Читать онлайн «Неандертальский томагавк в астроархеологии». Страница 38

Укли энергично покрутила головой.

— Я все равно ни хрена не понимаю. Что такого ужасного в этом стиле?

— Судя по сохранившимся рассказам, много чего, — ответил Ван, — Но ключевым стал следующий эпизод. Девушка-волонтер, назовем ее Во, тесно подружилась с молодым мужчиной из числа технических спецов, назовем его Тес. Не исключено, что это была настоящая любовь. Надо сказать, что по исходному плану волонтеры улетали, а спецы оставались на Земле, и перед Во и Тес была грустная перспектива через год расстаться навсегда. В какой-то момент Во предложила Тесу записаться в волонтеры «ковчега» и лететь вместе, а Тес предложил Во выйти из волонтеров и вместе остаться на Земле. Произошел бурный спор, содержание которого, как вы заметили по выступлениям на симпозиуме в пабе, сейчас является важным элементом коатликианского фольклора, примерно как история Ромео и Джульетты на Земле.

— Это понятно, — сказала Укли, — но содержание спора выглядит как-то туманно.

— Таков уж жанр фольклора, — согласился навигатор, — но, в общих чертах содержание можно восстановить. Во считала, что проект дает шанс каждому участнику совершить подвиг, создать новый мир, и придать глубокий смысл своей жизни. Тес считал идею подвига дурацкой, а сам проект «ковчегов» — этаким космическим римейком «русской рулетки», но не с одним боевым патроном в шестизарядном барабане револьвера, а с четырьмя или даже с пятью, а возможно и со всеми шестью. Во назвала позицию Теса трусостью, и выдала весь набор доктрин героической пропаганды «Великого кольца», полученный на ежедневных собраниях волонтеров и лекциях гуру Канмаха. До этого, технические специалисты и Тес в частности, не очень-то задумывались о тех резонах, которые толкают волонтеров на участие в рискованной афере с «ковчегами», но после сольного шоу мисс Во, эти резоны, а точнее, это промывание мозгов, стало предметом эмоционального обсуждения в среде специалистов. Администрация проекта во главе с Канмахом почувствовала неладное, когда было уже слишком поздно делать вид, будто ничего не произошло. Совет волонтеров успел обвинить спецов в идейной чуждости, а конференция спецов — заявить, что не хочет способствовать возникновению «Великого кольца» в виде жестянок с мороженой человечиной на орбите вокруг ядра галактики.

— Но, — заметила бортинженер, — администрации удалось вырулить из этой ямы.

Ван выразительно пошевелил пальцами, что могло означать: то ли да, то ли не очень.

— Им удалось вырулить в том смысле, что проект не провалился полностью. Но решить возникшую проблему они не сумели. Создался некий временный хрупкий компромисс, состоящий в том, что спецы перестают публично дискредитировать проект, в обмен на радикальную перестройку программы подготовки волонтеров. Если до конфликта эта подготовка состояла на три четверти из промывания мозгов и лишь на четверть из тех тренингов, которые могли быть практически полезными в полете и при адаптации на достигнутой планете, то после соотношение изменилось до инверсного. Ежедневные восторженные собрания уступили место рутинной процедуре подготовки, похожей на укороченную программу для астронавтов-планетологов.

— В таком случае, — сказала Укли, — администрация должна была быть исключительно благодарна спецам за то, что они подняли бучу и потребовали привести подготовку в соответствие с требованиями хотя бы минимального здравого смысла.

— Благодарность гуру Канмаха и Ко, — задумчиво проворчал навигатор, — имела крайне специфический привкус. Параноикам свойственна маниакальная подозрительность, и Канмах все сильнее подозревал спецов в намерении сорвать проект.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Нокс.

— Потому, что это единственное объяснение для манипуляций с первым «ковчегом» и «наркотиком доверия».

— С «наркотиком доверия»? — переспросил матрос-универсал.

— Да. Я сопоставил факты и пришел к выводу, что к спецам был применен какой-то из психотропных препаратов этого типа. Иначе с чего бы они дали перед телекамерами пространное интервью о том, с какой радостью отправляются первыми в межзвездное путешествие к новым горизонтам бла-бла-бла? «Наркотик доверия» дает возможность убедить человека в чем угодно, и это убеждение действует несколько суток. Потом критическая функция мозга восстанавливается, но в данном случае это уже не имело значения. Вся тысяча технических специалистов осознала действительное положение вещей, уже находясь в «ковчеге», бодро летящем к Эпсилон Индейца.

— А на Земле, — спросила бортинженер, — никого не удивил скоропостижный героизм прагматичных технических спецов?

— Может, и удивил, — сказал Ван, — но не слишком сильно. Мы можем посмотреть, что сохранилось из архивов TV по этому поводу. Но, для нас, по-моему, важнее другое. Выбрасывание спецов из проекта «ковчегов» привело к вынужденным корректировкам программы, и ряд последующих действий был, как бы сказать… недоверченным. Да, я забыл добавить: отправкой «ковчега» со спецами была реализована идея заброски резервного оборудования. Преодолен некий психологический барьер. Одно дело, строить планы отправки «ковчегов» на планеты, лишь кажущимися пригодными для колонизации, и оставлять там оборудование в окружении балласта из трупов доверчивых пассажиров, и совсем другое дело — реально отправить такой ковчег. Вот. Канмах отправил… По его замечательному плану, на Коатлики должен был остаться нетронутый модуль и тысяча мертвых спецов, наказанных за невосторженный образ мысли. А они взяли, и выжили.

— Вот скотина этот Канмах!.. — Укли ударила кулаком по колену, — Я начинаю разделять чувства коатликиан по отношению к нему, к его шайке и к этому «Великому кольцу».

— Ты, — заметил Нокс, — как и коатликиане, смешала все в одну кучу.

Не будь шкипер Арто упрям, как носорог, ему бы не удалось выбить из принимающей стороны (конкретно — из тирана Хасти) разрешение на экскурсию по инфраструктуре единственного на Коатлики города. Точнее, не на экскурсию, а на участие в типичном челночном рейсе транспортника. Но, как только тиран сдался, договориться с Ба-Гу оказалась проще простого. Она позвонила Хасти, проверила, что санкция получена, и невозмутимо сказала «Вдвоем кататься веселее. Только, тебе надо тепло одеться».

И вот, на рассвете Вицлипуцли и закате Кетцалькоатля (два тускло-вишневых зарева с противоположных сторон над лиловым горизонтом), они выехали на маршрут, точнее вылетели на грузовом экраноплане. Дисковидная машина размером с автобус коротко разбежалась по уплотненному снежному полю около ангара, поднялась примерно на высоту человеческого роста и заскользила над красноватой равниной.