Читать онлайн «Как работает экономика». Страница 40

Бокка так и не получил еду, которую просил, но описание этого визита может многое рассказать о чудесах торговли. Кроме него за соседним столиком сидела симпатичная пара. Они принесли с собой в ресторан «дворники», щетки-стеклоочистители, – весьма любопытно. «Дворники» служили символом высокого социального статуса в Москве. Они означали, что у вас есть машина. А «дворники», оставленные на автомобиле, были легкой добычей для воров{198}.

В капиталистической и даже в смешанной экономике люди производят, чтобы потреблять. Но в СССР, когда работники производили что-то ценное, им нечего было покупать взамен. В стране было очень мало «излишков торгового баланса», что всегда восхваляют экономисты, но не было и «дефицита торгового баланса», чего экономисты не одобряют. В СССР не было дефицита торгового баланса, потому что нечего было покупать. Полки в государственных магазинах были практически пусты.

В 1970-е гг. американцам пришлось столкнуться с очередями за бензином, что было результатом правительственного контроля цен на него, но жизнь здесь была райской по сравнению с жизнью в СССР, где очереди стояли за всем. В 1976 г. Хедрик Смит писал в своей книге «Русские», которая проливала свет на жизнь в Советском Союзе: «Вообразите (очереди за бензином) везде, все время, и вы поймете, что советский шопинг – это как круглогодичная предновогодняя суматоха»{199}.

Американцы в 1970-е гг. носили джинсы, чтобы выглядеть нарочито небрежно и даже бедно. В Советском Союзе джинсы были признаком достатка и, если перевести в доллары, продавались на черном рынке по $106 за пару (тогда это были большие деньги){200}. Сатирик О'Рурк предположил, что ужасно пошитые болгарские джинсы больше, чем что-либо еще, приблизили окончание холодной войны.

Забавно, что у русских как раз очень хорошо получается экономить и накапливать сбережения. Смит имел доступ к информации, что сбережения в СССР выросли с 91 млрд руб. в 1975 г. до 165 млрд руб. в 1981 г.{201} Но в отсутствие действующего рынка не происходило перераспределения денег от тех, кто их накапливал, к предпринимателям. Русские ничего не могли сделать со своими сбережениями и не получали никакой награды за свои дисциплину и благоразумие. Максимум на что они могли надеяться, это поехать за границу и что-нибудь там купить.

Британский дипломат Нигель Блумфилд рассказывал Смиту, что русские за пределами своей безрадостной страны, «распрямлялись как сжатые пружины, давая себе волю в магазинах, которые были для них рогом западного изобилия». Вместо того, чтобы путешествовать и осматривать достопримечательности, «русские возвращались донельзя нагруженными новыми платьями, брюками, туфлями, рубашками, радиоприемниками, всем, чем только можно»{202}. Советские люди стремились попасть за границу не только для того, чтобы относительно свободно вздохнуть, но и для того, чтобы походить по магазинам. Приехав домой, они могли продать эти товары по гораздо более высоким ценам своим менее привилегированным соотечественникам, у которых были деньги, но некуда было их тратить.

Чтобы увидеть драму советских потребителей во всей красе, можно просто посмотреть фильм с участием Робина Уильямса «Москва на Гудзоне» (1984 г.) про русского музыканта, который сбегает в США в универмаге Bloomingdale's на Манхэттене. В начале фильма он идет через супермаркет, полки которого заставлены товарами. Привыкший к пустым полкам магазинов, которые были нормой в Советском Союзе, посетитель от избытка чувств падает в обморок.

Журналист The Wall Street Journal Мэри О'Грэйди описала похожую ситуацию в Латинской Америке. Объясняя необходимость Соглашения о свободной торговле между государствами Центральной Америки и США от 2005 г., она предлагает точку зрения на импорт, которая часто ускользает от профессиональных экономистов, зацикленных на вреде продажи иностранных товаров на американском рынке. Импорт – это хорошо, настаивает О'Грэйди, и соглашения о свободной торговле, целью которых является включение стран Центральной Америки в торговые отношения, помогли бы «этим странам получить доступ к импорту»{203}. Возвращаясь к различным российским примерам, «импорт», неважно откуда – из соседнего города или страны на другом конце мира, – это и есть цель работы. Люди производят, чтобы иметь возможность потреблять.

Но у относительно бедных граждан Центральной Америки не так уж много товаров, которые они могут купить в обмен на свой труд. Они пытаются как-то компенсировать это с помощью родственников, которым посчастливилось жить в США, – те привозят с собой плоды американского изобилия, когда едут домой. Вот как О'Грэйди описывает рейсы в Центральную Америку:

«Забудьте про „ручную кладь“ на рейсах в Тегусигальпу, Сан-Педро-Сула или Манагуа. На этих рейсах вся кладь „тягловая“. Пассажиры, стар и млад, тащат перегруженные тележки и узлы размером с холодильники к самолетам. Незнакомцы помогают друг другу, чтобы вместе, ворча и потея, протащить добытые трофеи в проходах между креслами»{204}.

Жители Гонконга, напротив, нисколько не страдают от нехватки товаров. Основанный в 1842 г. как британская колония по Нанкинскому договору, Гонконг когда-то называли «бесплодной скалой» из-за практически полного отсутствия минеральных ресурсов (нефти, меди, олова и пр.) и плодородной земли. Несмотря на то, что в Гонконге нет природных богатств, это одно из самых богатых мест на земле, благодаря его безмерно амбициозному народу{205}.

Гонконг полностью зависит от импорта нефти, продуктов питания и бытовой техники. Однако он процветает именно потому, что жители импортируют все это из других стран. На почти полностью свободном рынке Гонконга практически каждый товар в мире может дойти до покупателей без налоговых сборов. Американцы, которые путешествуют за границей, бродят по магазинам «дьюти фри» в аэропортах, чтобы купить товары без пошлин. А Гонконг – это целый «дьюти фри» остров, и его высокопродуктивные жители обменивают плоды своего труда на изобилие всего остального мира.

В Гонконге – богатом обществе трудолюбивых людей с бесконечными потребностями – огромный «торговый дефицит». Экономисты не одобряют «торговый дефицит», однако Гонконг – это их идеал. Как объяснить эту загадку? Во-первых, государства не занимаются торговлей. Этим занимаются отдельные люди. США – первая экономика мира, и у нее огромный ежегодный «торговый дефицит», но «США» не занимаются торговлей. Торгуют люди, живущие в США. Средний уровень доходов американцев один из самых высоких в мире, и вследствие этого они сами – ненасытные потребители.