Читать онлайн «Судьба астероида». Страница 9

Ему казалось, что пушка, а также тревога и решимость на бескровном лице Дрейка рассказывали трагическую историю происшедших здесь событий. Очевидно, старик обнаружил пришельцев и хотел атаковать их, когда кто-то поразил его.

Дженкинс печально покачал головой. После Мартина Бранда Дрейк был самым знаменитым в космической инженерии. Он первым попытался завоевать сити, он был основателем Фридонии. Если этой мечте суждено умереть, то Дрейку стоило умереть вместе с ней.

Усталые руки в тяжелой броне закрыли клапан. Дженкинс повернул колесо, и воздух со свистом ворвался в замок. Он не спускал глаз с приборов. Давление, температура, кислород в норме. Он начал снимать шлем, но тут же остановился.

Все еще в скафандре, он открыл внутренний клапан и тяжелым шагом вошел в железное жилище. Свет горел. Резкие звуки механической музыки доносились из комнаты отдыха. Голубоватый дым выходил из кухонного тоннеля. В главном коридоре он нашел трех человек.

Они были неподвижны. Одетые только в шорты и пижамы они лежали на полу возле главного воздушного канала. Он неуклюже наклонился над ними, гадая, что привело их сюда. Вдруг он обнаружил небольшой цилиндр из нержавеющей стали в расслабленной руке одного из тел, лежащего под открытой решеткой.

Затаив дыхание, он поднял цилиндр.

"ОСТОРОЖНО! АМЕТИНОВАЯ БОМБА!

Состав: 200 г аметина гидрата в носителе из летучего вещества, не имеющего запаха. Использовать только в случае аварии. Хранить под замком. Четко маркировать. Только для служебного пользования.

Инструкция: Распылять четыре секунды на 1000 кубических футов пространства. Эта концентрация выводит организм из строя на час, не причиняя вреда, за счет сокращения на 80% кислородного обмена на период комы.

Внимание! Длительное воздействие вызовет более глубокую кому, что может повлечь серьезные осложнения органического характера. Лица, обнаруженные в состоянии аметиновой комы, нуждаются в срочной медицинской помощи".

Дженкинс отбросил бомбу в сторону. Его взгляд вернулся к открытому воздушному каналу и полуодетым скрюченным телам под ним. Он не знал имени предателя, но теперь ему все стало ясно.

Бомба, предназначенная для спасения человеческих жизней в момент космической катастрофы, оказалась в руках предателя. Кто-то из своих снял предохранитель и положил бомбу в отверстие воздушного канала. Вентиляторы распространили невидимый газ по всему тоннелю, наверное, это произошло за несколько минут до смены. Люди, собиравшиеся на работу, вдохнули достаточный объем газа, чтобы потерять сознание в цеху - вот, что произошло с Риком Дрейком, Андерсом и другими. А те, кто вернулись со смены, получили большую дозу яда, прежде, чем обнаружили бомбу. Старый Дрейк, должно быть, схватился за оружие и выскочил, после того, как она была найдена. Но слишком поздно.

Все еще закованный в тяжелую броню, Дженкинс неуклюже поворачивал обмякшие тела лицом вверх, мысленно внося их имена в воображаемый список. Он вошел в комнату отдыха, где обнаружил еще троих, ничком лежащих на карточном столе. На полу в кухне он нашел повара, в рабочей комнате еще трое валялись у своих столов.

Весь штат составляли всего около двух десятков человек, так как почти всю работу во Фридонии выполняли машины. Мало кто хотел работать с породой, и совсем немногие удостаивались доверия Бранда и Дрейка. Дженкинс знал из всех, четырех из них в тоннеле не было.

Он устало поплелся к входу, подождал, пока ревущие насосы выкачают воздух вокруг скафандра. Очутившись снаружи, под черным небом и маленьким горячим солнцем, он нашел еще двоих в космическом порту - рядом с небольшим электрическим грузовиком в доке, возле ржавой "Прощай, Джейн".

На борту приземистого маленького буксира находился капитан Роб Мак Джи, распростертый на полу своей рубки. Он размеренно дышал. Но дыхание под действием аметина было замедленным. На его квадратном добродушном лице застыло выражение панического удивления - именно таким представлял себе его Ник, когда слышал его зов.

Итак, единственным, кого Ник не нашел был Джин Лазарини. Дженкинс в сомнении покачал головой. Хотя он всегда недолюбливал нелюдимого землянина, он не понимал, как такой одаренный и трудолюбивый человек мог предать традиции космических инженеров.

И все же Лазарини. Это очевидно. И его нервный срыв, вероятно, был уловкой, чтобы встретиться со своими сообщниками, а вернувшись, возглавить цех, производящий оружие, так как он якобы был не в состоянии работать на буксире.

Ник с горечью сжал губы. Кто же заплатил ему за предательство? Какая планета захватила их приборы и ракеты, воспользовавшись предательством Лазарини? На этот вопрос ответит очередная космическая война.

Неуклюже наклонившись в своем скафандре, Дженкинс взял Мак-Джи за руку и посмотрел на счетчик Гейгера. Стрелка покоилась на черном. Он уставился на нее, его усталое тело стало липким от пота под тяжелой броней. Внезапно он содрогнулся от неудержимой ярости. Он умрет, как все эти люди, но их мечта должна жить.

Ник был уже мертв, убиты все инженеры Фридонии. Об этом кричали все счетчики Гейгера, но он упорно отвергал холодные факты. Они все еще дышали, даже те, кто был в глубокой аметиновой коме. И ему хотелось верить, что у них еще есть шанс. Бранд построил на свои деньги радиационную клинику на Обании, маленьком земном планетоиде, находящемся за шахтами и летающими обломками и служащем базой запасов для Фридонии. Это был очень слабый шанс, так как болезнь под названием сити-шок была непобедимым врагом космической медицины. Но эти ослабевшие тела все еще сохраняли тепло, и невозможно было представить себе, что они обречены. Цепляясь за призрачную надежду на медицинское чудо, которое могло бы спасти жизнь этих людей, Ник принялся перетаскивать девятнадцать неподвижных тел на борт "Прощай, Джейн", чтобы отправиться на Обанию.

5

По дороге на Обанию Ник неотступно думал о Мартине Бранде. Он вспоминал выражение непоколебимого оптимизма на красном худом лице дяди. Этим воспоминанием словно талисманом, он защищал себя от мыслей о неотвратимости собственной смерти. Ему всегда казалось, что Бранду нипочем любая опасность, которая оказалась бы не по плечу более слабому человеку. Великая традиция космических инженеров сооружением, возведенным из смелой мечты, спаянной с неумолимой реальностью. И Бранд был его могучим архитектором.

Выдающийся инженер никогда не обделял вниманием сестру и племянника, частенько навещал их на Земле, и при этом всегда наслаждался видом, открывавшимся из окон их скромной квартирки на окраине. Он любил гибискус, пальмы, коралловый берег не меньше, чем величественный метрополис, высившийся над тропическим заливом. Очевидно, Солнечный город навевал ему смелые проекты новых городов других миров.