Читать онлайн «Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики». Страница 14

Эти тайные судилища внушали такой ужас, что вызова к суду вестфальского вольного графа боялись более, чем императорского. В 1470 году три вольных графа послали вызов императору явиться пред ними, угрожая ему обыкновенными последствиями за неявку в суд, император не явился, но вынес оскорбление.

Принятие недостойных лиц и злоупотребление правом вызова в суд приводили к упадку учреждение, которое в своё время заглаживало общественную несправедливость. Руперт преобразовал судилище, а Аренсбергская реформация и Оснабрюкские поставочные ограничили власть Фемов. Всё-таки они существовали и формально никогда не были уничтожены. Но превосходные гражданские учреждения Максимилиана и Карла V, упадок бурного и анархического духа, введение римских законов, распространение протестантской религии — всё это вместе внушало людям отвращение к тому, что теперь казалось варварским судопроизводством. Некоторые суды были уничтожены, и им воспретили все решительные действия.

Но призрак их всё-таки существовал, и только когда французское законодательство в 1811 году уничтожило последний вольный суд в Мюнстере, можно сказать, что они перестали существовать. Но ещё долгое время после того в этой местности каждый год тайно собирались потомки древних вольных судей.

Существует предание, что один из способов умерщвления осуждённых этими тайными судилищами, состоял в следующем: жертве было велено целовать статую Святой Девы, стоявшую в подземелье. Статуя была бронзовая и гигантских размеров. Когда подходили к статуе и касались её, она раскалывалась надвое и обнаруживала внутренность, утыканную острыми, длинными гвоздями и заострёнными клинками. Дверцы были также утыканы колющим и режущим оружием, и на каждой, на уровне человеческой головы, было по гвоздю длиннее остальных, эти два гвоздя выкалывали глаза.

Когда дверцы раскрывались, жертва с помощью тайного механизма втягивалась во внутренность этой страшной статуи, и дверцы затворялись. Там несчастного пронзали ножи и гвозди, и через полминуты пол, состоявший из опускающейся двери, разверзался, и несчастный проваливался вниз. Но там его ожидали мучения ещё страшнее: под дверью находились шесть больших деревянных валов, расположенных парами, один под другим. Таких пар было три. Валы были снабжены крутом острыми клинками, расстояние между верхней парой параллельных валов было таково, что человеческое тело лежало между ними, средняя пара была ближе, нижняя совсем близко. Под этим страшным аппаратом было отверстие, в котором слышался плеск воды. Механизм, отворявший двери статуи, также приводил в движение валы.

Жертва, уже страшно изувеченная и с выколотыми глазами, падала между верхней парой валов, и тело её разрезалось со всех сторон ножами, которыми были утыканы валы. В таком обезображенном виде трепещущая масса падала между второй и ближе сдвинутой парой валов, и вся изрубленная, попадала на самую нижнюю пару, которая превращала её в маленькие куски, падавшие в ручей, протекавший внизу и уносивший её. Таким образом не оставалось следа страшного злодеяния.

Орден франк-масонов, в наши дни известный во всех странах европейской культуры, ведёт родословную от очень скромного по происхождению Лондонского клуба начала XVIII века.

Слово free-mason (свободный каменщик) перешло из английского в другие европейские языки уже после того, как оно потеряло и в Англии свой первоначальный смысл.

До последней четверти прошлого века термин «франк-масон» противополагали обыкновенно краткому термину «масон», как обозначающий не каменщиков-рабочих (или оперативных масонов, как говорили в Англии), а каменщиков-мыслителей (спекулиятивных масонов), по имени только связавших себя с соответствующим ремесленным цехом. В частности в них видели то «рыцарей Храма», скрывавшихся под маской франк-масонов после разгрома их ордена Филиппом Красивым, то группу учёных и философов, вступивших в масонский цех, чтобы скрыть от враждебно настроенного к ним правительства свои гуманитарно-филантропические цели. Знакомство с документами показало, однако, всю ошибочность этих предположений.

Предками современных франк-масонов, носившими это же имя, были несомненно настоящие каменщики, и добавление к названию их ремесла слова «свободный» (free, frank) имело первоначально профессионально-ремесленное, а не социальное значение. Слово free-mason встречается в английских документах начиная с последней четверти XVI века, по наиболее вероятной гипотезе, выдвинутой в 1887 году одним английским архитектором.

