Читать онлайн «Вторжение». Страница 68

Едва Советская власть отбила атаки с «четырнадцати разных сторон», кстати, в это число включались и прибалтийские и закавказские буржуазные режимы, Ленин попытался найти выход из острейшего экономического и социального кризиса в новой экономической политике, просуществовавшей до 1927 года.

Почему Сталин вернулся к военному коммунизму, нарядив его, конечно, в иные идеологические одежды? Ведь нужды в тех методах, от которых партия по предложению Ленина отказалась после Гражданской войны, не было никакой… Загадка, загадка… И кто первым бросит камень осуждения в оставшегося наедине со злыми силами внутри страны и за рубежом тифлисского семинариста? Его только сейчас пытаются забросать грязью, потому что сейчас товарищ Сталин действительно мертв и не в состоянии дать сдачи.

А что ежели вдруг он воскреснет?

Что будет если Иосиф Виссарионович восстанет из гроба? Только ради того, чтоб увидеть мемориальные физиономии гнусных осквернителей праха, я, материалист и диалектик, готов поверить в потусторонний мир.

Я не злопамятен, понимаешь… И потому никого наказывать не стану. Суд собственной совести все-таки существует, по себе знаю.

Но видимо, будучи только администратором, Сталин, как я уже говорил, не был способен создавать новые творческие методы. Вождь не сумел даже развить то немногое, что предложил Ленин, правда, успев сделать это лишь в тезисной форме. Сталину представлялось более разумным вернуться к старым, наработанным им лично методам, в чем он тоже не был оригинален, ибо порою следовал азам идей, предлагаемых до того «рабочей оппозицией» и Троцким.

Хотя вот, скажем, его план автономизации был несомненно более удачным, нежели предложенный Лениным и реализованный 30 декабря 1922 года. Ныне, в свете возникших межнациональных проблем, невооруженным глазом видно, что крах потерпела именно ленинская политика самоопределения вплоть до отделения, а не сталинская идея культурной автономии, которая и есть диалектическое разрешение всех национальных проблем и вопросов.

Я сумел преодолеть обиду и сделать так, как хотел этого Старик…

Кстати, литовские большевики, Мицкявичус-Капсукас, например, противились ленинской ставке на самоопределение с отделением, направленной по сути на расчленение России. Знает ли об этом профессор музыки Ландсбергис?

Сталин как личность формировался в числе большинства партийных работников в старое застойное время российской государственной бюрократии. Всякая же партия, долгое время находящаяся в подполье, уже после выхода из него сохраняет в собственной среде дух сектантства, отпечаток на методах действия самих членов такого братства. А методы эти далеки, увы, от демократических! Они жестко регламентированы, исключают дискуссионные способы вынесения каких-либо решений.

Недаром партию товарищ Сталин уподоблял тайному ордену меченосцев.

Вот для этого руководящего слоя, старой партийной гвардии, ветеранов движения переход от восстановления разрушенной за годы войны экономики к индивидуализации означал воплощение так долго ожидаемого идеала, он мерещился им в сибирских ссылках, на берегах туманного Альбиона, в классах Лонжюмо, в демократической на буржуазный манер Женеве. Желанная победа была совсем рядом.

В первые годы после революции среди членов партии широко распространилось утопическое воззвание на будущее социалистическое общество. Многие полагали, что достаточно экспроприировать заводы у капиталистов и землю у помещиков, расстрелять саботажников, уничтожить кулака в деревне и спекулянтов в городе, и у людей с новым сознанием, а внедрить его в головы — вопрос пропагандистской техники, возникает естественное желание трудиться во имя великой цели. Не понадобится даже механизм принудительной регуляции производственных отношений.

Поторопились, увы, как поторопились наивные наши отцы и деды!

Следует иметь в виду, что те зачаточные воззрения российских социал-демократов по поводу модели будущего социалистического общества заимствованы у западноевропейских предтечей — Фурье, Оуэна, Сен-Симона, Луи-Блана. Последние в свою очередь, как правильно трактует Станислав Гагарин, питались идеями Джована Доменико Кампанеллы, в монашестве принявшего в честь Фомы Аквинского имя Томмазо. А создатель Города Солнца, ставшего апофеозом идей «казарменного социализма», прекрасно знал сочинения Платона, считавшего образом для подражания рабовладельческое государство.

Кампанелла разделял и позиции уравнительного коммунизма, выработанные плебейским движением средневековья и раннехристианскими общинами. Духовно сопрягался творец соляриев и с предшественником-тезкой Томасом Мором, автором знаменитой «Утопии», давшей имя череде прекраснодушных мечтаний.

Скольким революционерам, возжелавшим огнем и мечом принести человечеству счастье, вскружили голову эти утопии! Когда же люди наконец поймут, что счастье не декретируют, не навязывают сверху… Ведь сами же пели: «Никто не даст нам избавленья, не царь, не бог и не герой…» Пели и по-дикарски обожествляли тирана Сталина, которых не был отнюдь героем.

Впрочем, и в работе Ленина «Три источника и три составные части марксизма» прямо указывается, что одной из составляющих триады следует числить ошибочные, как стало ныне очевидным, взгляды французских социал-утопистов.

Тогда нам это и в голову не приходило. Но вины за содеянное не снимает.

…Гражданская война выдвинула множество новых лидеров второго, массового партийного эшелона. Они пришли к руководству не только из рабочих и крестьян, но зачастую и из мелкобуржуазного слоя, анкетно определив собственное происхождение как пролетарское. И если Ленин о Бухарине, теоретике партии, говорил, что тот вообще ничему как следует не учился, то что сказать о тех, кто в интеллектуальном отношении так и остался на местечковом уровне.

Но это был мощный и эмоциональный пресс нетерпения, противостоять которому мог разве что Ленин. Этот обширный слой инфантильных в научном смысле революционеров, да и собственного партийного опыта у них было немного, людей, легко поддающихся на ура-революционные призывы, упрямо и неуклонно давил на руководящее ядро партии. В таких усилиях удержать страну на верном пути — архитрудное дело. Ленин сумел противостоять подобному натиску инфантилистов, сопротивляться «детской болезни левизны» в эпоху Брестского мира, в период перехода к новой экономической политике.