Читать онлайн «Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?». Страница 62

Цена же за игнорирование необходимости взаимодействия родов войск была заплачена колоссальная: из 132 пошедших в не поддержанную пехотой и артиллерией атаку 3 июля БТ-5 было потеряно 82, т. е. 62 %! При этом 46 из них (целый танковый батальон!) сгорели и только 36 были подбиты, т. е. еще могли быть отремонтированы27… Атаковавший вслед за танками при таком же «совершенном отсутствии взаимодействия с артиллерией» и пехотой 247-й автоброневой батальон 7-й мотоброневой бригады потерял 33 из 50 своих БА-6 и БА-10 (т. е. 66 %): 20 бронемашин сгорели, а 13 были подбиты28.

В телеграфном разговоре с Г.К. Жуковым 12 июля К.Е. Ворошилов напомнил комкору-57, что «бросать танки [читай: одни лишь танки. – А.С.] ротами и батальонами на закрепившегося противника» тот пытался «неоднократно»!29

После неудачного наступления 9 июля необходимость добиваться взаимодействия родов войск Жуков (произведенный 31 июля в комкоры) все-таки усвоил. Ведь при подготовке августовской наступательной операции в тылу его войск целый месяц шли усиленные занятия по отработке взаимодействия между танками, артиллерией, пехотой и авиацией. Но многие командиры необходимость такого взаимодействия по-прежнему игнорировали! По утверждению участвовавшего в подготовке аналитического труда о халхин-гольских боях В.А. Новобранца, в августовской операции по-прежнему «не было взаимодействия родов войск – все они действовали самостоятельно, придерживаясь оперативного плана только в общих чертах. Например, танки прорывались в глубокий тыл противника, громили там склады горючего, а в это время пехота оставалась без их поддержки и гибла под жестоким огнем японцев»30. Введенные в научный оборот М.Б. Барятинским и М.В. Коломийцем материалы «Отчета об использовании бронетанковых войск на р. Халхин-Гол» показывают, что это отсутствие взаимодействия танков с пехотой в августовских боях вызывалось элементарной тактической неграмотностью танковых командиров. В частности, 6-я легкотанковая бригада неоднократно – несмотря на то что каждый раз терпела неудачу! – пыталась атаковывать узлы сопротивления противника без поддержки пехоты. «Так, 21 августа в районе Малых песков (8—10 км южнее Номонхан-Бурд-Обо)» она «три раза атаковала узел сопротивления (2 раза одним батальоном, 1 раз – двумя), но каждый раз была вынуждена возвращаться в исходное положение» и лишь зря потеряла 11 БТ-7. «Наутро узел сопротивления снова ожил» и «был уничтожен только во взаимодействии со стрелковым батальоном»31…

И снова: чем эта картина отличалась от той, что была в «предрепрессионный» период? Командиры и штабы не умели «организовать взаимодействие в масштабе батальона и полка» – но разве не то же самое было в РККА в 1935-м? Батальоны, констатировал в своем письме К.Е. Ворошилову от 1 декабря 1935 г. М.Н. Тухачевский, «все еще не овладели умением организовывать взаимодействие с артиллерией и танками на местности, злоупотребляя постановкой задач по карте…»32. Иными словами, реального взаимодействия комбаты и их штабы добиваться тогда не умели. Даже в передовом БВО, как отмечалось в приказе командующего его войсками командарма 1-го ранга И.П. Уборевича № 04 от 12 января 1936 г., «в 1935 году наиболее слабым звеном в подготовке комсостава оказался командир батальона и его штаб, особенно в деле взаимодействия пехоты, танков и артиллерии в масштабе роты и батальона [выделено мной. – А.С.]»…33 Комвойсками ЛВО командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников, выступая 8 декабря 1935 г. на Военном совете, указал, что «Инструкцию по глубокому бою» (который весь был основан на взаимодействии родов войск!) не усвоили как батальонные, так и полковые штабы; контекст этого заявления позволяет допустить, что Борис Михайлович имел в виду не только свой округ, но и всю РККА. И действительно, проверенные 17 марта 1935 г. 2-м отделом Штаба РККА на тактическом учении под Лепелем штабы 79-го и 80-го стрелковых полков 27-й стрелковой дивизии БВО сразу же после начала боя просто переставали организовывать какое бы то ни было взаимодействие родов войск! А все войсковые штабы Приморской группы ОКДВА, как признал даже годовой отчет этой группы от 11 октября 1935 г., поступали так и осенью того года…

