Читать онлайн «Что такое государство Израиль?». Страница 38

Ребе Тейтельбаум считал особенно важным использование печатного слова, ведь с конца XIX века все чаще раздавались голоса, обвинявшие сионистов в захвате контроля над еврейской прессой[390]. И действительно, на протяжении многих десятилетий раввинам было очень сложно, а иногда просто невозможно публично выступить с осуждением сионизма, потому что в редакциях большинства еврейских периодических изданий находились приверженцы Хаскалы. На похоронах раввина Тейтельбаума многие видные раввины говорили, что он шел по единственно верному пути, даже если у них не хватало сил за ним следовать.

Хулители сионизма считают его сатанинским движением, подменявшим сверхъестественное естественным, религиозное – светским, а терпение и упование на Господа – политическими и военными действиями. Неприятие сионизма зачастую выражается образным языком немалой красоты и силы. Раввин Хаим Элазар Шапира, мункачский ребе (1872–1937), так описывал свой визит в Палестину:

«Отправляясь в Святую землю, я сказал Искусителю перед отплытием из Стамбула: “Билет стоит дорого… Решай: или ты едешь в Святую землю, а я остаюсь… или ты остаешься, а я еду в Святую Землю…” И он решил остаться… И я возрадовался своему путешествию. Но как только достиг Святой земли и увидел Искусителя стоящим в порту, я закричал в ярости: “Что ты здесь делаешь? Разве не должен был ты остаться в Стамбуле?” Он же отвечал мне: “Ты спрашиваешь, что я здесь делаю? Этот жить пришел, а судить начал!”»[391] «Тут мое обычное обиталище, а тот, с кем ты беседовал в Стамбуле… лишь мой заморский посланник»[392].

Признанный специалист по этому вопросу Равицкий считает, что решение представить сионизм сатанинской силой не было импровизированным; наоборот, оно вытекает из обширной юридической и философской еврейской традиции[393].

Кроме основополагающих трудов, то есть работ Вассермана и Тейтельбаума, отрицание Государства Израиль можно найти и в историях, передающихся из уст в уста. В одной из них речь идет о том, как Хазон Иш, почитаемый лидер харедим, принимал премьер-министра Бен-Гуриона, пришедшего обсудить сосуществование с харедим в новом государстве. Хазон Иш не пожал основателю Израиля руку и ни разу не посмотрел в глаза: ведь Талмуд запрещает смотреть в глаза безбожникам[394].

Самым новым и самым яростным противником сионизма стала группа «Лев Тахор»* («Чистое сердце»). Многие из этих радикально отвергающих сионизм хасидов, чей центр в 2000 году был перенесен в Канаду, являются бывшими военнослужащими Армии обороны Израиля. Приняв эту разновидность хасидизма, они покинули армию, а со временем и Государство Израиль. Когда-то они носили защитную форму, теперь же ходят в черных лапсердаках и отрастили длинные пейсы; сегодня их походка ничем не напоминает прежнюю военную выправку.

Они выучили идиш, язык Изгнания, чтобы не пользоваться в повседневной жизни своим родным языком, ивритом, и не учить ему своих детей. Пытаясь обратить вспять колесо истории, они воспроизводят – но с обратным знаком – усилия, предпринятые больше столетия назад Элиэзером Бен Иегудой, оставившим родину и родной язык, идиш, ради Палестины и нового, разговорного, «десакрализованного» иврита. Сегодня хасиды Лев Тахор возвращают ивриту его «священный статус», используя его исключительно для молитвы и изучения Торы. Между собой они говорят только на идише. Когда я приезжал в их поселение, ребе давал им особое позволение использовать «сионистский язык» (поскольку я не владею идишем) для изложения своих антисионистских взглядов. Своим поведением и образом жизни они как бы вычеркивают со страниц истории целое столетие сионизма, словно его и не было. В каком-то смысле на коллективном и индивидуальном уровне здесь воплощают именно то, к чему призывает их духовный глава – распад сионистского государства[395].

Причиной ожесточенной критики сионизма со стороны раввинов было не только его европейское происхождение и связь с западной культурой. Раввины-хасиды, достаточно закрытые от западной культуры, разделяли негативное отношение к сионизму с последователями раввина С.Р. Гирша, принимавшими европейскую культуру и даже восхищавшимися ею, и реформистскими раввинами Европы и США.

