж Хабаш из охваченного гражданской войной Ливана обнародовал заявление: «Рейс № 139 был похищен, чтобы напомнить миру о нашем решении изгнать сионистов и заменить Израиль обществом социалистической демократии. Французский самолет — возмездие Франции за интервенцию в Ливане, призванную отвлечь внимание от наших проблем».

Бывший военный атташе Израиля в Уганде ежедневно вел по телефону прямые переговоры с Иди Амином, но слышал от диктатора одно и то же. Утром в четверг 1 июля Амин сказал «Борьке»:

— Сперва ваше правительство должно освободить партизан, о которых говорят похитители. Уж очень они упорны. Кстати, послушайте в час дня наше радио. Вы узнаете важное сообщение.

— Какое сообщение, ваше превосходительство?! — закричал Бар-Лев.

Но Большой Папа отключился.

— Четверг был критическим, — скажет потом премьер Ицхак Рабин. — Я был вынужден доложить кабинету, что у нас нет готового военного плана, который можно было бы исполнить до срока, установленного похитителями.

В 13 часов, за час до истечения ультиматума, по «Голосу Уганды» выступил Вильфред Безе.

— Мы продлили срок ультиматума до воскресенья. Демонстрируя добрую волю, мы освободили всех неизраильтян — сто одного человека, — объявил длинноволосый пират. — Надеюсь, они не таят на нас зла. Все они уже сегодня попадут в Париж.

Деление людей по национальному признаку Безе назвал «доброй волей». И в самом деле, его соратники по борьбе были правы: немецкое общество все еще оставалось «латентно-фашистским». Но носителями фашизма были не только враги Безе и его товарищей — военные преступники из высшего руководства ФРГ. Угон рейса № 139 в очередной раз показал, что фашизмом пропитаны сами ультралевые сокрушители устоев цивилизации.

О правительстве Уганды Безе даже не упомянул: Иди Амин предоставил угонщикам полный карт-бланш. Умолчал Безе также о том, что в плену добровольно остался экипаж самолета. Седовласый капитан Мишель Бако сказал:

— Ни я, ни мой экипаж ни при каких обстоятельствах не покинем Энтеббе, если хоть один пассажир останется здесь.

С обеими партиями освобожденных заложников-не-израильтян Бако тайно посылал в Париж подробные отчеты об угоне. Он стелил для больных постели, советовал заложникам, что говорить и как себя вести, чтобы не раздражать террористов. Первый пилот даже подметал полы. К концу четверга, когда вторая партия освобожденных заложников достигла Парижа, у спецслужб появилось сообщение Бако о том, что прибыли руководители похитителей.

Так подтвердились данные Моссада: из Сомали на автомобилях — во избежание регистрации в аэропорту — прикатили шестеро организаторов теракта во главе с Вади Хададом и Карлосом Шакалом. Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями с Вильфредом Безе и своими арабскими подчиненными. Затем Карлос расцеловался с бывшей любовницей, а доктор Хадад почтительно приложился губами к ее узкой ручке, пропахшей оружейной смазкой.

Лидеры международного терроризма пользовались гостеприимством чернокожего президента. Зачем же тот ежедневно посещал заложников, обращался к ним с речами и выполнял некоторые их бытовые просьбы? Фарс требовался, дабы подчеркнуть посредническую роль Амина, а заодно устроить ему «паблисити» во всем мире: диктатор сгорал на огне неуемного тщеславия.

Между тем освобожденные заложники рассказали, что в Уганде все было готово к их приему: «фельдмаршал-доктор-президент» — не посредник, а сообщник террористов. Заложники также передали, что угандийские МиГи каждый день пролетают над зданием аэропорта. Люди боялись, что летчикам приказано разбомбить здание.