Читать онлайн «Сибирская жуть-3». Страница 36

Как только до многолетнего поклонника Кришны дошло, что именно он услышал, так он пулей кинулся вон из молельного дома. Буквально тут же, не заходя домой, помчался он в христианскую церковь и просил первого же встречного батюшку его крестить.

Батюшки были рады энтузиазму новообращенного, но несколько боялись — а насколько он вменяем? Вдруг так же резво, как он принимает таинство крещения, так же легко опять сбежит к кришнаитам? Их опасения оказались беспочвенны; новый сын Апостольской церкви проявил великое рвение в деле спасения души и спустя меньше года был рукоположен в сан православного священника.

Между прочим, вся эта история — совершенно подлинная и может быть удостоверена несколькими людьми, в том числе и главным героем событий. Этот ни в какой мере не выдуманный человек и сегодня служит в одной из церквей Красноярска. С ним при желании можно познакомиться, отстоять службу в его церкви и послушать его проповедь. Насколько мне известно, кришнаиты предали его имя самым страшным проклятиям, но этот священник во всех отношениях процветает и чувствует себя замечательно. Вот только сектантов он особенно сильно не любит.

Эта история рассказана мне парнем, который, вообще-то, неплохо адаптирован к жизни. Он хорошо окончил физический факультет Красноярского университета, поступил на достойную работу, у него растет трехлетняя дочь. И никаких причин считать этого человека странным или склонным к галлюцинациям не сможет назвать, пожалуй, решительно никто. Спортивный, современный парень с очень приличной мускулатурой и приличными мозгами. Сейчас он, кстати, поступает в аспирантуру и, скорее всего, там окажется на хорошем счету.

А истории эти приключились с Василием пять лет назад, еще в студенческие времена. Была у него привычка по утрам бегать. Чтобы не задавали идиотских вопросов и не мешали, вставал он рано, до наступления рассвета, быстро принимал душ и выбегал из общежития. Девятиэтажные университетские общаги стоят возле самого здания университета, на самой высокой точке города. Отсюда до Академгородка дорога ведет вниз, и Василий бежал еще в темноте, в предрассветном тумане, пробегая два километра до Академгородка и назад по красивому сосновому лесу.

Почему-то в начале октября он начал чувствовать себя нехорошо, приближаясь к Академгородку. Знакомые места, первые дома уже появились внизу, дорога ведет мимо Академгородка, среди огромных бронзовых стволов, а нападает на Василия какой-то то ли страх, то ли нехорошее предчувствие… словом, какое-то злое, нехорошее ощущение. И несколько раз повторялось это — порой настолько сильно, что приходилось преодолевать себя.

В это утро Вася особенно остро переживал этот страх, чувствовал, что он тут не один и что непонятно, стоило ли бежать дальше. Усилием воли Василий стряхнул наваждение, побежал дальше.

Вдруг снизу, от последних деревьев перед Академгородком, к нему кинулся кто-то… Это был старик в белом, с длинной белой бородой, весь окровавленный, залитый своей или чужой кровью. Это существо мчалось к Василию с невероятной скоростью, гораздо большей, чем может бежать в гору человек.

Василий остановился, чисто инстинктивно сотворил крестное знамение… Существо исчезло, как будто его и не было, но парень, конечно, сразу побежал в сторону общаги.

На другой день Василий пошел в душ перед пробежкой, и вдруг прямо в коридоре общежития, в самой прозаической обстановке, пережил тот же страх, то же неприятное ощущение присутствия здесь чего-то иного. Кто-то зашел сзади?

Позади Василия стояла фигура человека с лошадиной мордой. В смысле, с головой лошади на человеческих плечах. Но лошадиные морды обычно добродушные, а эта морда оскалилась, злобно ощерилась, и видно было, что вот сейчас бросится!

Василий перекрестился, тварь исчезла. Парень в этот день не пошел ни в душ, ни на пробежку, но тут стало очевидно — к нему прицепились всерьез. Назавтра же Василий пошел креститься в православную церковь, и с тех пор (уже пять лет) такого рода видений у него не было.

Сам он считает, что к нему прицепились бесы именно потому, что он начал подумывать, а не пойти ли ему креститься? Так сказать, попытались не допустить парня до крещения. Вообще-то, способ был избран бесами более чем странный — очевидно ведь, что в этой ситуации колеблющийся человек как раз и кинется креститься побыстрее, чтобы встать под защиту. Так что настоящей причины я не только не знаю, но даже не догадываюсь о ней.

Одна из загадочных особенностей Сибири: почему-то в ней очень мало сказывается насильственная гибель огромного количества людей. Ведь вся Сибирь (что тут поделать!) пропитана кровью многих поколений каторжан, завалена костями сосланных и заключенных — как уголовных, так и политических. Что называется, на костях и стоит Сибирь, поднятая во многом именно подневольным трудом.

Например, в Петербурге уничтожение людей всегда воспринималось особо эмоционально, и места массовых расстрелов и массовой гибели людей становились объектом паломничества. Об этом можно написать отдельную книгу. В Сибири совсем не так, хотя масштабы гибели людей несравненно большие. Почему? Это для меня непостижимо.

Один из необычных для Сибири случаев произошел к югу от Красноярска, в одном из его дачных районов… Правда, и сам район этот очень своеобразен, поэтому о нем придется рассказать.

Если проехать 12 километров от самого южного района Красноярска, от построенного только в 1960-е годы Академгородка, и миновать большое, когда-то очень богатое село Удачное, ныне совхоз «Удачный», дорога пойдет круто вверх. Дорога будет все время петлять под огромными соснами, то забираясь далеко от Енисея, то выводя опять к сверкающей, сияющей под солнцем воде. Если вы пойдете этой дорогой в жаркий день, вы много раз вспомните слова Окуджавы про «от сосен запах хлебный», потому что этим запахом заполнено будет все пространство вокруг, и он может даже надоесть. Здесь еще до войны многие хотели бы иметь дачи.

Двигаясь дальше вдоль Енисея, вы минуете устье речки Крутенькой, санаторий для детей-туберкулезников и через три километра выйдете к опытным участкам технологического института. Для меня это место историческое по двум причинам. Во-первых, мой дед, Вальтер Эдуардович Шмидт, был одним из тех, кто основывал эти опытные участки, высаживал там первые образцы растений из Европы и с Дальнего Востока. Между прочим, кое-что действительно удалось акклиматизировать! Дальневосточная вишня, слива, арония, облепиха из Средней Азии прижились в Сибири, и сейчас трудно представить себе сад без этих растений.