Читать онлайн «Что такое государство Израиль?». Страница 43

Многие приверженцы пророческой традиции, в частности Эллис, дорого платят за свое диссидентство. Но, по словам Адама Шаца и журналистов американского журнала «Нейшн» (The Nation), «мир заплатил еще дороже за то, что игнорировал их предупреждения»[441]. Противников создания Государства Израиль чаще всего презирали, в лучшем случае относились к ним снисходительно. А ведь они оказались своего рода пророками, предсказав тенденции, которые сейчас продолжают влиять на израильское общество и многие еврейские общины за пределами Израиля. Они предвидели рост шовинизма и ксенофобии, хроническую милитаризацию общества и растущую популярность фашистских идей. Поэтому их мнения заслуживают сейчас серьезного внимания, а не «снисхождения истории».

Историк Тони Джадт (1948–2010), американский еврей, назвал сионистское государство анахронизмом, чем навлек на себя гнев «болельщиков» Израиля, несмотря на то, что в этой идее не было ничего нового или бунтарского. Однако слова другого историка и убежденного сиониста Уолтера Лакера, написавшего тридцать лет назад, что «сионисты виновны в том, что повели себя, как другие народы, но с опозданием, вызванным историческими обстоятельствами»[442], никого не возмутили. Публицист и историк польского происхождения Исаак Дойчер (1907–1967) считал, что «…мир вынудил евреев принять идею национального государства, а они сделали ее предметом своей гордости и возложили на нее свои надежды в тот момент, когда мир практически перестал в нее верить»[443]. В 1958 году Дойчер выступил со своими доводами перед Канадским еврейским конгрессом – аудиторией, к которой в наши дни никто не решился бы обратиться с подобными словами. В 1938 году Альберт Эйнштейн, имея в виду правое крыло сионистского движения, предостерег рабочих-сионистов от соблазна создать государство, наделенное «узким и ограниченным национализмом, против которого нам не раз приходилось сражаться и до создания всякого государства»[444]. Другой известный немецкий еврей и апологет культурного сионизма философ Мартин Бубер (1878–1965) в 1942 году выступил против попыток «захвата территории меньшинством, прибегающим к международным уловкам»[445].

Помимо прочего, многие критикуют сионизм за дискриминацию, проявляющуюся, в частности, в том, что поселенцы, проживающие за официальными пределами Израиля на оккупированных в 1967 году территориях, имеют своего рода «портативное гражданство», позволяющее им голосовать на израильских выборах. В то время как местные жители политических прав лишены. Сами израильтяне определяют такую систему как «демократию расы господ (“herrenvolk”)»[446], что заставляет сомневаться в том, является ли Израиль «единственной демократией на Ближнем Востоке».

Марксистская критика сионизма – хотя и более идеологизирована, чем критика с позиций гуманизма – иногда также опирается на всеобщие нравственные ценности. Так, создатель Красной армии Лев Троцкий (1879–1940) отвергал принцип, по которому «кто-то может иметь на землю больше прав, чем другой». Марксисты, как и гуманисты, не принимают исходного постулата политического сионизма, то есть идею об извечной мировой ненависти к евреям, однако идут в своих рассуждениях дальше. Они утверждают, что это классовое определение. По их мнению, сионизм, понятийно схожий с антисемитизмом, – движение еврейской буржуазии, которое не учитывает интересы еврейских рабочих. Марксисты подчеркивают, что сионистское предприятие с самого начала получало средства от крупного капитала, в частности, от семьи Ротшильдов. Члены «Бунда» – движения евреев-марксистов, которое было особенно сильным в Восточной Европе перед Второй мировой войной, – критиковали сионизм, но признавали легитимность идеи культурной автономии евреев, которую следовало обеспечить внутри существующих стран. Георгий Плеханов (1856–1918), русский теоретик марксизма и переводчик «Манифеста коммунистической партии» Маркса и Энгельса, смеялся над организацией «Бунд», называя ее последователей «сионистами, которые боятся морской болезни»[447]. В то же время это движение, исторически близкое партии Ленина, боролось за социализм и находило приверженцев по всему миру: в США, Аргентине, Франции, Голландии. После русской революции 1917 года многие члены «Бунда» присоединились к партии большевиков и продолжили борьбу против сионизма в рядах Евсекции – еврейской секции партии. Нацистский геноцид уничтожил большинство последователей «Бунда» в Восточной Европе, но его идеи продолжают иметь определенное влияние в Израиле и в других странах.

