Читать онлайн «Догма кровоточащих душ». Страница 39

Учитель остановился и посмотрел на притихших учеников.

- Не самый радостный мир тот, в котором мы живем. Как вы считаете?

- Да...

- Нормальный!

- Ну и что?

- А как было раньше?

- Никто не знает!

Сэцуке смотрела на учителя. Почему-то ей казалось, что его вопрос вновь задан ей, только ей, словно именно от ее ответа будет зависеть - достоин ли мир существования или уже пришла пора прекратить его медленную агонию. Как ты считаешь, Сэцуке? Ведь так просто - сказать "да" или "нет"!

- Итак, вернемся к географии. Кто может назвать все мир-города? Кто блеснет своей эрудицией? Фусо? Пожалуйста, слушаем вас.

4

Дом, где жила Банана, находился в районе Ецира, почти на самой границе с Асией, откуда доносился непрерывный индустриальный гул безостановочно работающих заводов, фабрик, электростанций, перемежающийся гудками поездов, лязгом движущихся составов и сиренами, отмечающими начало и конец очередной рабочей смены.

По пустым улицам гулял ветер, насыщенный запахами пыли, цемента, расплавленной смолы, как будто где-то поблизости шло строительство. Обветшалые, полуразрушенные приземистые дома соседствовали с унылыми многоэтажками, украшенными лишь сохнущим на воздухе серым бельем. Дети бледными куклами возились в земле, пытаясь совками поддеть окаменелый слой мертвой почвы.

Ерикку остановил машину около трехэтажного и на вид абсолютно заброшенного строения, исполосованного безобразными ржавыми отметинами. Несколько остовов машин преграждало дорогу к подъезду, так что свой автомобиль Ерикку пришлось оставить на дороге.

По бокам дом подпирали длинные бараки, огороженные искореженными заборами с рваной металлической сеткой. На одном из ободранных столбов сидел такой же ободранный кот и одним глазом смотрел на человека.

Место, которое Банана выбрала для проживания, было странным, если не сказать жутковатым. Почему именно здесь? Ведь у нее имелась постоянная работа, и она могла позволить снимать себе квартиру подальше от Асии.

Дверь в дом не запиралась, а почтовый ящик оказался полностью забит рекламными проспектами, журналами в прозрачных упаковках, газетами, конвертами, квитанциями. Банана не утруждала себя разбором корреспонденции. Ерикку вытащил весь скопившийся хлам, чтобы позже в нем разобраться, и вошел внутрь.

Лестницу захламляли битый кирпич, осколки стекла, обломки штукатурки. Приходилось тщательно выбирать место, чтобы поставить ногу и не пропороть ботинки. Скудный свет проникал сквозь запыленные окна. По стенам шли неприличные надписи и рисунки. Ощутимо пахло кошками и сыростью.

На площадке первого этажа находилось три пустые квартиры. Двери отсутствовали, прихожие и коридоры так же грязны и замусорены, и Ерикку не стал проходить в комнаты, дабы осмотреть их тщательнее.

Квартира Бананы располагалась на втором этаже. Она единственная имела стальную дверь, но при этом не была заперта, так что ключ, который Ерикку взял из личного ящика бывшей напарницы, ему не понадобился. Дверь оказалась очень тяжелой, но петли были хорошо смазаны, и она распахнулась почти беззвучно.

Маленькая прихожая, кухня, зал, туалет. Чистота и почти полное отсутствие мебели. Застеленный матрас на полу в зале, большая картонная коробка из под телевизора, в которой лежали вещи, на кухне - табурет и газовая плита с автономным баллоном, в туалете - унитаз и крошечный душ. Все.

Ерикку растерянно осмотрелся в поисках какого-нибудь столика, кресла, и в конце концов свалил бумаги на подоконник. Стекла в окнах были целыми, но настолько грязными, что свет почти не проникал в квартиру. Электричество в доме отсутствовало.

- И как ты здесь жила, Банана? - спросил растерянно Ерикку. Голос в пустой квартире приобретал особую гулкость. - И почему ты жила именно здесь?

Образ молодой девушки не вязался с аскетичной обстановкой, больше подходящей ему, Ерикку. Да и то, пожалуй, даже он, Ерикку, не смог бы обходиться без некоторых благ цивилизации. Света, например. Или соседей. Все таки это опасно - жить в таком месте совершенно одной.

Ерикку попытался вспомнить - упоминала ли Банана что-то о том, как и где она жила, приглашала ли его в гости, или он пытался напроситься к ней, но ничего подобного в памяти не сохранилось. Обычная работа, бесконечные дежурства, в общем - пребывание в непрерывно отупляющем состоянии, когда не разбираешь - день сейчас или уже ночь, когда нет никакого желания не то что лезть кому-то в душу, но и вообще разговаривать, когда возвращаешься домой лишь для того, чтобы упасть лицом в подушку, провалиться в темноту, а затем под настойчивый вой будильника из этой темноты вынырнуть...

"И только не говорите мне, Ерикку, что такова жизнь, - сказала Банана. - Разве то, что происходит с нами, не есть следствие того, что мы есть сами по себе?"

Ерикку стал выкладывать вещи из коробки, тщательно их осматривая. Там оказались перемешаны белье, чулки, юбки, кофточки, по углам коробки были всунуты несколько пар легких ботинок на плоской подошве, свечи, фонарик и упаковка батареек. Ничего необычного, если не считать то, что как правило девушки хранят вещи в шкафах, комодах, чемоданах, вешают их на плечики, на спинки стульев и все такое прочее, но только не сваливают беспорядочной грудой в картонную коробку!

"Какое твое дело, Ерикку, - прошептала Банана. - И что ты можешь знать о девушках, старый холостяк?"

- Твоя правда, Банана, - процедил сквозь зубы Ерикку. - Я ни черта не понимаю в девушках, но только потому, что они ведут себя как девушки, а не как нищие и брошенные старухи. Если бы кто-то другой привел меня сюда и сказал, что здесь и жила Банана, то я бы счел это дурной шуткой.

Так-то лучше. Лучше разговаривать вслух. Заклясть липкую тишину своим сиплым бормотанием.

Разбор корреспонденции тоже ничего не дал. Обычные рекламные проспекты с обещанием скидок, сообщения об умопомрачительных выигрышах на толстых конвертах с надписями "Строго конфиденциально!", каталоги мебели и одежды. Хлам. Ненужный хлам, который Банана не удосуживалась вытаскивать из ящика. И правильно делала.

Ерикку поискал в карманах ароматические палочки, выбрал одну наугад из пачки и зажег ее. Дым от тлеющего кончика поднимался вертикально вверх, как будто оранжевая река струилась по беспредельной равнине, освещенной заходящим солнцем. Ерикку сел на подоконник и достал завернутый в бумагу куб.

Вот еще одна проблема, вот еще одна загадка - что это такое? Он развернул бумагу и подставил странный предмет под пробивающиеся сквозь слой пыли на окне солнечные лучи. Закругленные грани, множество хаотично проделанных отверстий, а если расположить куб под определенным углом к свету, то можно заметить пересечение тонких линий, словно у дешевой пластмассовой головоломки, какие продают в любом магазине игрушек, и нужно только отыскать особую точку, от нажатия на которую штуковина развалиться на множество крохотных деталей, собрать которые воедино еще труднее, чем разобрать.