Читать онлайн «НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 9 (1970)». Страница 12

Когда в конце XVII века вечный странник снова объявился в Англии, скептически настроенные англичане решили проверить, действительно ли он тот, за кого его принимают. Оксфорд и Кембридж прислали своих профессоров, которые устроили ему пристрастный экзамен. Однако познания его в древнейшей истории, в географии самых отдаленных уголков Земли, которые он посетил или якобы посетил, были поразительны. Когда ему внезапно задали вопрос на арабском, он без малейшего акцента отвечал на этом языке. Он говорил чуть ли не на всех языках, как европейских, так и восточных.

Вскоре человек этот появляется в Дании, а затем в Швеции, где следы его снова теряются.

Впрочем, упоминание об этой загадочной личности мы встречаем и позднее. В 1818, 1824 и 1880 годах он же или некто, выдававший себя за него, появляется в Англии…

Последнее из известных нам упоминаний об этом человеке отстоит от нас менее чем на сто лет. В тот день издававшаяся в Соединенных Штатах газета «Дезерт Ньюс» поместила заметку о посещении арендатора О'Гради человеком, назвавшимся Агасфером. В память о своем приходе он оставил арендатору томик Талмуда.

Эта странная фигура встречается, однако, не только на страницах исторических хроник и в воспоминаниях очевидцев. Агасфер в литературном, естественно, преломлении появляется в драмах Шиллера, в стихах Гёте, Беранже и Шелли. О нем писали Жуковский и Пушкин. Он стал героем известного и до сих пор читаемого романа Эжена Сю, Не удивительно поэтому, что личность его стала восприниматься первую очередь как персонаж чисто литературный. Агасфер занял место где-то по соседству с графом Монте-Кристо и Дон Кихотом.

Однако до того, как стать обитателем бумажных страниц и героем книжных полок, Агасфер, как мы видели, воспринимался как личность историческая и вполне реальная. Именно это обстоятельство сделало возможным, например, появление такой работы, как диссертация немецкого ученого Миттернахта, написанная в XVII веке. На 450 страницах своего трактата Миттернахт во всеоружии науки своего времени на примере Агасфера подробно разбирал вопрос о возможности человеческого бессмертия.

Было время, когда даже самые крупные ученые не могли объяснить происхождение «камней, падающих с неба» — метеоритов. А если явление не может быть объяснено с позиций сегодняшних знаний, то его можно отрицать! Именно так поступила Французская Академия наук, объявив метеориты несуществующими, а разговоры о них — проявлением невежества. Руководствуясь той же логикой, мы будем совершенно правы, отрицая все, что связано с именем Агасфера: в легенде нет ни крупицы истины, все от первого и до последнего слова в ней ложь, а многочисленные исторические свидетельства и сообщения — чья-то изощренная фальсификация. При такой постановке вопроса все ставится на свои места и обретает столь привычную ясность.

Правда, всегда находились люди, которые предпочитали подобной ясности поиски более дорогой и трудной истины. Путь истории усеян костьми этих людей.

Но почему человек все-таки стремится за грани рационального, за пределы логически объяснимого? Почему вопреки всей видимой неправдоподобности нам так хочется поверить, что были люди, которым удалось достичь недосягаемого бессмертия? Не потому ли, что, как сказал Ст. Цвейг, «нет ничего прекраснее правды, кажущейся неправдоподобной!»?

Мечта об осуществленном бессмертии и есть та прекрасная неправдоподобность, которая оказывается дороже привычных истин, валяющихся под ногами.

Некогда, лишь начиная осмысливать окружающий мир, человек считал себя практически бессмертным. Если бы злые духи и колдуны не прерывали нить бытия, человек жил бы вечно. Это представление о человеке как о существе бессмертном до сих пор бытует у многих племен Африки и Америки.

Поколение за поколением сменяли друг друга, и постепенно люди приходили к мысли, что никто из них не бессмертен. Так человек впервые осознал великую пустоту бытия, которая разверзлась перед ним. Но тогда же, словно спасая его от отчаяния, родилась другая иллюзия. Представление о бесконечном продолжении жизни в Царстве Теней. Христианский Эдем, райские сады ислама, индуистское переселение душ — все это были звенья единой цепи.

Так, уверовав в реальность нового призрака, человечество вновь обрело утраченное было ощущение бессмертия.

Но пришло время, когда и эта концепция бессмертия с исторической неизбежностью исчерпала себя. И тогда, все с той же неотвратимостью, на смену ей пришла новая. Сегодня мысль о достижении бессмертия связывают с наукой.

Одним из первых, кто пришел к этому, был Р. Бэкон. «Человеческое тело, — писал он, — можно освободить от всех неправильностей и продолжить жизнь на многие столетия». Бэкон имел в виду осмысленное, направленное воздействие на человеческий организм.

В то, что со временем такое воздействие окажется возможным, верил и другой великий ученый прошлого — Бенджамин Франклин. Он заявил, что в будущем жизнь человека будет продлена более чем на тысячу лет. Это было сказано в годы, когда люди жили при свечах и ездили в каретах, когда лучшие умы не имели ни малейшего понятия о вещах, известных сейчас любому школьнику.

Еще большим оптимистом, верившим в возможности науки, был французский философ-гуманист XVIII века Кондорсе. Он считал, что продолжительность жизни человека, увеличиваясь из века в век, может в конце концов приблизиться к бесконечности, то есть к бессмертию.

О проблеме человеческого бессмертия размышлял К. Э. Циолковский. «Жизнь не имеет определенного размера и может быть удлинена до тысячи лет, — писал он. — Неопределенного удлинения жизни наука рано или поздно достигнет». Известный английский философ Дж. Бернал также считает, что со временем люди постигнут тайну бесконечного продления своей жизни.

В основе этой надежды лежит, однако, не просто обожествление науки, которая, мол, все может, а если не может сегодня, то сможет завтра. И не слепое стремление человека жить как можно дольше, а мысль о вполне принципиальной возможности неограниченного продления жизни отдельного индивида.

Еще в конце прошлого века биолог Август Вейсман пришел к выводу, что гибель индивидуума вовсе не является неизбежным финалом, порожденным самой его биологической природой. По его мысли, если бессмертие практически возможно для одноклеточных, то принципиально оно достижимо и для человека.