Читать онлайн «Украинский национализм. Факты и исследования». Страница 41

Украинские националистические группы сразу яростно отреагировал на обращение КОНР, в котором утверждалось, что комитет выражает чаяния всех народов Советского Союза. Через четыре дня после того, как было выпущено обращение, десять национальных групп (русской среди них не было) обратились к Розенбергу, требуя поддержать их. Возможно, потому, что пока еще не существовало официально признанного Украинского национального комитета, Мельник подписал петицию «от украинских национальных политических групп»[510]. После изложения истории борьбы их наций за независимость от Москвы и утверждения, что только русские не проявили никакого рвения в борьбе с большевизмом, националистические лидеры особенно подчеркнули, что рассчитывают на признательность со стороны немцев: «Поэтому неудивительно, что эти (нерусские) народы с величайшей радостью приветствовали начало германско-русской войны. Они встали на сторону германской армии с первого дня войны, помогали как могли и с сердечной дружбой приветствовали войска. Сражаясь плечом к плечу вместе с германскими солдатами, они доказали свою преданность национальной идее».[511]

При этом подписавшие протест не побоялись критически отозваться о германской политике. Они утверждали: из-за того, что борьба народов Советского Союза за независимость не была признана, Сталин дал прошедшей весной самостоятельное дипломатическое представительство так называемым «советским республикам», тем самым представив дело так, будто он уделяет большее внимание национальным чаяниям, чем немцы. Лишив Власова возможности говорить от имени их наций, они категорически потребовали, усилив требования заявлением, что отказываются «принимать ответственность за реакцию соотечественников на акцию Власова», чтобы немцы пошли на следующие уступки:

1. Запретить любые притязания генерала Власова на руководство нашими народами.

2. Признать право, вступающее в силу немедленно, наших народов на независимые государства и объявить о признании наших национальных представительных органов.

3. Организовать наши национальные войсковые формирования под объединенным командованием национальных командиров, подчиненных германскому вермахту в оперативных вопросах, для борьбы против большевизма, и передать политическое руководство в рамках этих формирований нашим национальным представительным органам.[512]

Возможно, Розенберг не передавал этот документ Гитлеру из-за бескомпромиссной терминологии, в которой тот был составлен, но точно известно, что в день его получения он направил решительный протест фюреру против власовского комитета.[513]

То ли потому, что никакая фракция в германском руководстве не могла гарантировать явного одобрения Гитлера, то ли потому, что наиболее влиятельные нацистские лидеры до последней минуты полагались на привычную тактику «разделяй и властвуй», никакого определенного выбора между Власовым и украинскими лидерами сделано так и не было. Последним было позволено продолжать организационную работу среди своих соотечественников. В то же самое время Власов был волен вовлекать в свое движение тех украинцев, кого мог убедить в необходимости подобного шага.

Украиноязычная пресса была оставлена под контролем националистов. Богдан Кравцив, убежденный националист, остался редактором основной газеты для остарбайтер и других рабочих в Германии – «Голос», в то время как ведущий восточноукраинский журналист Георгий Музиченко ушел из редакции вскоре после того, как присоединился к власовскому информационному бюро[514]. Двумя другими газетами – «Український доброволець» (военная) и «За Україну» – руководили националистически настроенные редакторы, которые могли выступать со скрытыми нападками на Власова.[515]

Несомненно, Власов получил некоторое преимущества и сумел завербовать для своей Российской освободительной армии (РОА) военнопленных различных национальностей Советского Союза. Даже согласно украинским националистическим источникам, только половина военнопленных украинского происхождения были полностью «национально мыслящими», а многие даже не умели говорить по-украински[516]. Кроме того, Власов сумел включить в свой штаб ряд офицеров-украинцев, имевших в Советской армии высокие звания, включая командующего 1-й дивизией РОА генерала Буняченко. В целом части РОА, находившиеся на различных стадиях интеграции в это формирование, насчитывали к январю 1945 года 300 тысяч человек, из которых от 35 до 40 процентов были украинцами.[517]

Очевидно, принуждение или прямые угрозы не применялись, чтобы обеспечить приверженность гражданских лиц власовскому КОНР[518]. Однако украинские националистические источники утверждают, что явное германское покровительство, оказываемое Власову, было мощным стимулом для того, чтобы деморализованные и физически ослабленные заключенные лагерей принимали его призыв вступать в РОА, что позволяло выйти из заключения. Они утверждают, что многие части, сформированные вермахтом во время его отступления из узников лагерей или из вспомогательных подразделений, бросали РОА и даже без немецкого разрешения присоединялись к националистическим украинским силам[519]. В некоторой степени это подтверждает один немецкий офицер, наиболее близко связанный с восточными воинскими формированиями, который утверждает, что имелись трудности с подчинением украинских или смешанных украинско-русских частей, которые были под немецким командованием, русским офицерам из РОА, хотя вообще-то немцы не имели никаких возражений против полноты командной власти Власова.[520]

В дополнение к борьбе за влияние в группах, которые были подчинены генералу Власову, имелась совершенно отдельная военная организация для украинцев. Речь идет не только о дивизии «Галычина», преобразованной в 1-ю украинскую дивизию; началось формирование 2-й дивизии – из восточных украинцев. Эти и многие другие части, общей численностью приблизительно в 75 тысяч человек, были затем названы Украинским освободительным войском (Українське визвольне войско – УВВ). Номинальным главнокомандующим был генерал Шандрук, но каждой частью фактически командовал немецкий офицер. В самом конце войны, однако, командующий 1-й украинской дивизией уступил свое место Шандруку. Эта часть, едва пройдя повторную подготовку после потерь под Бродами, была направлена вышестоящим командованием СС на подавление восстания словацких воинских частей. Очевидно, что и германское, и украинское дивизионное командование считали – и неверно, – что восстание было инициировано русскими, а посему подлежит жестокому подавлению. Тремя месяцами позже, в январе 1945 года, часть была переброшена на юго-восток Австрии и в Северную Словению для борьбы с партизанами Тито и наступающими советскими войсками. Там она оставалась до сдачи британским войскам, продвигавшимся из Италии.[521]

Заключительные месяцы войны не принесли никаких существенных изменений в отношениях украинских националистов с Власовым и немцами. После нескольких месяцев тюрьмы был освобожден Боровец и направлен на формирование парашютной части, которую собирались сбрасывать за линией фронта, чтобы помогать националистическим партизанам[522]. Украинским частям (УВВ) позволили иметь символические различия типа трезубца вместо Андреевского креста РОА, традиционного российского символа. Но большинство вспомогательных частей, где преобладали этнические украинцы, не удавалось подчинить УВВ. Попытки найти модус вивенди между группами, номинально возглавляемыми Шандруком и Власовым, оказались неудачными, несмотря на личную встречу генералов. Напротив, украинцы пошли дальше, организовав собственный Национальный комитет. Шандрук стал президентом, а заместителями – Володымыр Кубийовыч и Александр Семененко, харьковский голова при оккупации. Таким образом, были представлены «старая эмиграция» (место рождения Шандрука – Лубны), Западная Украина, и Советская Украина[523]. Однако, не считая смягчения немцев по отношению к украинским остарбайтер, эта группа мало чего сумела добиться. В последние безнадежные для Германии недели организация была официально признана и ей было позволено выпустить – 17 марта 1945 года – в Веймаре обращение от имени Украинского национального комитета. Ослабление немецкой власти позволило комитету потребовать создания независимого украинского государства, не прикрываясь даже упоминанием об альянсе с немцами. Из документов следует, что главной практической целью была защита интересов украинских беженцев, рабочих и солдат в Германии.[524]