Читать онлайн «Отчаянная охота». Страница 20

Ее размышления были прерваны появлением матери, которая прошла сквозь высокую арку дверного проема, величественная, словно королева На ней было платье из ярко-голубого шелка в старокитайском стиле, а бриллиантовые серьги в ушах отбрасывали радужные искры при малейшем движении головы. Взгляд зеленоватых кошачьих глаз хозяйки дома с неодобрением остановился на простой шелковой блузке Джорданы и ее длинной черной юбке.

— Твой отец сегодня с нами обедать не будет. Кажется, ему понадобилось срочно подписать какие-то бумаги, — небрежно заметила она, тем самым продемонстрировав свою полную незаинтересованность делами мужа. — Так что, как видишь, из всей нашей «большой дружной семьи» за столом сегодня будут только двое — ты и я.

— Как мило! — пробормотала Джордана, усаживаясь по правую руку от матери.

Приобретение мебели различных стилей и эпох и расстановка ее по комнатам являлись любимейшим занятием Оливии Смит. Единственным условием, которое неуклонно соблюдалось в декоре дома при полнейшем разностилье прочих его элементов, был зеленый цвет, доминировавший в отделке. В частности, бархатные светло-зеленые шторы в столовой обладали неуловимым оттенком, более всего напоминающим молодой мох по весне.

Через несколько секунд после того, как дамы уселись, в столовой появилась Тесса и принялась разливать по тарелкам суп.

— Ты идешь куда-нибудь сегодня вечером, Джордана? — осведомилась мать.

— Нет. — Девушка зачерпнула ложку супа и искоса взглянула на эту все еще очень привлекательную женщину. — А ты?

Хотя вопрос был задан тихим голосом, в нем вполне отчетливо проступала язвительная насмешка.

— Нет, я тоже останусь дома. Завтра мне предстоит очень трудный день… надо будет подготовить все для вечеринки Я хочу сегодня отправиться спать пораньше, — заявила Оливия Смит, не подав виду, что стрела Джорданы достигла цели. — Кстати, не могла бы ты завтра мне помочь с приготовлениями?

— Конечно, — благонравно опустила глаза девушка.

Дальнейший их разговор, не прекращавшийся в течение всего обеда, напоминал обмен булавочными уколами, и к концу его Джордана почувствовала себя утомленной.

— Кофе мы будем пить в гостиной, Тесса, — отрывисто заявила Оливия, когда в столовой появилась горничная, неся поднос с кофейным прибором и десертом.

После этого мать и дочь проследовали в другую, еще более роскошно обставленную комнату.

Оливия Смит была настолько изысканной светской дамой, что в ее присутствии дочь постоянно чувствовала себя эдаким неуклюжим подростком. А постоянные подкалывания матери выводили ее из себя, как когда-то в детстве.

— Сегодня ты была на редкость разговорчива, Джордана, — заметила мать. — К своему большому удовольствию, я убедилась, что ты все еще в состоянии поддерживать интеллигентный разговор о политике, театральной жизни и литературе.

— Ты забываешь, Ливви, что в то время, как ты читаешь адаптированные издания романов, я стараюсь прочесть их в неурезанном, взрослом варианте. — Девушка давно уже не называла Оливию мамой.

Ее выпад был оставлен незамеченным — Я в восторге от нашей беседы. Обыкновенно, когда я слушаю ваши с отцом охотничьи байки, у меня от скуки слезы на глаза наворачиваются.

— Возможно, если бы ты попыталась вставить хоть словечко в наши с отцом разговоры, их предмет сделался бы иным, — заметила Джордана; ее всегда раздражала отстраненность, которую Оливия всякий раз демонстрировала за общим столом. — Мы с отцом были бы рады поговорить на какую-нибудь другую тему — «Мы с отцом, мы с отцом»! — передразнила мать, и в ее зеленых глазах промелькнул отблеск какого-то сильного чувства. — Я только это от тебя и слышу. Вы с ним проводите столько времени вместе, что я удивляюсь, как тебе до сих пор не пришла на ум мысль выйти за него замуж! — Тут она недобро рассмеялась, словно обращая свои слова в шутку, но на самом деле радуясь, что ей представилась возможность уязвить дочь.

Слабая преграда, которая до сей поры сдерживала норов Джорданы, рухнула. Девушка буквально затряслась от ярости.

— Как ты смеешь говорить такое?! — во весь голос закричала она. — У нас с отцом общие интересы. И мы любим друг друга. Да, я люблю своего отца, а ты пытаешься представить это так, будто речь идет о какой-то противозаконной и постыдной вещи! Но почему'?! Не оттого ли, что я, в отличие от тебя, способна любить кого-то? Ты ненавидишь меня за то, что я смогла развить в себе чувство привязанности к одному человеку? Одному-единственному? Тебе ведь одного мужчины мало — разве он способен удовлетворить твои аппетиты?

Ослепленная яростью, Джордана сразу отреагировала на пощечину. Боль, однако, была настолько резкой и неожиданной, что у нее зашумело в голове, а на глазах выступили слезы. Она широко раскрыла глаза и встретилась с холодным, полным ненависти взглядом матери.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — приказала та дрожащим голосом.

— Ну уж нет! Я слишком долго молчала Мне было двенадцать лет, когда я наконец поняла, что все твои так называемые друзья являются, по сути, твоими любовниками. Я знаю, конечно, что об этом говорить не пристало, поскольку это главный семейный секрет — так сказать, скелет шкафу, который имеется у всякой приличной семьи. Но мы — Кит, отец и я, Тесса, слуги, возможно даже, что и все наши друзья, — были об этом осведомлены.

Я не могу понять одного — почему ты относилась к отцу подобным образом. А главное — отчего он позволил тебе так его унижать?!

— У каждого явления, Джордана, всегда есть две стороны.

Черноволосая женщина стала постепенно обретать былую сдержанность. Ее лицо снова превратилось в гладкую, не выдававшую ни чувств, ни мыслей маску. Правда, на виске у нее чуть дрожала маленькая голубая жилка.

— Вносите же кофе, Тесса, — приказала Оливия застывшей в дверях служанке. — И не делайте круглые глаза. Можно подумать, что вам прежде не доводилось видеть наших маленьких семейных сцен…

— Слушаю, мадам.

Затянутая в форменное платье горничная внесла в гостиную поднос и прошла вперед с такой осторожностью, словно ступала по битому стеклу. Установив кофейник и чашки на полированной — с золотом — поверхности кофейного столика, она замерла рядом чуть ли не по стойке «смирно».

— Что-нибудь еще, мадам?

— Ничего.

Махнув унизанной кольцами рукой, Оливия отпустила горничную и принялась сама разливать кофе После этого она уселась на вышитый дамасский пуфик и внимательно посмотрела на дочь.

— Вот было бы чудо, если бы ты попыталась взглянуть на положение в семье моими глазами, Джордана!