Читать онлайн «Государство и рынок: механизмы и методы регулирования в условиях преодоления кризиса». Страница 26

Финансовый капитал богат противоречиями. В их число включены не только указанные выше противоречия между субъективными и объективными, вещественными и духовными, но и предметно-материальными и поведенческими, всеобщими и личными, прогрессивными и регрессивными, инновационными и консервативными началами, а также сверхдоходными и убыточными операциями. За последние годы происходили сильные искажения в системе отношений к доходности. Извратилось само понятие «доход». За последние четверть века произошла фиксация двух типов дохода: материального и идеального. Современное их взаимодействие отражает переход реального рынка в особое, оторванное от жизненных потребностей состояние, которое все чаще сводят к виртуальному. В США, Японии, на Тайване и в ряде других стран буквально все население участвовало в движении виртуальных ценностей, и многие играли на фондовых биржах. Там складывались новые приоритеты, особые ценностные установки и критерии. Все шло в пользу нематериальных рынков, которые, как и в период становления фондовых бирж (в Европе в XVII–XVIII вв., Америке и России на рубеже XIX–XX вв.), казалось, становились основами для прирастания богатства. В результате произошел перекос в системе доходов в пользу идеального, за счет сокращения дохода от реального сектора. Быстро сформировалась и закрепилась привычка получать сверхприбыль. Предкризисная лихорадка, казалось, вернула всех к временам «золотого века» становления капитализма, когда норма прибыли зашкаливала за показатели с двумя цифрами и приближалась к трехзначным показателям.

Однако в сентябре 2008 г. все в одночасье поменялось. Кризис не только восстановил понятие «нормальный доход», но и пересмотрел отношение к убыткам. Все возвратилось на круги своя: переоцененные бумаги оказались под воздействием резкого падения цен на нефть и все ценовые характеристики вернулись на уровень 3–4 летней давности; капитализация акций котирующихся на биржах, входящих в Международную федерацию фондовых бирж сократилась на 45 %, убытки от ипотечного долга составили 1,5 трлн долл. [62]

Переход к реалиям сложен и болезненен для многих. В ходе его происходила переоценка целей и интересов. Оказалось, что приоритеты и параметры, которые при обычных обстоятельствах не работали, в экстремальных условиях, в одних случаях, сработали, в других – были чрезмерно переоценены; появились также новые мотивы и цели. В таких условиях все неожиданно осознали, что произошло чрезмерное преувеличение значения новизны и инновационности финансового капитала. Более того наметилась переоценка подходов: снова востребованными оказались классические финансовые операции. В ходе кризиса традиции победили. В финансовой сфере впервые после ряда лет резкого динамизма восторжествовал консерватизм. Но это уже был новый консерватизм, характеризуемый креативностью, что наметило перестройку всей финансовой системы.

В ходе кризиса выкристаллизовался следующий постулат: при внешней чрезмерной подвижности и изменчивости, финансовый рынок в целом не меняется как в краткосрочном, так и долгосрочном периодах. В первом случае все определяют спрос и предложение, которые, как и в прошлом, устанавливают поведение его участников и цены. Именно они продолжают определять рынок как в годы подъема, так и кризиса. Во втором – в обиходе фундаментальные обстоятельства, в основе которых находится прирастание стоимости, что связано с производством, трудовыми затратами и переходом к дефициту сырья, который в рамках краткосрочных колебаний не всегда заметен и в ходе кризиса нередко предстает в извращенном виде. Но есть еще и внеэкономические обстоятельства, которые определяются психологическими, спекулятивными и чисто личностными факторами.

В прошлом веке было 6 фаз развития фондового и кредитного рынка: три фазы «медвежьего» – 1901–1921, 1929–1949, 1965–1982 гг. и три фазы «бычьего» – 1921–1929, 1949–1965 и 1982–2000 гг. Новый век начался резким падением курса акций интернет-ориентированных и высокотехнологичных компаний. Кризис продолжался три года и касался только незначительной его части. С марта 2003 г. по июль 2007 г. индекс MSCI более чем удвоился. Характерная особенность начала кризиса – резкое возрастание отношения цены акций к доходу. Так, в канун кризиса 1929 г. данное соотношение при расчетах по индексу Dow Jones достигло 32,6 (в 1930 г. – 7), в январе 2000 г. – 44,3, летом 2007 г. почти 50, а в начале 2009 г. оно скатилось уже до однозначной цифры [63] . Перевод инвесторов от «медвежьего» поведения к «бычьему» не сводится только к изменениям экономических показателей. Во многом он строится на смене менталитета инвесторов. Опыт прошлого века свидетельствует, что на рынке самый короткий срок преодоления подавленного состояния составил 17 лет.

Финансовый рынок подвержен флуктуации. Он динамичнее любого другого рынка. Краткосрочные изменения происходят постоянно в общемировом масштабе и в региональном аспекте. Они связаны со способностью денежного капитала легче и быстрее перетекать из одного места в другое и из одних рук в другие, чем товаров или капиталов в не денежных формах. Барри Эйчингрин (Калифорнийский университет) и Михаел Бордо (Рутдержский университет) идентифицировали 139 финансовых кризисов между 1973 и 1997 гг. (44 наблюдались в развитых странах). В то время как за послевоенное двадцатипятилетие (1945–1971 гг.) кризисов было только 38, что, однако, было в два раза больше, чем за четверть века предшествовавших Первой мировой войне [64] . Постепенно кризис переходит из эпизодического в перманентное состояние экономики.

Парадокс современной ситуации заключается в том, что уроки кризиса для его участников не важны и даже вредны. Дело в том, что любая финансовая транзакция представляет собой серию обещаний. Они покоятся не столько на объективных обстоятельствах, сколько на субъективных и исходят из поведения игроков, в основе которых находятся доверие и индивидуальное и коллективное видение текущего состояния и перспектив. Так, деньги поступают в банк только в обмен на обещание их вернуть с определенным ростом. Аналогичные подходы срабатывают при покупке ценных бумаг и инвестициях. В таких условиях возврат и доходность не сводятся к чисто экономическим и юридическим (поскольку закрепляются в договоре между банком и вкладчиком, акционером и корпорацией), но и этическим и поведенческим аспектам. Они строятся на доверии и консенсусе относительно уровня дохода и риска между сторонами сделки.

Широко известны колебательные движения цикличного характера в экономике. Их природу описали многие экономисты от К. Маркса до Н. Кондратьева. Но циклы наблюдаются и в духовной сфере человека. В значительной мере их ход зависит от движения материального производства и определяется переходом к индустриализации или обновлению материальных активов под влиянием их физического и морального износа. Не менее заметна и другая составляющая, связанная с волнами развития духовной сферы, которая оказывает не меньшее воздействие на движение кредита. Требовались десятилетия для формирования особого сознания, соответствующего жизни взаймы. На этом строилась экономическая политика и на это нацеливались все преобразования в производстве, банковской и биржевой сферах. В итоге – потребительский подход к кредиту. Жить в займы стало выгодно и модно, что отвечало требованиям обеспечения экономического роста западного мира. Кредитное стимулирование производства определило весь смысл современной цивилизации. Но все изменил кризис: образ жизни, строящийся на кредитной зависимости, обанкротился и потребовался переход к новому типу сознания, в основе которого находится сбережение. Новый тип сознания неизбежно вызовет изменения во всей системе мотивов, интересов и отношений современного общества. Для перехода требуется время. Произойдут ли изменения на рынке в ходе такой перестройки? В целом он останется неизменным, поскольку определяется прежними обстоятельствами – спросом, предложением и доверием.