Как явствует из доклада М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА», советские пехотные комбаты и их штабы еще и тогда умели организовывать взаимодействие с артиллерией и танками только на учениях, которые были отрепетированы заранее (иными словами, в реальном бою они этого делать не умели). И действительно, в передовом БВО летом – осенью того года комбаты плохо умели (а то и вовсе забывали!) ставить задачи поддерживающей их артиллерии в обеих стрелковых дивизиях, сведения о проверке которых на этот счет сохранились и в рядовой 37-й, и в «ударной» 2-й. Полковые штабы ОКДВА, как признал даже годовой отчет этой армии от 30 сентября 1936 г., прогресса в организации взаимодействия родов войск добились в том году всего в двух из 14 стрелковых дивизий ОКДВА (в 21-й и отчасти в 12-й), а подготовка штабов стрелковых батальонов (а значит, и умение их организовать взаимодействие родов войск) «оставалась», по словам составителей отчета, «на очень низком уровне»34.

Согласно директивному письму А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., «взаимодействие штабов стрелковых батальонов со штабами артдивизионов (поддерживающих)» – а значит, и реальное взаимодействие пехоты с артиллерией – в Красной Армии было «не отработано» и к началу ее чистки35. Ситуацию в такой важнейшей стратегической группировке РККА, как КВО, комвойсками последнего И.Ф. Федько охарактеризовал тогда (в приказе № 0100 от 22 июня 1937 г.) еще резче: весь «командный состав» «не умеет конкретно организовать взаимодействие различных родов войск в условиях сложной боевой обстановки», все «штабы всех родов войск» тоже «слабо подготовлены для выполнения задач по […] организации взаимодействия родов войск»36. (Как мы видели в главе 1, только что состоявшееся назначение Федько не помешало ему быть объективным.) То же и в другой важнейшей группировке советских войск – ОКДВА. В звене «стрелковый батальон – артиллерийский дивизион», констатировалось в «Кратком отчете по итогам боевой подготовки войск ОКДВА» в декабре 1936 – апреле 1937 г. (от 18 мая 1937 г.; в дальнейшем – отчет штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.), организация взаимодействия родов войск «остается неудовлетворительной» – и именно по вине комбатов и их штабов…37

Поскольку работа по реальному, практическому осуществлению взаимодействия пехоты с артиллерией и танками осуществлялась именно на батальонном уровне, описанная выше ситуация означала, что и само взаимодействие родов войск «почти отсутствовало» не только на Халхин-Голе, но и в «предрепрессионной» РККА.

Подобное заключение останется в силе и в том случае, если допустить, что на Халхин-Голе в указанном «отсутствии» были виноваты командиры и штабы не только батальонов и полков, но и соединений и 1-й армейской группы (которая представляла собой уже объединение). Ведь «практического умения организовать во времени и пространстве необходимое взаимодействие стрелковых, механизированных и авиационных соединений при решении поставленных задач, в различных условиях операции» в Красной Армии, как дал понять 8 декабря 1935 г. на Военном совете А.И. Егоров, у командиров и штабов объединений не было и в 35-м; такого умения, по Егорову, еще предстояло «добиться»…38 Что касается соединений, то на известных нам учениях 27-й стрелковой дивизии БВО в марте 1935-го организовывать такое взаимодействие после завязки боя переставали не только полковые штабы, но и дивизионный; в Примгруппе ОКДВА все (т. е. и дивизионные) штабы поступали так (см. выше) и осенью; штабы обеих дивизий, выведенных в том же месяце на окружные учения Северо-Кавказского военного округа (СКВО) – 22-й и 74-й стрелковых, – не справились с использованием своих танковых батальонов…

Как явствует из директивы наркома обороны № 22500сс от 10 ноября 1936 г. «Об итогах оперативной подготовки за 1936 год…», штабы объединений «взаимодействие основных родов войск» зачастую не умели организовывать и в 36-м. «Во взаимодействии наземных войск во многих случаях отсутствовал даже «план действий, увязанный по рубежам и по времени»!39 А не показательно ли, что в единственном сохранившемся источнике, освещающем уровень подготовки тогдашнего штаба соединения КВО – протоколе партсобрания штаба 15-го стрелкового корпуса от 22 декабря 1936 г., – мы сразу же натыкаемся на фразу: «[…] Слабо организуем взаимодействие всех родов войск […]»40? И что о том же говорят все обнаруженные нами материалы проверок тогдашних штабов стрелковых дивизий ОКДВА (штадивов-35 и -69)? Из процитированного четырьмя абзацами выше приказа комвойсками КВО № 0100 от 22 июня 1937 г. следует, что неумение организовать взаимодействие родов войск, отличавшее командный состав и штабы этого округа и накануне чистки РККА, бытовало на всех уровнях, т. е. и на уровне соединений. Подобный же вывод можно сделать и из констатировавшего аналогичное неумение дальневосточного «комсостава»41 отчета штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.