Читать онлайн «Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945». Страница 96

Трое будущих агентов – Од Стархейм, Конрад Линдберг и Фритьоф Педерсен – прибыли в Абердин в августе на борту 21-футовой моторной лодки с громким названием «Викинг». Еще три их соратника некоторое время уже находились в Лондоне – это Рубен Лангмо (принимавший участие в алвикской операции), Нильс Нордланд и Гуннар Фаугнер. Они стали первыми норвежцами, прошедшими обучение в SOE. Несколько позже около сотни молодых норвежцев вошли в роту Линджа.

Сначала эмиграционное норвежское правительство в Лондоне держалось в стороне от происходящего, и только в июле 1941 года рота Линджа получила официальное название «норвежская независимая рота № 1», став подразделением Королевской норвежской армии в Великобритании, хотя фактически она оставалась под контролем SOE.

Некоторые пришедшие в SOE добровольцы проходили подготовку в специальной школе в Фоли-Корт и стали диверсантами-подрывниками. Будущих десантников готовили в шотландском графстве Инвернесс, где ландшафт и природа так напоминали им родину. В ноябре 1940 года Линдберг и Педерсен, ставшие радистами, были посланы в Норвегию, чтобы создать подпольные радиостанции. Однако они очень скоро были схвачены немцами и казнены.

В октябре 1940 года сэр Чарльз Хэмбро прибыл в Стокгольм, где встретился с норвежскими и датскими политическими деятелями, офицерами и лидерами движения Сопротивления. В это время в Стокгольме находилось несколько офицеров британской разведки, которые оказались здесь после завершения в июне норвежской кампании. Среди них и Малькольм Мунт, к тому времени ставший майором. Он получил серьезное ранение в бою у Дирдальс-фьорда и едва сумел избежать плена. Мунт стал помощником британского военного атташе в Стокгольме и с помощью капитана Хью Маркса, консула Нильсена и миссис Энн Уорринг создал совместный офис SOE и SIS.

Стокгольмский офис стал жизненно важным опорным пунктом всех операций SOE. Через него поддерживалась связь между Лондоном и секретными агентами, а также отрядами Сопротивления в Норвегии, Дании, Восточной Европе и даже во Франции и странах Бенилюкса. Через офис Мунта шли все денежные расчеты по финансированию движения Сопротивления и сетей SOE в оккупированных странах, здесь планировались диверсионные операции, через него шли курьеры, а также скандинавские беженцы. Здесь организовывались регулярные перевозки людей, оружия и боеприпасов через шведскую границу. Многие норвежцы и датчане искали убежище в Швеции, получали там необходимую подготовку и возвращались на родину уже в качестве диверсантов, радистов, инструкторов. Шведские власти обычно закрывали глаза на такого рода деятельность, а зачастую и оказывали помощь.

Зимой 1940/41 года норвежское движение Сопротивления набирало силу. Историк Сверре Кьелдштадли, посвятивший свою жизнь исследованию борьбы норвежского народа за свободу, писал, что после того, как немецкий рейхс-комиссар Тербовен объявил о низложении короля Ха-акона и привел к власти Видкана Квислинга, норвежский народ поднялся против захватчиков и предателей. Причем в первые годы не обошлось без серьезных ошибок. Англичане правильно критиковали норвежцев за их излишнюю доверчивость и дружелюбие по отношению не только к хорошо знакомым людям, но и к чужакам. Постигать азы безопасности норвежцам пришлось на собственных ошибках. Историк подчеркивал, что деятельность норвежского Сопротивления была инициирована англичанами, которые во время военной кампании весной 1940 года уже имели дело с офицерами норвежской армии.

После завершения кампании эти офицеры вошли в организацию, получившую название Milorg. Среди ее основателей были майор Олаф Хельсет, капитан Джон Рогнес, профессор Йоганн Хольст и многие другие.

Обосновавшееся в Лондоне эмиграционное норвежское правительство посчитало Milorg «частным предприятием англичан» и в течение долгого времени не признавало эту организацию составной частью национального движения. Ее руководители, в свою очередь, не были уверены в своем праве создавать боевую организацию без прямого указания короля и эмиграционного правительства, а также не имея полномочий от норвежского народа.

