Читать онлайн «Ярмо Господне». Страница 99

Кроме того, мы имеем разношерстную группу этических доказательств бытия Божия, где философски главенствует категорический императив кенигсбергского мыслителя Иммануила Канта. Сюда же относятся ветхозаветные десять заповедей пророка Моисея и золотое правило нравственного взаимодействия, освященное в благовестии Христа Спасителя. Ибо в этом закон и пророки.

В ордене Благодати Господней подобного рода моральные аргументы чаще всего используются с целью воплощения теургических ритуалов закономерного контроля и воздействия на сознание человека. Мораль на то и существует, чтобы промывать мозги человеческие от всяческой природной сатанинской скверны и естественной порчи.

Я думаю, для реализации нового ритуала извлечения из человеческой плоти естественного колдовства обеспечить сопряжение Солнцеворота Мниха Феодора с телеологической аргументацией и законом причинности.

Вот над этим я и хочу сей же час законно подумать, пока буду ланч готовить. Надобно ведь нам оприходовать свежемороженые остатки тунца, загарпуненного рыцарем Рупертом.

Вас же, дама Анастасия, тем часом ждет не дождется здоровенный волюмен «Основ ритуальной теургии».

Шагом марш, ать-два, кроком рушь работать над собой, неофит! Может, и мне чего-нибудь дельное подскажешь.

— Да, рыцарь.

За ланчем задумчивая Настя попросила Филиппа передать ей в упрощенной эйдетике его давешнее видение. Филипп по-рыцарски не отказал в просьбе даме, и она не замедлила поделиться с ним своим мнением:

— Фил, я тут просмотрела ссылки в орденском онлайне и кое-что вытащила из анналов. Князь Курбский Михаил Андреевич действительно состоял прецептором для нашего Пал Семеныча в бытность свою, как тогда выражались, служилым исправником супротив колдовской порчи от Санкт-Петербургской консистории. Кстати, рыцаря Михаила на этом посту сменил лорд Патрик Суончер.

По поводу же кабинет-министра Волынского толковать нечего. Никаким магом и колдуном он не значился, наведенной апперцепцией не владел. Какую-либо акцию против него орденская инквизиция не планировала и не устраивала.

Домыслы и слухи о его якобы чародействе и лошадином волшебстве ни капельки не соответствуют действительности. Мне кажется, это стандартная диффамация и надуманный компромат против известного политического деятеля. Артемий Волынский в объективной истории числится вольнодумцем, материалистом, агностиком, но не более того.

Колдовство, магия, волшба испокон веков считались деяниями предосудительными. Вспомним хотя бы древнеримские законы XII таблиц, карающие смертной казнью злокозненную волшбу. Поэтому политические противники полоцкого князя Всеслава клеветнически некогда приклеили тому кличку Чародей. Безосновательно обвиняли в том, будто он оборотень.

Я это попутно выяснила. Орден вообще-то темной и одиозной личностью этого князя из Рюриковичей плотно не занимался. Проверили раба Божия и отпустили его душу на покаяние.

Политика, государственная власть и углубленные занятия магией, профессиональное ведовство малосовместимы. Всякая подозрительная аномалия она и есть опасная аномалия. Нормальные люди всевозможные угрожающие паранормальности не терпят. Паранормальным образом к политической власти никому и никогда прорваться еще не удавалось.

Орден и обычные секуляры за этим бдят очень строго, сударь мой, — менторским голосом подытожила Настя. — Всем известно: магия есть природное зло. Тогда как добропорядочные волшебники и добросердечные феи бывают лишь в сказочных ублюдочных писаниях яйцеголовых извращенцев. Легитимный по происхождению фольклор добрых магических существ и благожелательных волшебных созданий по существу не знает. Могу привести тому множество примеров.

— Похвально, неофит, весьма похвально, — одобрил Настины сетевые изыскания Филипп. — Могу лишь добавить: зачастую в массовой культуре прославляемые магия и волшба суть продукты чрезмерного блудословного вольномыслия и антагонистичности легитимной религиозности.

— Конечно, для мирского обывателя магия первична, потому что идет от его сатанинской природы. Человеческая же религия вторична, поскольку онтологически проистекает от Бога. Так ведь? — не очень уверенно спросила Настя.

— Это не совсем так, дама-неофит Анастасия. Магия, волшба, колдовство, волхование и тому подобные синонимы паранормальности являются извращенными вторичными производными от религии, ересью, отклонением, изуверством в исходном теологическом смысле этого слова.

В паранормальности, в магических извращениях мы действительно не находим чего-либо сверхъестественного. Исключение из правила не отменяет самого правила. Потому любые магические проявления нисколько не противоречат фундаментальным законам природы и материального универсума.

Первичным же, на мой взгляд, предстает материализм как мировоззрение и примитивное недоразвитое постижение реального бытия. Тогда как идеализм вторичен, являя собой более высокую и развитую методу познания. Сначала было тело, и лишь затем в него была вложена разумная душа. Поэтому методом наименьшего сопротивления недоразвитому человеческому самосознанию намного проще объяснять материалистически окружающее его мироздание.

Этот первичный первобытный материализм мы и в фольклоре находим. Среди прочего, народные поговорки очень даже справедливо уверяют нас: под лежачий камень вода не течет, а катящиеся камни мохом не обрастают.

В первом ограниченном единомоментном приближении к реальности это вроде бы так. Но едва ли такой примитивный материализм соответствует реальности в пространстве-времени, достаточно протяженном и сложном. И вода подмывает камни, и разная микрофлора нередко присутствует на камнях, катящихся с горы.

Так для простодушных доисторических материалистов, уверенных в том, будто бы земля плоская, линия горизонта становилась суеверной мистической чертой, но отнюдь не эмпирическим свидетельством кривизны земной поверхности. Или же элементарный здравый смысл диктовал нашим славянским пращурам не углубляться в непостижные уму сложности и по-простому этимологически прозрачно назвать видимое пространство окоемом.

Гораздо проще изначальным материалистам казалось объяснять мироздание с помощью набора вещественных аналогий. Таким нехитрым логическим способом радуга превращалась в небесный мост, дивные ворота, невзирая на тождественное явление радужного свечения атмосферного воздуха у водопадов. Если солнце им представлялось движущимся по небосводу, то, значит, некое горнее существо катит там наверху на сверкающей колеснице либо плывет себе с востока на запад на золотой ладье. А ветер возникает из-за того, что-де колоссальная птица Гаруда машет километровыми крыльями.