Читать онлайн «Четвертый крестовый поход». Страница 2

Я весьма рад возможности выразить признательность своему агенту Катарине Кларк за деликатное руководство и постоянную поддержку, а также се американской коллеге Эмме Парри за се старания и Венди Вольфу из «Viking Penguin» за добросовестность. Редактор «Jonathan Cape» Уилл Салкин оказал мне неоценимую помощь, проявив при работе над этой книгой терпение и конструктивность. Трудно переоценить и работу Йорга Хенсена, Хлое Джонсон-Хилл, Рос Портер, Хилари Редмон и Мэнди Гринфидд.

Я глубоко признателен Ники за искреннюю любовь и приверженность к нашей необычной совместной жизни. Я счастлив посвятить эту книгу дорогим родителям и чудесному сыну Тому.

Большая часть крестоносцев, отправившихся в октябре 1202 года из Венеции, была родом из различных районов Франции. Сюда входили жители Блуа, Шампани, Амьена, Сен-По, Иль-де-Франс и Бургундии. Однако немалая часть ополчения происходила из других частей Европы. Так, к примеру, крупное войсковое соединение выставила Фландрия, находившаяся в вассальной зависимости от короля Франции. Подобным же образом вождь крестового похода Марк Бонифаций Монферратский возглавлял отряд своих земляков, выходцев из Северной Италии. Прочие заметные войсковые единицы, включая людей, возглавляемых епископом Мартином из Пейна и епископом Конрадом из Халберштадта, происходили из Германской империи.

Учитывая многонациональный состав крестоносной армии, мне кажется не вполне уместным приводить указание на конкретную нацию всякий раз, когда упоминаются крестоносцы. Поэтому из соображений краткости и стиля в качестве общего термина, включающего всех перечисленных крестоносцев, я использовал слово «французы» (French). Если же речь пойдет о неком особом контингенте, это будет оговариваться специально.

В походе также приняло участие немалое количестве венецианцев — но, образуя обособленную группу, они по мере возможности различаются мной от означенных «французов». Такие общие термины, как «крестоносцы» или «уроженцы Запада» будут применяться к армии в целом, включая как французские, так и венецианские силы. Термин «франки» (Franks) относится к тем, кто поселился на Святой Земле после Первого крестового похода (1095–1099), и к их потомкам.

16 мая 1204 года ознаменовало важный момент в средневековой истории и дало встряску привычному устройству мирового порядка. Более восьми веков следующие один за другим византийские императоры господствовали над огромной и сложно устроенной империей, но эта власть была уничтожена армиями Четвертого крестового похода — благочестивыми воинами католической церкви. Теперь на трон в огромном соборе Святой Софии воссел уроженец Северной Европы, которого провозгласила правителем небольшая конгрегация западных рыцарей и торговцев.

Греки были далеко от своей столицы, спасаясь бегством от ужасов, что учинили беспощадные воины, столь жестоко разграбившие их великую метрополию. Уроженцы же Запада были уверены, что господь одобрил их битву, и теперь они испрашивали его благословения. Под парящим куполом Святой Софии замерли последние слова католической мессы, завершая церемонию коронации Балдуина Фландрского, ставшего первым императором Константинополя из крестоносцев.

Сам Балдуин преобразился. Будучи могущественным дворянином, он привык обладать властью — но теперь он обретал высший, почти божественный статус. Чуть ранее днем предводители западной армии сопроводили графа из дворца Буколеон в боковую часовню собора. Там Балдуин сменил привычные шерстяные штаны на шоссы из алого оксамита и обулся в украшенные драгоценными каменьями башмаки. Слой за слоем он надевал на себя самые великолепные одеяния. Вначале прекрасное облачение с золотыми пуговицами, идущими спереди и сзади; поверх него — длинная мантия, усеянная алмазами; она облегала талию и спускалась до ног, а подол се перебрасывался через левую

Словно и этого было недостаточно — а если говорить только о весе, этот наряд уже можно было считать совершенно уникальным, — новоявленный император был облачен еще в одну мантию. Она также блистала драгоценными камнями, неся изображение имперского орла. Все одежды были украшены столь богато, что один из свидетелей сообщал, что облачения сияли, словно были охвачены огнем.

