Читать онлайн «Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений». Страница 40

В первом приближении события в Кыргызстане вроде бы тоже подтверждали обоснованность «Программы свободы». Правда, в отличие от Украины и Грузии в стране не выявился однозначно прозападный оппозиционный лидер, а надеяться, что Курманбек Бакиев затеет реформы, особо не приходилось. Таким образом, в военном смысле ставки были высоки, однако «тюльпановая революция» не рассматривалась как предмет для соперничества между Россией и Западом, как это было в ходе «революции роз» и «оранжевой революции».

Для Москвы Киргизия представляла гораздо меньшую значимость, чем Грузия и Украина. В 2003 году Россия разместила военную базу в южной части Кыргызстана, в Канте, и рассчитывала, что она останется там навсегда. Ввиду того что президент Бакиев подчеркивал необходимость поддерживать близкие отношения с Россией, свержение режима Акаева, по словам чиновников из Москвы, не рассматривалось как антироссийский шаг. Государственное новостное агентство «РИА Новости» заявляло, что в Бишкеке «рука Запада» не столь очевидна, как в Тбилиси и Киеве, и значит, Райс и Лавров могли бы «найти общий язык» относительно событий в Кыргызстане{326}. Таким образом, «тюльпановая революция» и последовавшие за ней события не стали источником обострения напряженности между Вашингтоном и Москвой. Чего никак не скажешь о событиях, которые развернулись в том же году в Узбекистане.

С первых дней независимости лидер Узбекистана Ислам Каримов неустанно заботился о том, чтобы максимально расширить свою независимость и свободу маневра. Этого он добивался, поддерживая баланс в отношениях с США и Россией и стараясь дистанцироваться от обоих. Главное, что заботило Каримова после 11 сентября, – как долго военная база США пробудет на территории Узбекистана, не собираются ли американцы покинуть страну раньше срока. Каримов вызвал неудовольствие Москвы, когда примкнул к организации ГУУАМ, объединившей Грузию, Украину, Узбекистан, Азербайджан и Молдову. Это была единственная организация на постсоветском пространстве, в которой не участвовала Россия. С другой стороны, самого Каримова раздражали вечные нападки США по поводу положения дел с правами человека. Терзаемый подозрениями, что исламистские традиционалисты только и мечтают, как бы свергнуть его власть и по своим рецептам сменить режим в стране, Каримов причислял всех своих критиков к разряду опасных противников.

Заинтересованность администрации Буша в Узбекистане снова выдвинула на первый план старую проблему увязки противоречивых приоритетов внутренней и внешней политики после 11 сентября и разногласий в самом правительстве по поводу того, как относиться к Ташкенту. Как писал Рамсфельд, «по его собственному признанию, президент Ислам Каримов не является демократом в американском духе – таковых в регионе мало, а то и вовсе нет, – но он не проявил ни малейшей враждебности к интересам США»{327}. Рамсфельд в октябре 2001 года лично вел переговоры с узбекской стороной о размещении военной базы США в Карши-Ханабаде, и Министерство обороны США расценивало эту базу как важную составляющую глобальной войны с терроризмом. Более того, Узбекистан участвовал в инициированной администрацией Буша программе «чрезвычайной выдачи», по которой подозреваемых в терроризме помещали в тайные тюрьмы{328}. У Узбекистана плохо обстояли дела с правами человека, из-за чего Госдепартамент неодобрительно смотрел на отношения с ним. Согласно принятому в 1992 году «Закону о поддержке свободы», оказание помощи постсоветским государствам обусловливалось их соответствием определенным стандартам прав человека. Узбекистан получал финансирование по этой программе, и госсекретарю приходилось каждый год удостоверять, что Узбекистан добился очередного прогресса в деле соблюдения прав человека. В 2002 году Государственный департамент направил Пауэллу сводную справку с оценкой достижений Узбекистана в этой области. Бюро по делам Европы признало, что прогресс есть, а Бюро по вопросам демократии, прав человека и труду выдвинуло возражения. Пауэлл предпочел признать прогресс Узбекистана, но Каримов все равно жаловался на неуважение{329}.

