Читать онлайн «Полдень, XXI век (декабрь 2012)». Страница 35

«Баловень Судьбы» занял свою позицию, ровно поперек солнечной «дороги счастья» на воде.

Вертолетик висит теперь темным пятном, неподалеку, по правому борту, отчетливо рокоча и бликуя гранями отражателей, видный на всех боевых постах, со всех ракетных комплексов и на командном пункте. Никто, пожалуй, не сравнил бы его сейчас с бедным сироткой. Теперь он стал мрачным и гордым фанатиком, из тех, что могли сами взойти на свой костер, сцепить руки на столбе и не проронить более до конца аутодафе ни звука.

«Тьфу ты, – встряхивается Безумный Йенссен, – чирей мне на мозги за такие аллюзии».

Потом еще раз бросает взгляд на «Воробушка» и видит, что поднявшееся уже почти в зенит солнце висит прямо за ним и одевает вертолетик ореолом темно-алого зарева.

Словно тот уже, действительно, горит.

…В командном отсеке Хью сноровисто цепляет на переборки пару аккумуляторных светильников (в ярком свете обнаруживается, что отсек совершенно пуст), снова подхватывает баул с пластидом, шлепает Пончика по спине, и оба скрываются в темноте прохода. Пончик впереди, поводя автоматом с подствольным фонариком. В корму, к реакторному отсеку через ракетную палубу. Топот стихает вдали.

Иван берет автомат наизготовку, как в бытность свою рейнджером брал тысячи раз, не задумываясь и всегда правильно, и становится у Везунчика за спиной, лицом к мертвым недрам ракетоносца – потому что так положено. Моня возится и сопит у Ивана за спиной, подбирая соединения лэп-топа с командирским лодочным комплексом.

– …Капитан, сэр! Здесь «Воробушек». Наблюдаем второй большой сигнал на сонаре, по краю поля… Он углубляется в зону локации… Прошу инструкций по наблюдению.

– …Капитан, сэр! Мастер-акустик. У нас двоение сигнала от гребного винта… Сигналы разные… Возможно, соседи…

– Этого я и боялся, – вздыхает Безумный Йенссен, – маршевая глубина-то у них, по крайней мере, разная?..

– О… Та!.. Кяхру… – Моня сползает вдруг с кресла на палубу, тяжело и хрипло дыша. Мутные глаза его полузакрыты, ноги завернулись ступнями внутрь, а руки подергиваются, словно до сих пор мечутся по тач-паду. Маска изнутри покрылась крупными каплями. Иван вскидывается:

– Что, Моня? Везунчик! Что? А? Ты как?

Моня с трудом открывает глаза и пытается сфокусировать их на Иване. Тот вздрагивает: глаза Везунчика багровы от полопавшихся сосудов и расширены, как при базедовой болезни. Зрачки затопили всю радужку. На стекле маски кровь из-под носа.

– Ну же, Моня!.. Что? Кранты? Не молчи!.. Конец, да? Рвем всё?

Моня слабо качает головой и делает движение, словно хочет снять маску. Иван быстро нагибается и придерживает его руку.

– Кяхру… Ринн ми э…

– Какая «Кяхру», Везунчик? – терпеливо переспрашивает Иван, шкурой ощущая уходящие секунды.

«Ждем команды, Иван! Что у вас?»

Моня зафиксировал, наконец, на Иване свои вурдалачьи глаза. И слабо улыбнулся за запотевшим стеклом:

– Я ее ломанул, Иван. Я ее погасил… Пони… маешь?.. Блокировал… В безопасности, – Моня обмяк и свесил голову на плечо.

– Ага, – Иван нависает еще пару мгновений над Везунчиком, потом отпускает руку и медленно выпрямляется. Стягивает с загривка автомат. Ставит его к пульту управления. Трогает рацию.