Марксисты также критиковали сионизм за его связи с империализмом, подчеркивая хроническую зависимость сионистского предприятия от той или иной империи. Эта зависимость, правда, не была тайной: Герцль всегда действовал с оглядкой на великие державы. На самом деле поддержка Великобритании была решающей в период действия ее мандата, СССР – в момент раздела Палестины, Франция помогла Израилю в производстве ядерного оружия, а США оказывали помощь на протяжении практически всей истории Израиля.

Советская политика по отношению к сионизму и Государству Израиль основывалась скорее на геополитических, чем на идеологических интересах. СССР поддерживали сионистов в ООН, в то время как внутри страны свирепствовали репрессии против евреев. Советские власти обвиняли евреев в симпатии к сионизму в тот самый момент, когда СССР помогал снабжать Израиль оружием.

В самом Израиле коммунисты сначала отвергли сионизм, а потом, в 1960-е годы, разделились на два лагеря. Члены лишь одного из них остались на антинационалистических позициях. Этот раскол среди коммунистов, обычно поддерживающих любую борьбу за национальное освобождение, во многом объясняется двуединым характером сионизма – движения одновременно национально-освободительного и колониального.

Особенное возмущение вызывает у многих тот факт, что сионизм вовлек евреев в Святой Земле в нескончаемый цикл насилия. Именно поэтому евреи многих стран мира, включая Израиль, играют видную роль в организациях защиты палестинцев от произвола израильских силовиков.

Впрочем, в Торе – в Пятикнижии и некоторых книгах пророков, например, Книге Иисуса Навина и Книге Судей – встречаются описания весьма жестоких сцен насилия. Земля Ханаана тоже, казалось, была завоевана далеко не мирным путем. Однако в устной традиции основной причиной библейских побед считается не военное превосходство, а верность Богу. И в письменной Торе не раз повторяется один и тот же мотив: «Долготерпеливый лучше богатыря, и владеющий собою [лучше] завоевателя города» (Притчи, 16:32). После разрушения Второго Иерусалимского Храма римлянами жизнь евреев претерпела коренные изменения, и устная традиция еще сильнее стала поощрять такие качества, как самообладание, компромисс и добрососедство.

В течение веков пацифизм был одной из главных моральных ценностей евреев. Любавический раввин Дов Бер Шнеерсон считал еврейскую традицию политического приспособленчества достойной похвалы[448]. По его мнению, эта способность, помимо того что обеспечила возможность выжить физически, указывает на преданность евреев идее истинного Избавления.

Неприятие войны еврейской традицией весьма недвусмысленно, об этом говорится снова и снова. «Бог послал нас в Изгнание не за то, что у нас не было армии, а за то, что мы согрешили»[449]. В раввинистических источниках упоминаемые в Торе орудия войны, например меч и лук, которыми был вооружен праотец Иаков (Бытие, 48:22), толкуются как молитва и добрые дела, то есть понимаются аллегорически (Берешит раба: 97, 6). Согласно традиции, еврейский героизм проявляется в доме учения, а не на поле брани.

Сионистская точка зрения очень схожа с точкой зрения европейского национализма – не только по тональности, но и по существу. Сионисты, как и их европейские предтечи, прославляют почетную смерть в бою, или даже коллективное самоубийство, и стыдятся традиционного еврейского миролюбия. Следует помнить, что иудейский закон позволяет еврею рисковать жизнью лишь в трех ситуациях: если ему под страхом смерти приказывают совершить акт идолопоклонства, убить другого человека или вступить в запрещенные Торой половые сношения.

Эта проповедь смирения возмущала многих отошедших от Торы евреев, особенно живших в Российской империи в начале ХХ века. Терпение перед лицом несправедливости и преследований казалось им постыдным и побуждало к сопротивлению. Вдохновленное идеологическими течениями, захлестнувшими на тот момент Европу, новое видение укоренилось в России, а затем, с несколько меньшим успехом, получило распространение и в других еврейских общинах. Однако традиция миролюбия отнюдь не исчезла.