Читать онлайн «В подводных пещерах». Страница 6

Командир видел его впервые. Он пережил изумление, которое в свое время испытали Слава с Валерием. Впрочем, и на них опять подействовали эти огромные, почти человеческие по выразительности глаза.

- Возможно, настоящие глаза у него значительно меньше, - попытался разрядить обстановку Слава. - Но вокруг них расположены кольцами ряды красящих клеток - хроматофор. Он может расширять их, пугая врагов.

- Какого бы размера ни были у октопуса глаза, они очень зоркие, - вспомнил не к месту Валерий. Как всякий дилетант, он очень любил употреблять специальные, латинские названия. - С ними могут сравниться, кроме человечьих, только глаза кошки и совы.

- Вы тоже ученый? - спросил у него командир.

Валерий предпочел промолчать. Пожалуй, он бы теперь и сам не мог точно определить свою профессию. Филолог по образованию, он почти не бывал на лекциях по истории языка и вскоре забыл за ненадобностью даже те жалкие сведения, которыми запасался перед экзаменами. Зато его память была напичкана самыми разнообразными знаниями по кибернетике н биологии, медицине и международному нраву, криминалистике и йоге, различным религиям и геологии, космоплаванию и столярному делу. Он владел приемами джиу-джитсу и имел первый разряд по лыжам, занимался слаломом и подводной охотой, считался лучшим специалистом в городе по почтовым маркам Австралии. Он стенографировал быстрее любой стенографистки, имел права шофера первого класса, ходил с альпинистами на Памир.

Помимо всего прочего, он неплохо пел, аккомпанируя себе на гитаре, и даже сам сочинял песенки. И при всем этом он служил разъездным корреспондентом в областной комсомольской газете и только два раза ему удалось выступить в союзной прессе. Валерий, как и каждый журналист, очень надеялся, что когда-нибудь ему встретится настоящий материал и он сможет написать книгу...

И вот теперь казалось, что его мечта близка к осуществлению. Он заклинал судьбу, чтобы контейнер унесло не просто течением и чтобы осьминоги оказались представителями нового, совершенно неизвестного науке вида...

Между тем восьмирукий не отходил от иллюминатора. Казалось, он внимательно наблюдает за всеми действиями людей. Командир, видимо, интересовал его уже меньше. Чаще всего осьминог останавливал взгляд на Славе, когда тот включал приборы и управлял кораблем. В такие моменты моллюск расцветал радугой красок, переходя от черного к пепельно-серому, от зеленого к салатовому, желтому, оранжевому, розовому, красному; он покрывался пятнами, становился полосатым...

- Жаль, что в этих условиях мы не можем наблюдать всех тончайших оттенков, - сказал Слава. - А их - сотни. Но система прожекторов, даже у нашего батискафа, еще далека от совершенства, а пластмасса иллюминаторов не идеально прозрачна. Зато она имеет большой запас прочности и выдерживает такое давление, где стекло превращается в порошок.

Прочность пластмассы все трое вскоре оценили по достоинству. Осьминог на минуту исчез из поля зрения, а затем послышались сильные удары по корпусу корабля. Прежде чем люди опомнились, в иллюминаторе показалось щупальце, размахивающее большим камнем. С методичностью и быстротой пневматического молота камень забарабанил в окошко.

Слава потянул ручку управления на себя, бросая батискаф круто вверх, вправо, влево. У Валерия неприятно засосало под ложечкой. Но осьминог не отставал. Он, видно, плотно присосался к корабли и совершал виражи вместе с ним, ни прерывая своего занятия.

- Он хочет познакомиться с нами поближе, - проговорил Валерий.

- Выключите свет в салоне! - приказал командир. Он решил, что настала такая минута, когда следует быть решительным.

На Славу это не произвело впечатления. Он даже пошутил:

- Берете власть в свои руки?

Однако спорить не стал. Салон погрузился в темноту. Но это ничего не дало. Осьминог продолжал барабанить с короткими интервалами, заглядывал в иллюминатор.

- Может быть, он видит нас и в темноте? - предположил Валерий.

- Вполне вероятно, - ответил Слава. - Термоскопические глаза, инфракрасное зрение. Глубоководные кальмары видят тепловое излучение. Почему бы и этим упрямым тварям...

Он осекся, подумал, что все-таки гидробиолог не должен так отзываться о тех, кого исследует.

Осьминог убедился в невозможности пробить окно. Он перестал барабанить, п последний раз посмотрел в темный иллюминатор и исчез.

- Фу! - с облегчением вздохнул Валерий. - Все же лучше, что близкое знакомство не состоялось.

- Еще состоится, - пообещал Слава. - Поскорей бы приняться за них! Может быть, мы найдем ответы на некоторые загадки.

- Ты имеешь в виду то, как он пытался ворваться к нам? - спросил Валерий.

- Нет, - ответил Слава. - Все осьминоги умеют обращаться с камнями. Еще две тысячи лет тому назад римский ученый Кай Плиний Старший описывал, как восьмирукие врываются в раковины моллюсков. Осьминог несет пост у раковины, стоически ожидая, пока она откроется. А затем, улучив момент, бросает в нее камень - и готово: раковина уже не сомкнется. Празднуя победу, захватчик в первую очередь поедает хозяина.

- Так он принял батискаф за раковину? - съехидничал Валерий.

На этот раз Слава не ответил шуткой.

- Вот о его намерениях мы ровно ничего не знаем. А жаль, - сказал он, оставаясь серьезным и сосредоточенным.

Валерий перетаскал в свою каюту все книги по гидробиологии из судовой библиотеки, а также из кают участников экспедиции. Помимо того, он приставал с бесконечными вопросами к Славе, Тукало, ихтиологам. В основном эти вопросы касались головоногих моллюсков.

- Очередная переквалификация? - интересовался Слава. Уж он-то знал, сколько таких переквалификаций было в жизни Валерия.

- Вы что, всерьез решили стать гидробиологом? - недоумевал Тукало. Ведь чтобы написать любой репортаж в любую газету, достаточно было и сотой доли тех сведений, которыми располагал к этому времени Валерий.

Журналист отмалчивался. Ему не хотелось объяснять Никифору Арсентьевичу, что он просто увлекся, как увлекался много раз, знакомясь с новым для него делом.

За эти дни бухту исследовали и водолазы, и подводная лодка, и батискаф. Ничего нового не открыли, контейнера не нашли. Водолазы установили, что радиоактивность на разных участках дна меняется. Как ни странно, ее уровень был наиболее высоким не там, где лежал контейнер, а метрах в пятидесяти, у входа в подводное ущелье. Водолазы проникли в ущелье, но попали в такой лабиринт, что исследовать его не решились, оставив эту задачу на долю дрессированных дельфинов.

Спустя еще два дня прибыла и Людмила Николаевна со своими дельфинами Пилотом и Актрисой, уже успевшими снискать громкую известность в научных кругах. Дельфины и здесь сразу же стали всеобщими любимцами. Даже суровый командир подлодки играл с Актрисой и Пилотом в мяч и угощал их рыбой. При этом он иногда забывался и заливисто хохотал, а дельфины раскрывали свои пасти, и их глаза лучились от удовольствия. Иногда Актриса от избытка чувств позволяла себе легонько ущипнуть командира, зато питом говорила: "Извините". Это было одно из сорока пяти слов, которые она умела произносить дыхалом - ноздрей, снабженной сильной мускулатурой. Когда дельфин погружался в воду, мускулы плотно закрывали ноздрю.