– Хью, Бони… Моня ее погасил!.. Он так и сказал: «Погасил», и еще это: «В безопасности»! Получается – еще поживем?.. А?.. Черт, курить хочется… Двигайте сюда, парни. Везунчик в отключке. Понесем.

Рация в ответ молчит.

На сумрачной, бесконечной, напоминающей кладбище ракетной палубе, в двух отсеках в корму, между анфиладами пусковых колодцев и трех-четырех холмиков, бывших когда-то офицерами подводного флота ВМС США, Лягушонок с Пончиком Бони молча и крепко обнимаются, насколько позволяет дайверское снаряжение.

– Надо… Это… Собрать заряды… Давай, Бони, шевелись! С вещами, факин шит, на выход… Помилование нам вышло!

…Моня с трудом открывает глаза и видит, как Хью и Бони входят в отсек, а Иван-Два-Раза, оживленно и беззвучно (звон в ушах, сквозь вату) говорит что-то и наклоняется, протягивая руки, – наверное, помочь подняться.

Но в этот момент время замирает и расслаивается, и для Везунчика все выглядит, как одновременность сразу множества сцен: протянувший руки Иван, для начала, с глупой улыбкой улетает куда-то из поля зрения влево-вниз. И – Лягушонок-Хью подпрыгивает смешно, шлепаясь пузом и маской о переборку. И – прилетает откуда-то сверху-сзади оторванный со своего места маленький контрольный монитор, взрываясь о палубный настил веером осколков. И – Пончик Бони катится в корму. И —… тут время восстанавливается… Моня сам подлетает вверх от палубы… Рушится вниз плашмя в паре метров от прежнего места, от чего вышибает дух и меркнет тусклое дежурное освещение…

Зато он вдруг снова начинает слышать, но лучше бы не начинал: хохот адского железного демона грохочет в лодке, разрывая барабанные перепонки.

Ему вторят жалкие и разрозненные зуммеры сигнализаций.

– …Капитан, сэр! Мастер-акустик. Зафиксирован нераспознанный звук на пеленге нашей дичи, удар или слабый взрыв…

– Черт! Хью, что это было?!

– …Я, кажется, руку сломал… Или нет?.. Бони!

– Жив я, жив. Что было… Боднулись обо что-то, дураку понятно. Дно здесь далеко, значит – о кита. Ха-ха. Думаю, о ту подлодку, про которую нам говорил Пастырь Кэмп, соседскую… Фак ее…

– Ладно, все. Линяем, бойцы. Зверушка загашена, дело сделано.

– Ага, сделано…

– Что?.. Что, Пончик? Моня лодку погасил. Она теперь от стресса не жахнет. Нет?

– Нет, Хью. Не жахнет. Наша – не жахнет.

– Наша… О, черт!!!

– Ага, и я о том же…

– Э! Э, ребята! Вы о чем? – Иван-Два-Раза беспокойно оглядывается, – мы дело сделали? Сделали. У нас порядок? Порядок. Идем домой, да?

Пончик Бони с трудом встает и цепляет на шею автомат. Со второго раза получается.

– Тут другая беда, Иван. Успеем ли мы домой-то. Мы-то сделали. Наша-то не жахнет. А та?.. Ну, дошло?..

Иван гулко сглатывает.

– Так, все! – Хьюго шлепает себя ладонями по угадывающимся под неопреном ушам. – Вещи я беру сам. Иван, Бони, Везунчика на руки и за мной! Галопом! Всплывем под антенну – получим указания.

– Капитан, сэр! Здесь «Воробушек». Схождение сигналов на сонаре… Расхождение сигналов… И отделение третьего, малого сигнала!..

– Мастер-акустик?!

– Звука подводного пуска не было. Слабый отдельный шум высокооборотного винта. Рискну предположить, что это «Стрекоза», сэр.

– Богу бы в уши, да ваши слова, Мастер… Ну, слушайте, слушайте дальше внимательно…

– Везунчик! – нарушает тишину Хьюго, не оборачиваясь.