Читать онлайн «Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений». Страница 24

— Они заправятся в аэропорту Бенгази и вернутся в Бен-Гурион, чтобы обменять часть заложников на боевиков из наших тюрем, — высказал предположение начальник генштаба Мордехай Гур. — Точно так было четыре года назад с бортом «Сабенны». Пожалуй, я скомандую спецподразделению собраться в аэропорту и вновь надеть белые робы механиков «Эль-Аль».

Согласно кивнув, Рабин взглянул на часы и хлопнул ладонью по столу:

— Хватит руководить на расстоянии. Члены специальной правительственной комиссии под моим председательством через десять минут вылетают вертолетом в аэропорт. Продолжим заседание в офисе Бен-Ари!

Мордехай Бен-Ари был генеральным директором государственной авиакомпании «Эль-Аль» и имел уникальный опыт по несанкционированным перемещениям в воздухе и на суше. После Второй мировой войны он собирал грузовиками уцелевших евреев из концлагерей по всей Европе. Затем Бен-Ари самолетами доставлял их в Палестину. Делать это приходилось втайне от англичан, которые в интересах арабов всячески противились еврейской иммиграции. По иронии судьбы сейчас первая информация о похитителях поступила именно из Лондона.

В комиссию по освобождению заложников вошли сам премьер-министр, пять министров и начальник генштаба. Каждый член комиссии окружил себя экспертами по международному терроризму, контртерроризму и внешней политике. Прибыв в аэропорт Бен-Гуриона, члены комиссии узнали сногсшибательную новость: в британскую столицу на борту ливийского пассажирского лайнера только что прибыла Патриция Хейман — 30-летняя пассажирка захваченного борта «Эр Франс».

В Лондоне ее немедленно доставили в офис МИ-5.[10]

Пат была на восьмом месяце беременности. Она блистательно обвела команду Вильфреда Безе вокруг пальца и единственная покинула французский самолет в Бенгази. Террористы поверили в возможность преждевременных родов и отпустили женщину. Ливийцы, не желая беспричинно портить отношения с Великобританией, доставили ее ближайшим рейсом в аэропорт Хитроу.

Ни террористы, ни секретники Муамара Каддафи не подозревали, что Пат родилась в израильском городе Пе-тах-Тиква. Разумеется, и сама Пат помалкивала об этом — вплоть до того момента, как оказалась в кабинете британского следователя.

Полицейские и специалисты по контртеррору во всем мире гораздо больше своих правительств заинтересованы в обмене информацией, поскольку не скованы «политкорректностью» — так называют довольно распространенное мнение об абсолютном равенстве всех народов, государств и конфессий. Хотя Великобритания по-прежнему занимала в целом про арабскую позицию и была сторонницей уступок террористам, Моссад молниеносно, безо всякой волокиты, получил сведения, сообщенные Патрицией Хейман.

«По словам освобожденной заложницы, спустя пять минут после вылета из Афин рейс №139 был захвачен немцем, немкой и двумя или тремя арабами, — писал из Лондона израильский разведчик. — Все вооружены. Возле выходов закреплена взрывчатка, замаскированная под банки с финиками. По-видимому, Бенгази — промежуточная остановка. Местом назначения скорее всего будет Центральная Африка».

— Возможно, чудесное избавление миссис Хейман указывает на то, что убийство заложников не входит в штаны пиратов, — медленно произнес премьер-министр.

«По-видимому», «скорее всего», «возможно», «вероятно», «может быть», — эти слова звучали сегодня чаще обычного. Уверенности не было абсолютно ни в чем. Совещание в офисе авиакомпании «Эль-Аль» закончилось глубокой ночью, когда разведка донесла, что самолет «Эр Франс» совершил посадку в аэропорту Энтеббе, что в 32 км от угандийской столицы Кампалы.

В понедельник угандийское ТВ продемонстрировало человечеству «посредника» между похитителями и Израилем — президента Иди Амина. Он прилетел в Энтеббе на встречу с заложниками, одетый в форму палестинских боевиков. Переговоры с другими государствами, чьи граждане были в плену, вообще не упоминались. Не было сказано ни слова даже о Франции, которой принадлежал самолет. Уже к вечеру понедельника 28 июня Моссад представил аналитическую записку, в которой некоторые террористы и организаторы похищения были названы поименно. Операцию «Уганда» разработал 46-летний Вади Хадад, руководитель НФОП. К этому времени он перенес свою штаб-квартиру из беспокойного Бейрута в просоветскую Сомали, где чувствовал себя в полной безопасности под покровительством диктатора Мухаммада Сиада Барре.