В сопровождении старейших соратников Балдуин прошествовал к алтарю Святой Софии. Он был несколько поврежден во время штурма города, а изначально представлял собой изысканное творение, достигавшее в длину 29 футов, усыпанное золотом и драгоценными камнями и увенчанное балдахином из серебра. Дворяне несли меч, корону и императорский штандарт. За ними следовали епископы крестоносцев, на которых была возложена задача короновать нового императора.

В алтарной части Балдуин преклонил колена, чтобы вознести господу благодарность за победу крестоносцев, и тогда епископы раздели его по пояс, что должно было символизировать смирение монарха перед богом. Прелаты помазали его миром, облачили вновь и наконец окружили его. Каждый из них, одновременно держа одной рукой корону, благословил ее, осенил крестным знамением, после чего корона была возложена на главу императора.

На мгновение группа священнослужителей, облаченных в лучшие ризы, скрыла фигуру с грозным имперским орлом на спине. Но вот они разомкнулись, чтобы явить нового императора Константинополя во всем его великолепии в качестве материального воплощения могущества и богатства, обретенного крестоносцами. В знак почтения епископы немедленно вручили императору в дар одно из многих сокровищ, похищенных в императорском дворце: необыкновенный рубин размером с яблоко, который мог бы послужить застежкой на его облачении.

Балдуин воссел на высокий трон, держа в одной руке скипетр, а в другой — золотую державу. Можно лишь попытаться представить себе его чувства и мысли, когда он смотрел на огромную толпу людей, наряженных в украшенные драгоценностями блистающие одеяния. Может статься, когда начали служить мессу, Балдуину вспоминалась Северная Европа — холодные, болотистые земли Фландрии; быть может, он подумал о жене, которая теперь станет императрицей; может, размышлял о прославленных предках-крестоносцах; мог вспомнить о страданиях и самопожертвовании своих соратников во время осады Константинополя. И наконец, среди роскоши и волнения при начале новой эры, он мог подумать и о том, что Четвертый крестовый поход начался ради завоевания святого города Иерусалима — а вовсе не для разрушения величайшей христианской цивилизации, как было сделано в итоге.

В апреле 1204 года армии Четвертого крестового похода завоевали и разграбили Константинополь. Свидетели этих событий называли действия крестоносцев «бесчеловечными», писали о завоевателях как о «безумцах, воспылавших против святости», убийцах, не дававших «пощады даже невинным девушкам», о «предтечах антихриста, творивших его предсказанные богоборческие дела», разрушавших алтари и грабивших драгоценную утварь.[1]

Почти восемьсот лет спустя, летом 2001 года, Папа Римский Иоанн Павел II опубликовал беспрецедентное заявление — извинение перед Греко-православной церковью за ужасную бойню, учиненную воинами Четвертого крестового похода. В нем говорилось: «Трагедия состояла в том, что воины, направившиеся для освобождения доступа христианам к Святой Земле, обернули оружие против своих собратьев по вере. То, что они принадлежали к Римской церкви, наполняет католиков глубочайшим сожалением». Самое чувство, заставившее римского папу опубликовать подобный документ — редкостный по звучащему в нем чувству вины, — показывает, насколько глубока оказалась рана, нанесенная той давней кампанией.

Цель этой книги — рассказ о Четвертом крестовом походе, событии, окрашенном жестокостью и решительностью, развратом и алчностью, политическими интригами и религиозным усердием.[2] Несколько ранних описаний Четвертого крестового похода были созданы византийскими учеными, в чьи задачи входило прежде всего исследование его влияния на греческое православие. Поэтому не удивительно, что в этих работах рассуждения о мотивах, двигавших французами и венецианцами, окрашены неприязнью, а возмущение придает подобным описаниям критические интонации.[3] Данный же труд написан историком, занимавшимся крестовыми походами. Положение независимого исследователя позволило мне охарактеризовать историческую среду Западной Европы, присущую экспедиции, затрагивая также и описание положения в Византии. В работе также делается попытка объяснить, почему крестовый поход развивался именно таким образом, выделить некоторые из внутренних причин произошедших событий и рассмотреть, как уроженцам Запада удалось достичь победы.