Читать онлайн «И пришел многоликий...». Страница 37

Один из них сейчас недобро поглядывал на стоящих перед воротами сквозь бронестекло боевого костюма. И только когда его взгляд на мгновение задерживался на Великом князе, в его глазах вспыхивал какой-то звериный восторг.

Конвой был сформирован из выходцев с Сахди-Эльбруса: дюжих аварцев, кумыков и чеченцев. Все они были преданы князю, как хорошо выдрессированные кавказские овчарки, способные, как известно, защищать хозяина до последнего вздоха. В конце битвы за Светлую на флагманский корабль прорвалось почти три десятка ботов с троллями. К тому моменту флагман отбил уже два абордажа и от спарок непосредственной обороны и абордажной команды остались только рожки да ножки. Капитан умолял князя покинуть корабль: ситуация еще висела на волоске и даже получасовая потеря управления грозила повернуть едва наметившуюся победу к полному разгрому. Тогда бойцы конвоя рассыпались вдоль внешней обшивки и после прорыва абордажных групп троллей открыли по ним огонь из лучевиков. Смещения силового каркаса корабля плющили прорвавшихся вместе с обороняющимися в кровавое месиво и разрывали в клочья внешнюю обшивку, так что после атаки флагман напоминал огромную консервную банку, неумело вскрытую гигантским тупым ножом. Из всего состава конвойной сотни тогда выжило только шестеро братьев Шихшаидовых, оставшихся с князем в качестве последнего рубежа обороны (в окружении князя поговаривали, что эти шестеро могут даже казгорота на холодец порвать), и еще пятеро из числа тех, в чьи отсеки так никто и не сунулся.

Створки ворот медленно поползли в стороны, из открывшегося проема пахнуло холодом, и стоящий за левым плечом князя Метелица отшатнулся, но тут же досадливо сморщился и придвинулся поближе. Князь дождался, пока ворота откроются окончательно, переждал еще десяток секунд и неторопливо двинулся вперед, коротким взмахом руки приказав всем оставаться на месте.

Они встретились как раз на полпути между воротами и черной тушей корабля. Двое рослых крепких мужчин, один в синей повседневной форме русского флота без знаков различия, а второй в строгой сутане. Но всякий, кто имел возможность наблюдать за этой встречей, почувствовал, что встретились двое, каждый из которых обладал незримым, но явно ощущаемым могуществом. Причем это не было могущество миллиардов соверенов, миллионов людей или сотен и тысяч боевых кораблей, стоящих за их спинами. Это могущество было в них самих.

Ив несколько мгновений рассматривал стоящего перед ним высокого военного. Последние несколько часов он ломал голову над тем, чем ему грозит столь легкое преодоление всех вызывавших у него такое опасение барьеров. Но тут его осенило… Вернее, первые мысли по этому поводу появились, когда им удалось практически мгновенно получить разрешение на пролет в закрытую зону. Затем, когда им сообщили, что их примет на борт авианосец флагманской эскадры флота, неясные подозрения окрепли и оформились. Но теперь, когда в стоящем перед ним на пустынной гигантской палубе он узнал брата императора и Великого князя, все это неожиданное везение стало более чем очевидным.

Его ждали. И некая интрига присутствовала только в одном: какую именно из его ипостасей вышел приветствовать этот молодой адмирал. Впрочем, основная отгадка лежала на поверхности: легче всего идентифицировать его могли именно по кораблю. «Драккар» уже достаточно засветился, чтобы все мощные секретные службы заимели в своем архиве его проекции. А после того памятного обеим соседствующим империям конфликта на Светлой русские должны были основательно напичкать султанат и особенно его восточные провинции своими агентами. Так что стоило ему появиться на Эль-Хадре, как его идентификация стала всего лишь делом времени. А избранный маршрут выхода из пространства султаната только ускорил дело. Весь вопрос был в том, насколько хорошо русские были осведомлены об остальных его ипостасях. И вот тут он был склонен скорее переоценивать степень осведомленности русских. У него самого не было опыта общения со спецслужбами русского императора, но он знал, что глава русской разведки в среде профессионалов считался этаким эталоном. Этот долговязый и флегматичный старый финн внушал своим противникам такое уважение, что иногда, узнав о том, что НЕЧТО, представляющее обоюдный интерес, внезапно заинтересовало и русскую разведку, конкуренты просто умывали руки и отказывались от продолжения операции. По крайней мере, полковник Дуглас однажды рассказал Иву о паре таких случаев. Адмирал шагнул вперед:

— Рад приветствовать вас на борту корабля русского флота.

Аббат Ноэль склонил голову в полном достоинства поклоне:

— Благодарю вас, сын мой. Счастлив встретиться со столь выдающимся военачальником.

В устремленных друг на друга взглядах сверкнула обоюдная искра удовлетворения, поскольку русский обратился к собеседнику на англике, а тот ответил на русском.

— Что привело вас в эти края? Ив мгновение подумал, как будто решая для себя нечто очень важное, а затем сделал шаг вперед:

— Где мы можем поговорить конфиденциально? Адмирал ответил элегантно-аристократичным приглашающим жестом:

— Я распорядился подготовить помещение. Спустя пять минут они заняли два тяжеловесных на вид, но необычайно уютных кресла в небольшой каюте, существенным достоинством которой была установленная подчиненными капитана первого ранга Хаккинена система защиты от прослушивания. Расторопный Метелица вкатил в узкую дверь сервировочный столик, на котором стояла ваза со свежими земными фруктами, кувшин с вином и пара высоких стаканов, а также корзинка с тонкими ломтями хлеба и вазочка со знаменитой русской паюсной икрой. Окинув столик придирчивым взглядом, адъютант поправил безукоризненно натянутую салфетку, чуть сдвинул нож для очистки кожуры и, лихо козырнув, исчез. В проеме двери на мгновение показался охранник звероватого вида с кавказского типа лицом, едва различимым через откинутое забрало шлема, а затем дверь с тихим шелестом закрылась. Они остались одни.

Несколько мгновений они молчали, рассматривая друг друга, потом адмирал повернулся к сервировочному столику, грациозным движением поднял кувшин и, наклонив его над стаканом, предложил:

— Вина?

Ив склонил голову в знак согласия. Вино ударилось о дно стакана с тонким, звенящим звуком, и Иву стало ясно, что стоящие перед ним стаканы выточены из цельного куска настоящего природного сапфира. Только сапфир мог дать такой звонкий и щемящий тон. Спустя мгновение стакан очутился в его руке, а его собеседник в кресле напротив привычно откинулся на спинку, сжимая в руках свой стакан. Около минуты они просто потягивали великолепное вино, явно созревшее на южных склонах небольшой горной цепи, протянувшейся на юге русской метрополии на Земле. Иву или, скорее, мистеру Корну уже приходилось пробовать подобные вина. Их до сих пор делали старинным способом: сборщики вручную собирали виноград и укладывали в гигантские чаны, черные от столетних потеков виноградного сока, застывших на их крутых боках. А потом давильщины танцевали на тяжелых гроздьях под гортанные песни горцев… Эти вина стоили целое состояние, к тому же их практически невозможно было достать. Большая часть урожая исчезала в погребах русского императора. И лишь купажи наиболее неудачных годов (естественно, с точки зрения самих виноделов) иногда появлялись на открытом рынке. Возможно, это даже было знаменитое киндзмараули, которое горцы называли кровью земли.