Читать онлайн ««Если», 2000 № 08». Страница 20

Философским подтекстом пронизано и «Волчье логово» («Турбаза «Волчья» в нашем прокате) Веры Хитиловой, которая назвала свою ленту фильмом ужасов с элементами фантастики. На отрезанной от Мира турбазе собирается горстка ребят, приглашенных якобы для прохождения специального курса. Позже оказывается, что организаторы странного курса — инопланетяне, приехавшие на Землю с особым заданием. Так как они бессмертны, им нужно все новое и новое жизненное пространство, и очередной выбор пал на нашу планету. Убивать землян они не собираются. По их мнению, разумнее это сделать руками самих жителей Земли. Инопланетянам предстоит только определить, при каких условиях человек уничтожает себе подобных. Вот почему на плохо приспособленной для жилья турбазе вместо десяти человек оказывается одиннадцать. Этим «лишним» должны пожертвовать остальные, чтобы спасти себя. Следуя законам жанра, фильм властно ведет зрителя по лабиринту ужасов, расширяя границы знакомого мира. Метафоры, символы, многозначная игра слов пронизывают фантастический слой подтекстами, постоянно напоминая, что речь идет о лабиринтах души современного человека.

Особое место занимают научно-фантастические фильмы мастера трюкового кино Карела Земана. В 1958 году, когда на Международном кинофестивале в Брюсселе был показан фильм «Тайна острова Бек-Кап», снятый по роману Жюль Верна «Лицом к знамени» («Флаг Родины»), многие газеты цитировали восторженные слова одного из критиков: «Мельес не умер! Он чех, и его зовут Карел Земан!»

Уже первый полнометражный научно-фантастический фильм чешского мастера «Путешествие в доисторические времена» (1955, Гран-при в Венеции, почетный диплом в Эдинбурге, премия критики в Маннгейме), который можно назвать прообразом «Парка юрского периода», показал, что для Земана, как и для Мельеса, в кино нет ничего принципиально невозможного. Построенное как фильм-игра, «Путешествие…» с необычайной тщательностью и научной точностью воссоздавало мир древней природы — с ее фауной и флорой, доисторическими земноводными, динозаврами, птеродактилями и прочими удивительными существами. Фильм не давал скучать, постоянно будил фантазию многочисленными ассоциациями из прошлого и настоящего, утверждал оптимизм и веру в человеческий разум. Вместе с тем чешский режиссер последовательно проводил в нем один из главных принципов зрелищного кино, в рамках которого большей частью и развивается современная кинофантастика: «Фильм, который каждые двадцать метров не изумляет чем-то новым, не может рассчитывать на внимание зрителя».

В «Тайне острова Бек-Кап» (1958, Гран-при в Брюсселе, большая международная премия Французской киноакадемии «Хрустальная звезда», первая премия Конгресса УНИАТЕ К «За превосходное качество комбинированных съемок и спецэффектов, использованных в фильме»), как и в «Путешествии…», — Земан откровенно возрождал мельесовский кинематограф, утверждая на экране «реальность мечты и делая фантастическое непосредственно ощутимым и видимым». Подобно знаменитому французу, чешский мастер заменял собой целую киностудию, совмещая в одном лице все возможные профессии и умения: режиссер, сценарист, художник, изобретатель диковинных механизмов, декоратор, орудующий кистью и молотком, пиротехник, автор умопомрачительных спецэффектов и т. д. и т. п.

Земан создал особый вид жюль-верновского фильма («Тайна острова Бек-Кап», «Похищенный дирижабль», «На комете»). Он не только воспроизводил приключения героев Жюль Верна, но и сохранял дух пророческой фантазии писателя, провоцировал своеобразный тип восприятия с помощью оживших гравюр, которыми было иллюстрировано прижизненное издание сочинений «благороднейшего из фантастов». Несмотря на то, что земановская кинофантастика представляла собой сложную комбинацию кукольного, рисованного и игрового кино, значение его фильмов, на которых воспитывалось не одно поколение чешских режиссеров (и зрителей), трудно переоценить. Богатая фантазия, изобретательность, оптимизм, человечность и юмор фильмов Земана если не породили, то во многом способствовали появлению чисто чешских вариаций научно-фантастической ленты: современной комедии, с наслаждением использующей прием фантастических допущений, спровоцированных развитием современной науки и техники, и фантастической пародии на разные жанры.

Знаменательно, что наиболее распространенные персонажи мировой кинофантастики — робот и Голем (что, по существу, одно и то же: «Робот — это Голем серийного производства», по словам Карела Чапека) — обходят стороной серьезную чешскую кинофантастику. И это несмотря на то, что своим рождением они обязаны чеху Чапеку и старопражским легендам. Робот как продукт серийного производства отвергается даже крейзи-комедиями, в которых возможно все, если это «все» — человеческое. Кинокарьера Голема пока что ограничена двумя фильмами: двухсерийной сказкой Мартина Фрича «Пекарь императора» и «Император пекаря», где монстр появляется в своем общепринятом виде, прямо из легенды; и фантастической комедией Ярослава Валика «Барышня Голем» (1972, Специальный приз жюри на Фестивале научно-фантастических фильмов в Терсте).

Для фантастических кинокомедий чехов главное — логика безумца, открывающая неограниченные возможности, которые предлагает развивающаяся наука. Достаточно предположить, что настанут такие времена, когда, обварив себя чаем, можно будет воспользоваться сверхскоростной ракетой и вернуться в прошлое, чтобы появилась сатирическая история о трех бывших нацистах, мечтающих изменить результат второй мировой войны и отправляющихся на машине времени к Гитлеру с атомной бомбой под мышкой. («Завтра встану и обварю себя чаем», реж. Й. Полак, Специальный приз жюри на Международном фестивале фантастических фильмов в Ситгесе, 1979). Или, что достаточно убить Эйнштейна, чтобы помешать созданию атомной бомбы («Я убил Эйнштейна, господа!», реж. О. Липский, 1969).

Фантастическую кинокомедию «Как утопить доктора Мрачека» о пражских водяных, разъясняющую причины исчезновения этих сверхъестественных созданий в Чехии, снял Вацлав Ворличек. И опять все начинается с двойного фантастического допущения. Во-первых, что водяные, действительно, существуют. И во-вторых, что им противопоказаны кровяная колбаса и занятия любовью. Нарушение этих запретов ведет к очеловечиванию и потере бессмертия. Желание и невозможность его осуществить порождают цепь драматических для водяных событий, открывая безграничный простор авторам фильма. Тот же принцип безумного допущения Ворличек применил и в комедии «Сэр, вы вдова!».