Это были известные в Англии в эпоху готического стиля sculptores lapidum liberorum (первое упоминание — в документе начала XIII века) — «каменотёсы свободных камней». «Свободными камнями (Free-stones) в отличие от обыкновенных (rough-stones) назывались в Англии более мягкие каменные породы, вроде мрамора и известняка, употреблявшиеся для более тонкой, барельефной работы. Путём сокращения длинного термина и произошло, по этой гипотезе, английское слово free-mason.

В эпоху готического стиля франк-масонами называлась, во всяком случае, более искусная категория квалифицированных, как сказали бы теперь, строительных рабочих. Позднее, с упадком готического стиля, различие двух категорий каменщиков утратило практическое значение, вследствие чего исчезло представление и о точном смысле обоих терминов: уже в XIV веке цехи каменщиков называются безразлично то просто масонскими, то франк-масонскими.

Но воспоминание о большей почётности данного термина всё же сохранилось: когда старинные братства каменщиков выделились в отдельную от цеха организацию, получившую известную популярность среди высших классов общества (XVII век), она удержала за собой название франк-масонов, представив цеховой организации называться просто масонами (companies of mason); длинное название принял и современный масонский орден, огранизовавшийся в начале XVIII века по типу старинных ремесленных братств.

Связь, которая соединяет современный масонский орден со старыми братствами, носит, в сущности, внешний характер, сводясь лишь к известной преемственности ритуала и терминологии. История старого масонства является не столько главой из истории Ордена, сколько введением к ней.

К тому «доисторическому периоду» можно отнести и идейных предшественников позднейших масонов-алхимиков и утопистов XVII века с их проектами всемирных союзов и планами преобразования человечества: если старые организации каменщиков были номинальными предками масонства, то истинными, духовными, предками его были именно эти представители дореволюционной европейской интеллигенции.

Началом исторического периода масонства следует считать 20-е годы XVIII столетия — эпоху возникновения так называемых «великих лож».

История старых организаций каменщиков тесно связана с общей историей ремесленников гильдий и братств.

Появление первых ремесленных гильдий (crafts, mysteries, compagnies, guilds) относится в Англии к началу XII века, но документальные указания на гильдии каменщиков встречаются не ранее конца XIV века. Лондонские гильдии делились в это время по своей значительности на три разряда: первый посылал в городской совет по 6 представителей каждой гильдии, второй и третий — по четыре и по два; каменщики (free-masons) принадлежали ко второму разряду. В 1411 году произошла «инкорпорация» (включение в число официальных учреждений) их Лондонского цеха, а в 1472 году он получил свой герб.

В XV веке цехи уже господствовали в английских городах: старые торговые гильдии отодвинулись на задний план.

Древнейшие из дошедших до нас документов, рисующие положение английских строительных рабочих, относятся к середине XIV века и началу XV столетия. Это уставы артели, работавшей при церкви св. Петра в Йорке, составленные для неё в 1352, 1370 и 1409 году руководившим её работами церковным капитулом. Из уставов видно, что работы артели производились в крытом помещении, так называемой ложе (lodge), служившей для холостых рабочих и спальней; за порядком работы и за поведением каменщиков следили старший мастер и надзиратели, высший же надзор оставался в руках представителя капитула — супервизора; вступая в артель, рабочие приносили присягу «над книгой» (очевидно уставом), обязуясь подчиняться во всём капитулу и соблюдать изданный им устав. В XV веке ложей называли уже не только мастерскую артели, но и саму артель.

Масонские ложи — братства — лишь постепенно выделились из цехов (crafts) в качестве особого организма. Ещё во 2-й половине XV века оба типа организации, по-видимому, совпадали, и Лондонский цех масонов так, например, и назывался в современных документах «Святой Цех и Братство масонов». Позднее между ними проходит уже заметная грань: цехи ведут чисто ремесленные дела, братство, более сплочённая и дружная часть цеха, хранит традиции морального общения и взаимопомощи; члены цеха могут уже и не быть членами братства, а с другой стороны для поступления в братство не требуется быть непременно цеховым рабочим; принеся в ложе присягу и сделав вступительный взнос, можно получить звание «каменщика» (франк-масона), никогда не брав в руки рабочей кирки.