Деликатность проблемы заключалась в том, что норвежские офицеры, солдаты и матросы, освобожденные из немецких лагерей для военнопленных в соответствии с первоначально проводимой немцами либеральной политикой, дали слово чести не поднимать оружия против оккупантов и не принимать участия в подрывной деятельности. Когда офицеры SOE с участием норвежских добровольцев начали нападать на береговые объекты немцев, при этом даже не уведомив о своих намерениях Milorg, отдельные ее лидеры проявили открытое неудовольствие. Таким образом, возникло противостояние не только между английским и эмиграционным норвежским правительством, но также и между SOE и Milorg. Такое положение сохранилось до лета 1941 года, в результате чего многие смелые планы и полезные начинания были отложены, а часто и похоронены. А тем временем многие молодые норвежские патриоты, не знающие об этих проблемах или не считающие их важными, отчаянно нуждались в помощи и не возражали, если она придет от британцев. Из офиса Мунта в Стокгольме докладывали, что тысячи норвежцев стихийно объединяются в отряды Сопротивления, сотни людей переходят шведскую границу и, столкнувшись с холодным приемом со стороны норвежских дипломатических представителей, обращаются за помощью к английским официальным лицам и в SOE.

После несчастья, постигшего его товарищей, Од Стархейм настоял на своем возвращении в Норвегию. Он был взят на борт британской субмариной и в канун нового, 1940 года сошел на берег одного из фьордов на юго-восточном побережье Норвегии. Он имел при себе радиопередатчик и должен был установить связь с группой Сопротивления в Кристиансанне, где располагался третий по величине норвежский порт, используемый немцами в качестве военной базы. Стархейм познакомился с двумя людьми, удостоенными особого доверия немцев. Один из них шипчандлер[29] Вигго Аксельсен, которому был разрешен вход в порт и на склады. Он иногда даже помогал немецким охранникам осматривать входящие и уходящие в море рыболовные суда. Другим был молодой журналист Йоханнес Селанд – секретарь Национального фонда помощи. Немцы считали обоих норвежцев безобидными, а зачастую и весьма полезными людьми. Тем не менее они были активными участниками движения Сопротивления. Вместе с ними работал Арн Моон, водитель грузовика, которого немцы нередко привлекали для перевозки различных грузов. С помощью этой маленькой подпольной группы Стархейм расположил свой радиопередатчик в небольшом портовом городке Флеккефьорд, находящемся в 60 милях к северо-западу от Кристиансанна, в доме местного бакалейщика. Миссия Стархейма имела кодовое название «Сыр».

За пределами Флеккефьорда жил фермер Гунвальд Томстад, бывший перед войной радиолюбителем. Когда Стархейм отправлялся в поездки по стране, Томстад следил за исправностью радиооборудования. Его невеста Софи Рорвиг стала курьером группы. Из-под самого носа немцев в Лондон пошли сообщения о дислокации немецкого военно-морского флота и подводных лодок.

Аксельсен тоже не терял времени зря. Он регулярно самым внимательным образом осматривал через окуляры своего бинокля окрестные фьорды и однажды в марте 1941 года заметил четыре немецких военных корабля, отлично замаскированные, они входили в узкий фьорд, расположенный на участке береговой зоны, запретной для норвежцев. Аксельсен отправил сообщение Стархейму. Оно достигло адресата в тот самый момент, когда отделение гестаповцев, используя радиопеленгаторы, рыскало по округе, пытаясь установить местонахождение радиостанции. Однако Стархейм принял решение пойти на риск и передать сообщение о кораблях в Лондон. При посредстве норвежского отделения SOE оно попало в военно-морскую разведку, где сразу оценили его важность. К этому времени адмиралтейство уже располагало непроверенными сведениями, что линейный корабль «Бисмарк» и крейсер «Принц Эжен» находятся где-то в норвежских фьордах и готовятся снова выйти оттуда на просторы Атлантики.

Через пару недель Стархейм доложил, что немецкие военные корабли в сопровождении четырех эсминцев покинули укрытие и идут в северном направлении. В дело вступила разведка береговой авиации. Вечером 23 мая вражеские корабли были обнаружены, и уже на следующее утро в проливах между Исландией и Гренландией в бой с ними вступили корабли «Принц Уэльский» и «Хулиган». Старому дредноуту[30] «Хулиган» не повезло. Снаряд угодил прямо в пороховой трюм, и он взорвался. В живых осталось только три члена экипажа. 1700-мильное преследование «Бисмарка» англичанами, преисполненными желания отомстить за погибший корабль, стало одной из самых драматических страниц войны на море. 27 мая «Бисмарк» затонул после удачной торпедной атаки корабля «Дорсетшир». Получивший серьезные повреждения «Принц Эжен» с большим трудом добрался до французского порта Брест. Немаловажная роль в этой замечательной победе принадлежит маленькой группе людей из никому не известного норвежского городка. Об этом факте мало кто знает, в исторических монографиях о нем тоже упоминают редко.