Читать онлайн «Король серых». Страница 26

— Истинная сила — в глазах смотрящего, — подала голос Каллистра, опережая Ароса. Видно, ей наскучило быть безучастным слушателем. — Томас сказал: «Арос! Вот человек, который нужен вам!»

Угрюмый манекен какое-то время молчал, затем согласно кивнул и проронил:

— Да-а… так оно и было. Он искал кандидата по всему свету и наконец нашел вас.

Справедливости ради стоит отметить, что никто никогда еще не отзывался о Джеремии Тодтманне как о человеке настолько ценном. Даже его родители. И уж, конечно, не Моргенстрём или женщины, с которыми он изредка общался. Он не мог не распухнуть слегка от гордости.

— А что значит быть королем?

— О, если бы я был королем мира сего… — В руке у Ароса снова возникла сигарета. Джеремия обратил внимание, что иногда Агвилана даже не утруждал себя тем, чтобы делать вид, будто курит, — просто держал сигарету в руке. Он был рабом своих фантазмов, как многие люди являются рабами вредных привычек. На самом ли деле он ощущал себя более причастным к человечеству, притворяясь курящим, или ничем не отличался от окружавших его теней, которые монотонно и безрадостно повторяли одни и те же движения, едва ли понимая, что делают?

— Хотя мы и есть не более, чем порождение людской фантазии, и у нас присутствует некое подобие воли, Джеремия Тодтманн. Сформированные в виде эльфов и фей людских мифов, мы могли стать лишь тем, чем должны были стать. Наделенными умом и вековой мудростью. Во многом почти превосходящими своих создателей… почти. — Арос сделал затяжку. — На самом деле мы ведь не можем стать умнее их, верно? В конце концов, мы всего лишь несчастные копии.

В его голосе сквозила затаенная горечь, обида, однако сам Арос, видно, не заметил этого. Джеремии была понятна эта горечь.

— Мы понимаем себя чуть лучше, чем понимают нас люди, и это наша заслуга. Кого-то человеческие мифы и поверья наделили собственным разумом, и эти немногие пришли к осознанию всего трагизма нашего существования. Люди менялись, и с ними менялись мы. Воспоминания о том, чем мы стали, оставались далеко в прошлом, на смену им приходили другие — о том, чем мы станем в будущем. Мы были в буквальном смысле летучими соединениями, меняющимися в соответствии с людскими верованиями. День за днем, ночь за ночью. Бессмертны были мы, но вечные рабы чужих капризов.

Кому понравится вечно менять обличье, повинуясь чужой фантазии? Джеремия попробовал представить себе, как бы он себя при этом чувствовал. И все же, какое отношение это имело к нему? Что может изменить он, даже будучи избран королем? Джеремия Тодтманн никогда не отличался особенно быстрой сообразительностью, однако в голове у него уже начинало складываться представление о здешних порядках. Но он молчал; он хотел получить ответ из уст Ароса.

— В мире куда больше силы, чем люди себе представляют. Силы, которую в дни древности твоего народа назвали бы магией. Сегодня, в более просвещенные времена, вы склонны считать это альтернативной формой энергии, которую может черпать подготовленный разум.

По правде говоря, Тодтманн до сих пор предпочел бы назвать то, о чем говорил Арос, магией. В науке он не был особенно силен.

— Несколько Серых, объединившись, обнаружили, что они также могут управлять этой естественной силой. Мы способны творить собственную магию. Этого недостаточно, чтобы получить то, что мы хотим, но достаточно, чтобы привести к нам того, кто может.

— Вроде тебя, — шепнула Каллистра, склонившись к уху Джеремии.

Он оглядел мир Серых и увидел, как они изо всех сил пытаются сохранить какое-то подобие «я». Даже самые страшные из них при такой точке зрения становились не такими страшными. Они не могли изменить свою природу. Но они пытались.

Последний фантазм Ароса Агвиланы растаял, обратившись в облачко дыма. Худощавый Серый сцепил на груди ладони, отчего сделался похожим на телепроповедника. Понимая, что даже Арос является созданием слабостей Человечества, Джеремия не поставил такое позерство ему в вину.

— Да, вроде вас. Мы существуем в мире, который где-то перекрывается с вашим. Мир снов — мир теней. Не мир света, но и не мир тьмы. Один из первых живших на земле людей дал нам имя — одна из немногих вещей, что воистину наши. Он был одним из наших королей.

Люди пропадали во все времена. Большинство из них были просто жертвами коварства или несчастных случаев; в конечном Итоге их находили мертвыми. Однако другие, умеющие воспринимать мир так, как было недоступно большинству, случайно натыкались на сумрачные места, где обитали Серые. Среди них были те, которых собратья знали потом как колдунов; других считали просто сумасшедшими. То, что случалось с людьми, пойманными миром Серых, дало решение для проблемы преодоления непостоянства духа и плоти. Люди, зная лишь пути мира своего, не понимали текучести Серых, а потому верили, что те обличья, в которых являются обитатели призрачного мира, даны им раз и навсегда. Серые же, к собственному удивлению, обнаружили, что люди, случайно попадавшие к ним в тенёта, оказывали большее воздействие на их форму, чем все, живущие только на истинной Земле, вместе взятые.

Разумеется, не всегда Серые были довольны вариантами, которые им навязывали. Потому они работали над магической формулой, которая позволила бы им защитить свое царство — для этого требовалось найти одного единственного человека — мужчину или женщину — с более или менее просвещенным умом, кто понимал и принимал бы их такими, какие они есть. Они не могли противостоять собственной текучести, изменчивости — здесь они были бессильны, но будь над ними избранный повелитель, они по крайней мере обрели бы большую устойчивость, возможность развиваться в направлениях, прежде для них заказанных.

Они могли стать почти реальными.

— Мы могли бы создать собственное общество, которое позаимствовало бы у человечества только самое лучшее, — продолжал Арос. — И положить конец пустой той пьесе, что видишь ты вокруг.

Но самые лучшие планы мышей, людей или Серых не всегда сбываются, как задумано. Заклинание вначале действовало — в определенной степени, призывая в мир теней избранных людей. Но каждый раз в избранном типе возникали все большие отклонения, так быстро растущие отклонения, что они выходили из-под контроля. Бывали короли, равнодушные к судьбам Серых, короли, которые находили их отвратительными или видели в них лишь забавные игрушки… а народ теней никак не считал себя игрушками.

— Что было дальше? — спросил Джеремия, когда Арос сделал слишком уж долгую паузу. На периферии его зрения продолжали двигаться тени: миниатюрные крысы с копьями и в доспехах, фигура в окровавленном комбинезоне и маске хоккейного вратаря (кажется, он пялился на Джеремию только что), ребенок с конусообразной головой, похожий на персонаж комиксов.