Серьезные проблемы Узбекистану доставляли исламские экстремисты, в том числе Исламское движение Узбекистана (ИДУ). В 2000 году под нажимом узбекских властей администрация Клинтона включила ИДУ в перечень международных террористических организаций. Однако у США возникли сомнения по поводу других группировок подобного рода: действительно ли это террористические исламистские организации, или Каримов просто хочет причислить их к террористам из-за того, что они являются противниками его режима. Особенно острые разногласия возникли относительно статуса «Хизб ут-Тахрир». Эта организация со штаб-квартирой в Лондоне выступала за мирное создание халифата (исламского государства) во всем исламском мире, однако правительство Узбекистана и ряд западных экспертов считали ее террористической{330}. России внушал беспокойство исламский экстремизм в Узбекистане и угроза его распространения на Северный Кавказ, поэтому она поддерживала репрессивную политику Каримова. Кроме того, Москву все сильнее тревожило присутствие США в Узбекистане и старания американцев насаждать там демократию, которые, как полагали в Москве, могли спровоцировать дальнейший рост фундаментализма. К началу 2005 года узбекско-американские отношения омрачали трения по поводу условий пользования авиабазой, по плате за ее размещение, а также непрекращающаяся критика в связи с правами человека. Россия же после «тюльпановой революции» искала возможности укрепить свое влияние в регионе.

Узбекско-американские отношения пошли под откос из-за андижанского кризиса, который в итоге привел к закрытию американской авиабазы К-2 в Карши-Ханабаде. В июне 2004 года узбекская полиция взяла под стражу 23 частных предпринимателей из Андижана, города на востоке Узбекистана, по обвинению в «экстремизме, фундаментализме и сепаратизме». Все задержанные принадлежали к исламистской организации под названием «Акрамия» – она занималась благотворительностью и поддерживала возможности трудоустройства в регионе. Сами арестованные отрицали все обвинения. В 2005 году начался суд над ними, и ожидалось, что вердикт будет оглашен 12 мая. Накануне оглашения вердикта снаружи здания суда собралась толпа. В ночь с 12 на 13 мая в здание тюрьмы, где содержались обвиняемые, ворвалась группа вооруженных людей, освободила арестантов и направилась к зданию областной администрации; оно было захвачено, а представители власти взяты в заложники. Затем мятежники попытались захватить штаб-квартиру местных органов безопасности. На улицы вышли толпы митингующих. Они захватили и удерживали центральную площадь Андижана. Каримов лично прилетел в Андижан, чтобы оценить обстановку. Спустя сутки мятеж был жестоко подавлен, многие протестующие были убиты правительственными войсками. Данные о количестве жертв сильно расходятся: по официальной оценке властей Узбекистана, погибли триста человек, но реальное число жертв могло достичь полутора тысяч – такие данные привел сотрудник узбекских спецслужб, бежавший на Запад.

Спустя годы после мятежа в Андижане все еще сохраняются разногласия по его фактическим обстоятельствам, и однозначной трактовки этих событий нет. Спорят и о том, кто были эти 23 предпринимателя и их сторонники, и о том, насколько адекватной была реакция правительства. В своих мемуарах Дональд Рамсфельд утверждает, что предприниматели принадлежали к исламской экстремистской группировке. Видеоматериалы, отснятые «Акрамией», позволяют сделать вывод, что протестующие были вооружены. Однако с этим не соглашаются организация Human Rights Watch и другие НПО: по их версии, предприниматели были не фундаменталистами, а мирными исламистами, и правительственные силы без разбора применяли чрезмерную силу против гражданского населения.

Через две недели после кризиса в Андижане сенаторы Джон Маккейн и Линдси Грэм прибыли в Ташкент, осудили режим Каримова за убийство граждан своей страны и призвали правительство США задержать следующий транш платежей Узбекистану за пользование авиабазой. Правительство Узбекистана не дало согласия на прибытие международной комиссии по расследованию массового убийства мирных граждан, как предлагали Соединенные Штаты и Евросоюз. Россия и члены Шанхайской организации сотрудничества – куда входят помимо России и Китая государства Центральной Азии – в данном вопросе поддержали Каримова. Евросоюз наложил эмбарго на поставки вооружений Узбекистану, далее последовала эскалация взаимных обвинений между Ташкентом и властями стран Запада. В июле 2005 года правительство Узбекистана информировало Вашингтон о нежелательности использования Соединенными Штатами авиабазы К-2. В ноябре того же года Россия и Узбекистан подписали Договор о дружбе. Как в Вашингтоне, так и в Москве события в Андижане и их последствия рассматривались как потеря для интересов США в Центральной Азии и как чистая выгода для Кремля.