Читать онлайн «Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови». Страница 65

Когда я читал это повествование, мне, разумеется, пришло в голову, что замок Фоссефламм, описанный в нем, и есть те самые руины, которыми я поутру любовался из окна моей спальни, и чем больше я об этом думал, тем сильнее овладевала мной какая-то безумная лихорадка, тем настойчивей становилось снедавшее меня порочное возбуждение. Вернув манускрипт в потайной ящик, я ушел из библиотеки и некоторое время бесцельно бродил по коридорам монастыря. Там я случайно наткнулся на того самого монаха, который накануне увел в стойло мою лошадь, и отважился спросить его, как можно более осторожно и осмотрительно, о развалинах, вид на которые открывался из монастырских окон.

Услышав мой вопрос, он перекрестился, и на широком добродушном лице его застыло испуганное выражение.

— Это развалины замка Фоссефламм, — ответил он. — Говорят, они многие годы служат прибежищем злым духам, ведьмам и демонам. В этих руинах они устраивают свои оргии, описывать которые у меня язык не повернется. Ни одно людское оружие, никакие изгоняющие нечистую силу заговоры, ни даже святая вода не властны над этими демонами. Многие отважные рыцари и монахи сгинули во мраке Фоссефламма без вести. Однажды, говорят, сам настоятель Перигона отправился туда, чтобы бросить вызов силам Зла, но что отдало его в руки суккубам, никто не знает и даже не догадывается. Некоторые полагают, что демоны — омерзительные старухи, чьи тела оканчиваются змеиными хвостами; другие утверждают, что они — женщины, чья красота затмевает красоту всех смертных женщин, чьи поцелуй даруют дьявольское наслаждение, пожирающее людскую плоть, будто адский огонь… Что же до меня, не знаю, какие из этих слухов верны, но я бы не отважился отправиться в замок Фоссефламм.

Еще прежде, чем он закончил говорить, в моей душе созрело решение пойти туда и лично выяснить все, что будет в моих силах. Это побуждение оказалось таким властным и неодолимым, что даже если бы я был исполнен решимости до последнего сопротивляться ему, я проиграл бы эту битву, точно околдованный какими-то могущественными чарами. Предостережение преподобного Илера, таинственная неоконченная история из древней рукописи, дурная слава, на которую намекал монах, — все это, казалось бы, должно было испугать меня и отвратить от подобного решения, однако же на меня точно какое-то затмение нашло. Мне казалось, что за всем этим кроется какая-то восхитительная тайна, запретный мир неописуемых чудес и неизведанных наслаждений. Мысли о них воспламенили мое воображение и заставили сердце лихорадочно колотиться. Я не знал и не в силах был даже предположить, что могут представлять собой эти наслаждения, но каким-то загадочным образом был убежден в их совершенной реальности, точно так же, как настоятель Илер верил в существование рая.

Я решил отправиться на развалины в тот же день, пока не вернулся Илер; я был безотчетно уверен в том, что он с подозрением отнесся бы к подобному намерению с моей стороны и непременно воспротивился бы ему.

Мои приготовления были крайне просты и заняли всего несколько минут. Я положил в карман огарок свечи, позаимствованный из спальни, захватил в трапезной краюху хлеба и, убедившись, что мой верный кинжал в ножнах, незамедлительно покинул гостеприимный монастырь. Встретив во дворе двоих братьев, я сообщил им, что намерен прогуляться по лесу. Они напутствовали меня веселым „pax vobiscum“[23] и пошли дальше своей дорогой, занятые разговором.

Стараясь идти как можно более прямой дорогой к Фоссефламму, башни которого то и дело скрывались за спутанными ветвями деревьев, я углубился в лес. Я шел без дороги, и мне то и дело приходилось отклоняться в сторону от намеченного пути, чтобы обойти густой подлесок. В лихорадочной спешке, охватившей меня, казалось, что я много часов добирался до вершины холма, где возвышались развалины, но на самом деле путь занял от силы полчаса. Преодолев последний откос, я внезапно увидел перед собой замок, возвышавшийся в центре ровной площадки, которую представляла собой вершина. В разрушенных стенах пустили корни деревья, а обвалившиеся ворота заросли кустарником, ежевикой и крапивой. Не без труда пробившись сквозь эти заросли и изорвав о колючки одежду, я, как и Жерар де Вентильон из старинной рукописи, направился к северной оконечности дворика. Между плитами мостовой разрослись пугающе огромные стебли бурьяна, их толстые мясистые листья уже тронуты были коричневыми и лиловыми красками наступившей осени. Но я вскоре отыскал треугольную плиту, описанную в повествовании, и без малейшего промедления и колебания ступил на нее правой ногой.

Неукротимая дрожь, трепет безрассудного торжества, окрашенного легким волнением, пробежал по моему телу, когда огромная плита у меня под ногой легко накренилась, открыв темные гранитные ступени, точно так же, как в древнем манускрипте. Теперь-то смутные страхи, навеянные намеками монахов, на краткий миг ожили в моем воображении, превратились в неизбежную реальность, и я остановился перед зияющим отверстием, готовым поглотить меня, раздумывая, не дьявольские ли чары привели меня сюда, в царство неведомого ужаса и немыслимой опасности.

Однако колебался я всего лишь несколько мгновений. Затем чувство опасности померкло, ужасы, описанные монахами, стали казаться причудливым сном, и очарование какой-то непостижимой тайны, на пороге которой я стоял, охватило меня, точно крепкое объятие любящих рук. Я зажег свечу и начал спускаться по лестнице, и точно так же, как за Жераром Вентильоном, треугольная каменная глыба бесшумно закрылась за мной и заняла свое место в вымощенном полу. Несомненно, ее приводил в движение какой-то механизм, срабатывавший под воздействием человеческого веса на одну из ступеней, но я не стал останавливаться, чтобы выяснить, каким образом он работает, и не попытался найти способ заставить плиту открыться изнутри, чтобы я мог вернуться.

Я преодолел, наверное, с дюжину ступеней, которые привели меня в низкий, тесный, пахнущий плесенью склеп, где не оказалось ничего, кроме древней, покрытой пылью паутины. Дойдя до конца, я обнаружил маленькую дверцу и очутился во втором склепе, который отличался от первого лишь тем, что казался более просторным и более пыльным. Миновав еще несколько таких же склепов, я оказался в длинном не то коридоре, не то туннеле, местами перегороженном каменными глыбами или грудами булыжников, обрушившимися со стен. Было очень сыро, в нос бил омерзительный запах стоялой воды и гнили. Несколько раз под моими ногами хлюпала влага, когда я вступал в маленькие лужицы. Сверху падали тяжелые капли, зловонные и липкие, будто просочившиеся из могилы. Мне казалось, что за колеблющимся кругом света, который отбрасывала моя свеча, во тьме расползаются куда-то зловещие призрачные змеи, потревоженные моим приближением, но я не был уверен, были ли то действительно змеи или просто беспокойные отступающие тени, почудившиеся глазам, еще не привыкшим ко мгле подземелья.