Читать онлайн ««Если», 1994 № 05-06». Страница 32

Эмилио и Милико распределили ветеранов Нижней, стажеров и перемещенных из «К» между всеми новыми базами, стараясь не допустить скопления людей, склонных к учинению беспорядков. Они стремились сделать беженцев не рабами, как те опасались, а сотрудниками. Пытались создать на Нижней устои этики. В лагеря перевели только добровольцев, а не желающих пришлось оставить на главной базе, в многократно увеличенном и залатанном куполе — он медузой распластался по огромному холму и превратился в источник постоянной головной боли для администрации.

Техи-ветераны заняли несколько соседних куполов, выбрав самые комфортабельные. Они упорно отказывались менять условия жизни на худшие — в штольнях или новых лагерях, наедине с лесом, наводнениями, «К» и чужими хиза.

Коммуникации всегда были одной из самых тяжелых проблем Нижней. База поддерживала связь с центральным комом станции, на планете же идеальными были бы авиарейсы, но единственный хрупкий самолет, построенный на Нижней, разбился при посадке два года назад. Легкие самолеты — не для ураганных ветров Пелла. Расчистить посадочную площадку для челнока… да, это было запланировано, во всяком случае, для третьей базы, но о вырубке деревьев надо договориться с низовиками, а это совсем не просто. При той обеспеченности техникой, которую удавалось поддерживать на планете, наилучшим средством сообщения были и остались гусеничные вездеходы, медлительные и спокойные, как поступь туземной жизни. Пыхтя, ползали они по воде и грязи, изумляя и веселя низовиков. Бензин, зерно, древесина, зимние овощи, сушеная рыба… Попробовали одомашнить мелких, по колено человеку, питсу, на которых охотились туземцы. («Вы плохо делать, — заявили тогда низовики. — Они тепло лагерь, и вы есть. Нет хорошо это».) Но на главной базе низовики стали пастухами и привыкли к домашнему скоту. Так распорядился Лукас, и из всех его проектов не провалился только этот. На Нижней люди жили неплохо и даже при таком нашествии переселенцев могли прокормить и себя, и станцию. Однако риск был немалый. Фабрики на станции и здесь, на Нижней, работали безостановочно. Экономически независимые, они могли произвести любую вещь из тех, которые обычно импортировались, выполнить любую заявку не только баз, но и перенаселенной станции, и даже кое-что припасти. И все-таки кризис застал Нижнюю врасплох. Неудержимый рост населения, бремя забот об изнеженных станционерах, о себе самих и о беженцах, доселе ни разу не высаживавшихся на планету… Торговля, некогда объединявшая Пелл, Викинг, Маринер, Эсперанс, Пан-Париж, Рассел, Вояджер и прочие станции Великого Кольца, погибла. Ни одна станция, кроме Пелла, не смогла бы выжить в одиночку. Только Пелл располагал пригодной для жизни планетой и рабочими руками.

И вот из-под сукна вынуты старые планы, действуют первые бригады, осваиваются месторождения, производятся изделия, которых в системе Пелла и так достаточно, — производятся на черный день. За лето людям предстоит составить широкие программы и приступить к их осуществлению с началом осени, когда студеные ветра приведут хиза в чувство, и они будут работать на людей не покладая рук, но и о себе не забывая, ведь надо же натаскать мягкого мха в норы под лесистыми склонами холмов.

Человеческое население Нижней учетверилось, и теперь лику планеты придется измениться. Эта мысль огорчала и Эмилио, и Милико. На картах, с которыми не расставалась Милико, были отмечены прекрасные места, которыми так дорожили хиза. Они считались священными, и появление человека могло только осквернить их.

Надо добиться, чтобы совет объявил их заповедными при жизни нынешнего поколения, уже в этом году, не то будет поздно. Техногенез показывает зубы, на лике Нижней уже видны шрамы… Дым, пни, уродливые купола, поля по берегам реки, грязные дороги… Собираясь на Нижнюю, Эмилио и Милико мечтали украсить ее: вырастить сады, замаскировать дороги и купола. Но пока это было невозможно.

Они решили по крайней мере не уродовать планету. Они любили Нижнюю и за хорошее, и за плохое: за весенние безумства хиза, за свирепость бурь. Люди всегда могли найти убежище на станции, где их поджидали стерильные коридоры и мягкая мебель, но Милико и Эмилио прекрасно себя чувствовали и здесь. Ночами они занимались любовью под неутомимый барабанный бой дождя по пластиковому куполу, под пыхтенье компрессоров и дикий хор лесных созданий. Они любовались ежечасными метаморфозами неба, ветра, шелестящего травой, и леса, обступившего базу. Они потешались над проделками низовиков, они правили целым миром, где могли изменить все, кроме погоды. Они оставили родной дом, близких и иной, уютный мир, но говорили о том, что в будущем надо бы поставить отдельный купол. Хотя думать о настоящем доме нужно было раньше, когда строительство базы шло по плану. До прибытия Мэллори и беженцев. До «К».

Теперь они мечтали только о сохранении нынешнего уровня жизни. Перемещали людей под конвоем и боялись этих людей. Открывали наспех оборудованные базы, пытались заботиться о природе и о низовиках и делали вид, что все идет как задумано.

Он дописал приказы, вышел и вручил их Эрнсту — диспетчеру, бухгалтеру и оператору компа. Здесь всем приходилось совмещать обязанности.

Возвратившись в спальню-кабинет, он взглянул на Милико и кипу карт на ее коленях.

— Как насчет ленча? — На мельницу он намеревался идти после обеда, а сейчас мечтал лишь о чашке кофе в спокойной обстановке и о еде, готовящейся в микроволновой печи — еще одной роскоши в этом куполе, положенной ему по чину. Просто посидеть, отдохнуть…

— Я почти готова, — откликнулась жена.

Три резких удара колокола положили конец приятным ожиданиям. Челнок прибыл задолго до срока. Эмилио ждал его к вечеру. Он сокрушенно покачал головой. И все же для ленча время еще есть…

До посадки челнока в операторской не успели управиться с ленчем, даже диспетчеру Эрнсту приходилось работать, то и дело откусывая от сэндвича. Предстоял тяжелый день.

Эмилио проглотил последний кусок, допил кофе и взял куртку. Милико натянула свою.

— Еще привезли субчиков из «К», — донесся шепот от диспетчерского пульта. Чуть позже голос Эрнста зазвучал на весь купол: — Двести душ. Напихали их в морозильный трюм, как снулую рыбу. Ну и что прикажете с ними делать?

Вопрос адресовался челноку, и вскоре последовал ответ, но лишь несколько слов внятно прозвучали сквозь помехи. Раздраженно покачав головой, Эмилио подошел к Джиму Эрнсту и склонился над его столом.

— Передай, что придется пожить в тесноте, пока мы не отправим новичков в лагеря.