Читать онлайн «Тик-так». Страница 7

Красный сигнал светофора сменился зеленым, но Томми не сумел сразу снять ногу с педали тормоза. Тяжкий груз вины сковал его по рукам и ногам. Позади "Корвета" сердито загудел автомобиль.

- Я же просто хочу жить своей собственной жизнью! - жалобно проговорил Томми, опомнившись и трогаясь с места. И тут же поймал себя на том, что в последнее Время он что-то слишком много разговаривает сам с собой вслух. Должно быть, стремление жить своей собственной жизнью и одновременно оставаться хорошим сыном постепенно сводило его с ума.

Его рука сама собой потянулась к телефону. Он хотел перезвонить матери и спросить, все ли еще в силе приглашение на ужин.

- Автомобильные телефоны - для больших шишек.

- Так было раньше, но не сейчас. Теперь каждый может себе позволить...

- Я - не могу. И потом, разговаривать по телефону и вести машину слишком опасно.

- У меня еще не было ни одной аварии, мама.

- Нет - так, будет".

Он услышал эти слова так ясно, словно они звучали не в его памяти, а наяву, и отдернул руку.

На обочине шоссе Пасифик-Коуст промелькнуло кафе, стилизованное под закусочную пятидесятых годов. Повинуясь внезапному порыву, Томми свернул на стоянку и припарковал свой "Корвет" прямо под красной неоновой вывеской.

Внутри кафе пропахло жареным луком, шипящей на решетке гриля начинкой для гамбургеров и острыми маринадами. Уединившись в кабинке, обитой красной виниловой клеенкой, Томми заказал чизбургер, французскую картошку-фри и молочный коктейль с шоколадом.

"Цыпленок с рисом в глиняном горшочке гораздо вкуснее этих мерзких чизбургеров!" - пронеслись у него в голове слова матери.

- Принесите мне два чизбургера! - потребовал Томми, когда официантка закончила записывать его заказ и уже готова была пойти на кухню.

- Ты, должно быть, не обедал? - спросила она, улыбаясь.

"Если будешь есть слишком много чизбургеров и французского картофеля, скоро сам станешь похож на большой толстый чизбургер".

- И порцию жареного лука колечками, - с вызовом прибавил Томми, совершенно уверенный, что в нескольких милях к северу, в Хантингтон-Бич, его мать только что поморщилась словно от боли, физически почувствовав его предательство.

- Люблю мужчин с хорошим аппетитом, - сказала официантка.

Томми посмотрел на нее. Она была стройной миловидной блондинкой с чуть вздернутым носиком и румяными щеками. Иными словами, официантка принадлежала как раз к тому типу женщин, которые, должно быть, являлись его матери в кошмарных сновидениях.

Он попытался угадать, не заигрывает ли она с ним. Улыбка официантки показалась Томми достаточно соблазнительной, но ее замечание насчет мужчин с аппетитом могло быть и вполне невинным. Томми подавил вздох. Он не был особенно ловок в общении с женщинами - во всяком случае, настолько, насколько ему хотелось бы. Даже если официантка давала ему какую-то зацепку, он просто не мог ею воспользоваться, поскольку не мог уловить - какую. Кроме того, Томми решил, что) сегодня вечером он и без того вел себя достаточно предосудительно. Чизбургеры - да, но не чизбургеры и блондинка.

- Дайте мне, пожалуйста, дополнительную порцию чеддера и побольше жареного лука, - только и сказал он.

Когда заказ прибыл, он обильно намазал бутерброды горчицей и кетчупом и съел все до последней крошки. Молочный коктейль Томми высосал так старательно, что хлюпающие звуки, которые производила его соломка, собирающая капли с донышка бумажного стаканчика, заставили ближайших посетителей с неодобрением повернуться к нему. Многие из них были с детьми, и Томми подавал им дурной пример.

Он оставил большие чаевые и уже шел к двери, когда блондинка неожиданно сказала:

- Теперь ты выглядишь гораздо счастливее, чем когда только вошел.

- Сегодня я купил "Корвет", - сам не зная почему, брякнул Томми.