Реформисты критикуют сионизм с точки зрения их собственного толкования Торы. Напомним, что реформистский иудаизм хотел привести еврейские обряды и обычаи в соответствие с моделью немецкого протестантизма. Одной из реформ, предложенных новым движением, возникшим на севере Германии в начале XIX века, было ослабление национальной составляющей иудейства, то есть приверженцы этого направления стали считать себя «немцами Моисеева закона». Перед тем как в середине XIX века движение проникло в США, из реформистских молитвенников было исключено упоминание о возвращении в Сион. Во время открытия первой реформистской синагоги США в 1841 году с радостью подчеркивалось, что «этот молитвенный дом – наш Храм, этот свободный город [Шарлотт в Северной Каролине] – наш Иерусалим, этот счастливый край – наша Палестина»[396].

В программе реформистского движения, принятой в Питтсбурге в 1885 году, осуждался еврейский национализм в любой форме еще до появления политического сионизма в Европе[397]. Евреи-реформисты были изначально готовы отвергнуть сионистскую идею Герцля, постулировавшую извечное существование антисемитизма – основного аргумента в пользу создания отдельного государства для евреев. Реформисты «не принимали ни предпосылок, ни выводов сионизма – то есть ни постулата о том, что антисемитизм неизбежно присущ национальным государствам, включающим в себя еврейское меньшинство; ни идеи о необходимости создать отдельное национальное государство [для евреев]»[398]. Издеваясь над «сиономанией», они считали долгом каждого еврея бороться против сионизма. «Каждый трезвый исследователь еврейской истории, истинно любящий своих собратьев по религии, понимает, что сионистская агитация противоречит всему, что характерно для еврейства и иудейства», – отмечал в 1899 году профессор Объединенного еврейского колледжа (Hebrew Union College) – высшей школы по подготовке раввинов для реформистского движения, расположенной в Цинциннати. В 1916 году президент колледжа добавил: «Основа политического сионизма – это невежество и безбожие»[399].

Антисионизм евреев-реформистов достиг апогея во время Второй мировой войны. В 1944 году один из противников светской идеологии назвал план создания еврейского государства «гитлеровской концепцией»[400]. С тех пор влияние антисионистов пошло на убыль, особенно после массовых убийств евреев в Европе. Тем не менее некоторые группы в реформистском движении продолжают выступать против существования Государства Израиль. Делают они это примерно по тем же причинам, что и члены Нетурей Карта. В речи, произнесенной перед палестинцами в Иерусалиме накануне Шестидневной войны, раввин Элмер Бергер (1908–1996), наиболее известный представитель реформистского антисионизма, провозгласил, что сионизм угрожает прежде всего евреям, которые «могут стать [его] последними и самыми трагическими жертвами»[401]. Такое пророчество мог бы произнести и любой хасидский ребе, хотя у хасидов и реформистов, казалось бы, мало общего. Отрицание сионизма отражает фундаментальные принципы иудейского мироощущения.

Антисионизм оказался общим знаменателем и для харедим разных направлений несмотря на их обычную обособленность и раздробленность. Хасиды и последователи литовской ортодоксии выступают вместе в антисионистских публикациях и цитируют друг друга.

Реформистские раввины подчеркивали первостепенную важность религиозного самосознания и осуждали превращение его в самосознание национальное или расовое. Отвергая национализм, они в середине 1940-х годов предлагали «создать в Палестине демократическую политическую структуру, где ни религиозная, ни этническая принадлежность не была бы препятствием для полноценного участия в политической жизни»[402]. Но сионистское руководство отвергло инициативу реформистов как угрозу еврейскому национальному самосознанию. Сопротивление либеральным идеям остается камнем преткновения между израильскими евреями и евреями других стран мира, благополучие которых основывается именно на принципах либерализма.

Напомним, что либеральным идеям противились и христианские предтечи сионизма лорд Шафтсбери и граф Бальфур, выступавшие против иммиграции евреев в Великобританию, а эмансипация – как угроза «еврейской национальной идее» – пугала британские элиты не меньше, чем сионистов-евреев[403]. Антилиберализм сионистов – не нечто наносное и внешнее, а органическая составляющая сионистской идеологии.