Группу захвата Хадад сформировал совместно с 26-летним Карлосом Шакалом. НФОП отправил на задание своего офицера по особым поручениям — 46-летнего Фаиза Абдул Рахима Джабера. В 1967 году Джабер, как и многие арабы Самарии, Иудеи и Газы, сменил родной Хеврон на Каир. В Египте Фаиз Джабер основал организацию с многозначительным названием «Герои возвращения». Имелось в виду возвращение в родную Палестину, которое произойдет после уничтожения Израиля.

Однако дальше названия дело не пошло, и «герой возвращения» Джабер примкнул к НФОП. Именно этот матерый террорист в 1973 году на пару с Карлосом устроил бойню в римском аэропорту. Тогда арабские боевики с автоматами и факелами в руках атаковали лайнер американской компании «Пан-Америкэн» и погиб 31 человек.

Сейчас Карлос отправил к Хададу опытнейшего лидера «Революционных ячеек» Вильфреда Безе. Тот захватил с собой подружку — «госпожу Ортега». Скоро моссадовцы окончательно опознали в ней «звезду» терроризма Габи Крош-Тидеманн, экс-любовницу Карлоса и соучастницу его знаменитой акции с похищением министров ОПЕК. Косвенно подтвердилось сотрудничество с террористами Иди Амина: «голос Уганды» призывал к мировой революции и поливал грязью Израиль. Диктатор чувствовал себя в центре всемирного внимания и пытался стяжать славу Че Гевары.

Коммандос еще находились в аэропорту Бен-Гуриона, но с каждым часом крепла уверенность, что действовать им придется совсем в другом месте. Они уже получили приказ: «Все члены отрядов „Хей“ и „Иуд“ должны быть готовы к действиям где угодно». С древних времен в иврите используются числовые значения букв: «хей» — 5, «иуд» — 10.

Это казалось невозможным. До Уганды более 4 тысяч километров, причем почти весь путь проходит над враждебными странами. Особенно сложно миновать Сомали, утыканную радарами советского производства и зенитными ракетами. Хотя после Шестидневной войны 1967-го израильские ВВС считались лучшими в мире, они никогда не готовились действовать на таком удалении от дома.

Во вторник 29 июня 1976 года «Голос Уганды» объявил требования пиратов. Израиль должен был освободить из тюрем 40 террористов, Кения — 5, Франция и Швейцария — по 1. Самых знаменитых боевиков предстояло выпустить на свободу Западной Германии. Их имена знал в те годы весь «свободный мир». Это Ингрид Шуберт, Ян-Карл Распе и Вернер Хопп из РАФ, Инге Виетт, Фриц Той-фель и Ральф Рейндерс из «Движения 2 июня».

Всех террористов следовало доставить в Энтеббе в четверг 1 июля к 14 часам. Иначе пираты обещали убить пассажиров и взорвать самолет.

Далеко не все заключенные в Израиле были арабами. Например, пираты требовали освобождения руководителя греческой католической общины в Восточном Иерусалиме и участника ФАТХа архиепископа Иллариона Каппуччи. С 1974-го он отбывал 12-летнее наказание за незаконный ввоз оружия в своей машине с дипломатическими номерами. Был в списке и японец Кодзо Окамото, приговоренный к пожизненному заключению за кровавую бойню, учиненную НФОП и «Японской Красной Армией» в аэропорту Лода 30 мая 1972 года.

Поздно вечером пришло новое важное сообщение. Министр обороны Израиля собрал генералов в своем кабинете.

— Террористы провели «селекцию», отделив израильтян от неизраильтян, — сказал Шимон Перес. — Снова немцы с пистолетами в руках приказывают евреям шагать навстречу смерти. Но теперь у нас есть свое государство. Успех никто не может гарантировать. Но если мы не попытаемся спасти людей, мы упустим единственный шанс.

— Мне кажется, будет лучше, если семьи заложников о «селекции» пока не узнают, — скрипнув зубами, заметил начальник генштаба Гур. — Иначе всем вновь начнут мерещиться газовые камеры…

А министр транспорта Гад Яакоби горько усмехнулся:

— Мы единственная страна, у которой есть и заложники, и террористы в тюрьмах.

На Яакоби были возложены контакты с компанией «Эр Франс» и Международной организацией гражданской авиации (МОГА). К исходу третьего дня кризиса Яакоби ощутил растущую изоляцию Израиля: страх перед террористами был столь велик, что никто в мире даже не осудил Уганду за предоставление своей территории пиратам. МОГА существовала при ООН, а ООН под давлением СССР действовала в интересах «третьего мира». Вдобавок лишь 73 из 134 членов МОГА были участниками Гаагской конвенции по борьбе с воздушным пиратством. Причем в свое время и лидерам этих 73-х потребовалось немалое мужество, чтобы поставить свои подписи.