- Шикарная машина, - одобрительно сказала официантка.

- Я мечтал о такой с детства.

- Какого она цвета?

- Серебристо-голубой металлик.

- Звучит, по крайней мере, здорово.

- Он буквально летит, знаешь ли... - поделился Томми своими впечатлениями.

- Еще бы!

- Как ракета, - добавил Томми, неожиданно почувствовав, что тонет, растворяется в океанской голубизне ее бездонных глаз.

"Этот детектив, о котором ты пишешь книги... если он когда-нибудь женится на блондинке, то разобьет своей матери сердце!"

- Ну ладно, - сказал он. - Счастливо.

- И тебе тоже, - откликнулась девушка.

Томми решительно зашагал к двери, но на пороге остановился и оглянулся. Он надеялся, что официантка смотрит ему вслед, но она уже отвернулась и теперь направлялась к кабинке, которую он только что освободил. Ее изящные икры и тонкие лодыжки показались Томми верхом совершенства.

Пока он ужинал, снаружи поднялся ветер, но для ноября ночь была достаточно теплой. На противоположной стороне шоссе, у въезда на дамбу, соединяющую Фэшн-Айленд с континентом, выстроились в ряд огромные финиковые пальмы, ярко освещенные прикрепленными к их мохнатым стволам прожекторами. Их длинные ветви раскачивались и подпрыгивали точь-в-точь как короткие пышные юбчонки. Легкий бриз нес с собой отчетливый запах соленой океанской воды; его прикосновение нисколько не холодило, а, напротив, ласкало затылок Томми, игриво шевелило его густые черные волосы.

Вот так всегда, подумал Томми. Стоило ему восстать против своей матери и наследия предков, как окружающий мир сразу стал восхитительно чувственным и ласковым к нему, мятежному сыну вьетнамского народа.

Сев в машину, Томми включил радио. Приемник работал безупречно. Рой Орбисон исполнял свою "Прекрасную женщину", и Томми стал подпевать ему со сдержанной страстью в голосе.

Потом он вспомнил зловещее шипение статики и странный булькающий голос, назвавший его по имени. Теперь Томми трудно было поверить, что все это было на самом деле, хотя, поразмыслив как следует, он пришел к выводу, что найти объяснение случившемуся совсем не так трудно. Просто он был расстроен своим разговором с матерью, который одновременно и взвинтил его, и заставил чувствовать себя виноватым. Он был так зол на нее и на себя, что ощущения начали его обманывать. Возможно, шорох статических разрядов, отдаленно напоминающий шум низвергающейся вдалеке воды, действительно существовал, но он, поглощенный мыслями о собственной вине, принял его за рокот многоголосой толпы и даже вообразил себе, что слышит свое собственное имя в беспорядочном хрипении и бульканье электронных помех.

И всю дорогу до дома Томми слушал старый добрый рок-н-ролл и даже подпевал солистам, поскольку знал слова каждой песни почти наизусть.

Он жил в скромном, но удобном двухэтажном коттедже на окраине скучного, до последней урны распланированного городка под названием Ирвин. Почему-то землевладельцы в округе Орандж предпочитали средиземноморский стиль всем остальным, и его дом ничем не отличался от соседних. Средиземноморский стиль в архитектуре преобладал в этих краях до такой степени, что лишь человек, обладающий незаурядным воображением мог счесть выбор, сделанный владельцами земельной собственности, застраивавшими свои участки на продажу, уместным. Всем остальным стандартные средиземноморские коттеджи неизменно казались скучными, порой - подавляющими своим однообразием, хотя в облике каждого отдельного дома не было ничего зловещего или угрюмого. Злые языки утверждали, что если бы главный архитектор в административном центре Тако-Белл - итальянец по национальности - был мексиканцем, то он приказал бы всем жить не в домах, а в мексиканских ресторанах, но Томми относился к засилью стандартной архитектуры спокойнее, чем многие. Его собственное жилище - бледно-желтые, гладко оштукатуренные стены под оранжевой черепицей и бетонированные, обложенные кирпичом дорожки в саду - на самом деле нравилось ему.