Читать онлайн «Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века». Страница 78

Климатическо-географический налог. У. Буллит, первый американский посол в СССР, замечал в 1936 г.: «За климат…(русские) выплачивают немыслимый ростовщический процент, в виде издержек за зимние погодные условия » [1146]. Как ни странно, вычислению ставки этого налога (процента), имеющей ключевое значение для оценки любой экономической деятельности в России, практически не уделяется никакого внимания.

Либертарианцы даже постановку этого вопроса считают чуть ли не святотатством. И это действительно так, поскольку он разрушает либертарианский миф о равных конкурентных возможностях в глобальной экономике.

«Различия народов предопределены климатом их стран», — утверждал в XVIII в. Ш. Монтескью [1147]. На то, что российский климат самым коренным образом отличается от европейского, указывал еще в 1553 г. Р. Чанселлор, первый англичанин, прибывший в Россию:

«По моему мнению, нет другого такого народа под солнцем, у которого были бы такие же трудные жизненные условия » [1148].

Спустя почти триста лет, в 1839 г. появится одна из лучших книг о России А. де Кюстина:

«Климат здесь угнетает животных, как деспотизм угнетает человека. Природа и общество словно бы объединили свои усилия, чтобы сделать жизнь как можно более трудной. Когда задумываешься о том, каковы исходные данные, послужившие для образования такого общества, то удивляешься только одному: каким образом народ, так жестоко обделенный природой, сумел так далеко уйти по пути цивилизации» [1149].

«Американская свобода, как и американское богатство, определяются американской географией, — дополнял И. Солоневич, — наша свобода и наше богатство ограничены русской географией». Бедность России не имеет отношения к политическому строю. «Она обусловлена тем фактором, для которого евразийцы нашли очень яркое определение: географическая ОБЕЗДОЛЕННОСТЬ России» [1150].

Общие климатическо-географические издержки России столь велики, что ставят под сомнение саму возможность ведения естественной экономической и политической деятельности на ее территории вообще. Собственные и очень приблизительные вычисления автора показывают, что во второй половине ХХ века в Советском Союзе минимальная ставка этого налога составляла не менее 20–30 %.

Холодная война . Холодная война была объявлена России еще в 1917 г. и с тех пор не прекращалась [1151].

Хотя истоки холодной войны брали свое начало не с большевистской революции, а с конечных целей американской политики в отношении России, которые были сформулированы еще в начале XX в. в работах А. Мэхема, сенаторов А. Бевериджа, Дж. Стронга и т. д. Американские геополитики теоретически разработали план борьбы, «которая к середине XX столетия должна будет закончиться торжеством англосаксонской расы на всем земном шаре» [1152]. План был доведен до сведения американского народа посредством сотен тысяч экземпляров их сочинений. В соответствии с их представлением, «главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ » [1153] .

О изменении американской политики в отношении России уже в 1909 г. сообщал русский военно-морской агент в Вашингтоне: «Странным фактом является то, что ровно год прошел после того, как Англия сняла с нас двухвековой антагонизм, и вместо Англии новым таким же искусным застрельщиком явилась Америка, и именно в тот момент, когда она почувствовала свою военную и торговую мощность. Не есть ли это грустное предостережение того, что в ближайшем будущем Америка сделается действительно нашим заклятым врагом — на это что-то похоже» [1154].

Несмотря на то, что война была «холодной», она была связана с совершенно реальными материальными потерями, выраженными в военных расходах. У Советского Союза эти расходы были значительно выше, чем у других стран и не потому, что его экономика была менее эффективной, а потому, что, как отмечал лауреат нобелевской премии по экономике В. Леонтьев, Советский Союз был вынужден поддерживать адекватный уровень вооруженных сил, в условиях, когда совокупная стоимость основного капитала в Северной Америке и Западной Европе в 1970 г. была в четыре раза выше, чем в Советском Союзе и Восточной Европе [1155].

Оборонные расходы, как и климатическо-географический налог для восточноевропейских стран были в общем сопоставим с западным, однако их идеология определялась Советским Союзом, политика которого формировалась в гораздо более жестких условиях.

Военные расходы, в % от ВВП [1156]

* Германия

Ни одна страна с демократическим строем и рыночной экономикой не смогла бы выжить в таких условиях. При гораздо — в разы меньшем напряжении, например, во время Первой и Второй мировой войн демократические англосаксонские страны переходили к жесткой мобилизационной политике. советский союз не был нормальным социалистическим государством в полном смысле этого слова, на протяжении всей своей истории он находился в положении осажденной крепости , вынужденной мобилизовать все свои силы и ресурсы в отчаянной борьбе за выживание.

Поразительно, что, несмотря на это, Советский Союз демонстрировал еще и опережающие темпы роста: ВВП СССР на душу населения, по отношению к США, за 1913–1989 гг. вырос с 13 до 33 % [1157]. В Советском Союзе было то, что до сих пор нет в США, бесплатное медицинское обеспечение и образование. Да, это был подвиг , утверждает даже такой апологет неолиберализма, как Б. Линдси: «Этот подвиг поглотил весь капитал страны, все ресурсы, необходимые для удовлетворения нужд потребителей, но успех был достигнут» [1158].

Успех заключался в обеспечении выживания и развития советской, российской, русской цивилизации. За этот успех было заплачено ужасной ценой жертв миллионов и страданий многих десятков миллионов людей, — но в этом Советский Союз ничем не отличался от самых развитых стран мира, таких как США, Англия или Франция, а лишь отставал от них на 50–100 лет. Мировые лидеры строили капитализм отнюдь не благими пожеланиями. В то же время для Советской России ситуация многократно осложнялась тем, что будучи отсталой крестьянской страной, она была вынуждена вступить в борьбу за существование с самыми развитыми странами того времени. Этим во многом объясняется и трагедия поражений Красной Армии в 1941 г.