Читать онлайн «Краткая история Арды». Страница 64

Во всяком случае, самураи Куриту пока что даже не пытались соваться в чертоломье покрытых деревьями и густым кустарником пригорков, рассчитывая отлавливать возможных партизан зимой, когда тем придется выходить к теплу и жилью — хотя бы за едой. Положившись на это рассуждение, король и не определившийся в душе шпион рискнули развести заметно дымящий костер. Оба они знали: чтобы костер не дымил и не искрил, в огонь следует подкладывать дрова определенных пород, или хотя бы сухие. А где найти сухие дрова в насквозь промокшем лесу? На деревьях? Весь окрестный сухостой, уберегшийся от часто посещавших окраины туристов, очень скоро кончился — было этого сухостоя всего с десяток небольших палочек. Рубить живые ветви Роланд побоялся. С тех пор, как в Фангорне и Бельтане завелись дриады, каждый, замахнувшийся на дерево топором, здорово рисковал. Наглые девчонки неплохо владели луками, арбалетами, накидными сетями и обычным рукопашным боем. И ничуть не стеснялись в средствах, если усматривали в действиях пришельцев ущерб их драгоценному лесу. Король Уникорна припомнил, как однажды Лесника упрекнули в излишнем рвении его пограничной стражи. Лесник ехидно хмыкнул и ответил: "Раньше наши опушки высекали как попало, без цели и смысла. И мусорные кучи мы за хамами убирали каждый день — надоело! А теперь не надо ни инспекторов, ни протоколов. Просто, кто начнет гадить в лесу — тр-рр-к! Стрела в дерево перед самым носом. И все. Понимают даже пьяные, глухие и неграмотные. Если же кому нужна древесина, ступай в контору, плати деньги — не такие большие, честно говоря. И вези хоть кубокилометрами. Когда с Лесом по уму, Лес щедрый"

Роланд вздохнул. Говоря совсем честно, Лесника король не любил и не очень-то уважал. Трудно уважать человека, который берется за многие дела, а хорошо делает мало что. Игровые костюмы команда Фангорна реконструировала кое-как. То есть, шили крепко и удобно — но совершенно не по образцам. Лесник обожал комбинировать самые разные предметы, обычаи, идеи, надерганные из многоразличнейших мест и времен по неизвестно какому принципу; чаще всего — без принципа вовсе. Чтобы понимать возникающую гремучую смесь, надо было жонглировать историческими и техническими сведениями с той же легкостью и безответственностью, с которой это делали в Фангорне. Например, дриады, услыхав, что камуфлированную ткань в Древние Века получать не умели, не стали ни спорить, ни возиться с красками. Они просто-напросто сшили себе плащи из зеленых лоскутков разного оттенка, величиной в ладонь, но не встык, а наподобие чешуи или перьев. Получившаяся лохматая ткань неожиданно приобрела популярность и скоро превратилась в фирменный знак Фангорна. Вспомнил Роланд и дубовую подводную лодку Лесника с педальным приводом, из-за которой Боярин едва не зарубил капитана Фангорна неигровым оружием. Синие Драконы, купившие у Лесника дубмарину, наловчились прямо под водой, незаметно для береговой стражи, разламывать невода, выставляемые Росью на красную рыбу. С тех-то пор и пошла в Ига-рю традиция: четвертого апреля празновать День СамураяПодводника.

В понимании Роланда и Боярина реконструируемая история представлялась свершившимся фактом, гобеленом, который надлежало благоговейно рассматривать и тщательно копировать. Уникорн и Рось спорили лишь о том, какого цвета на гобелене та или иная ниточка — а Фангорн безо всякого уважения к прошлому использовал выдранные из него куски исторической ткани, как строительный материал будущего. Придираться к Леснику оказывалось с каждым годом все труднее: технологический уровень эпохи в его затеях соблюдался свято. Какими бы хитрыми и сложными ни выглядели представляемые им механизмы, все они делались только из тех материалов, которыми пользовались в давнее время, а иногда даже соответствующими эпохе инструментами и способами.

Однако после Большой Войны и развала Империи Лесник как будто угомонился. Ходили слухи, что он увлекся биологией и генетикой. Помня изворотливость, с которой Лесник и Всадник Роханский ставили себе на службу самые строгие запреты и правила, Роланд пару месяцев на полном серьезе готовился отражать под стенами Уникорна разумных огнедышащих драконов.

Если бы не война с Куриту! Какая интересная жизнь могла бы получиться! К следующей весне Храм Серебрянного Единорога заканчивал обучение еще одного поколения новичков. Летом уже можно было бы начинать заселение принадлежащих Уникорну земель — до самых границ с Эмин Майл и Роханом. Смутно виделась в будущем эпоха непокоренных степняков, первых борозд, костров, огражденных повозками лагерей, налетов на караваны, яростной круговерти боя; отважных скоротечных поединков со страшными конными арбалетчиками Всадника Роханского!

А теперь сидел король над костром и уныло чихал, стиснув зубы, чтобы при туристе не расплакаться. Нет больше Уникорна. Даже, если каким-то чудом установится мир, город придется отстраивать заново. Опять проходить все то, что так мучительно давалось команде Уникорна семь лет, пять лет, три года назад! Казалось, вот проблема решена, больше не придется возвращаться к грязной тяжелой работе — а тут на тебе! Изволь снова прокладывать канализацию, строить склады, хлебозавод, электростанцию, трамвайный парк… Подыскивай людей на должность учителя, главврача, начальника городской милиции — кого попало ведь не посадишь, люди на такие места ищутся годами! Роланд обхватил голову руками и принялся в отчаянии раскачиваться: по второму разу такой подвиг не совершить! Единорог, светлая твоя грива! Дай мне сил перенести эти два, три года, на которые нас отбросили обратно! Копыта твои алмазные, след глубокий! Как выдержать вычеркнутое из жизни время? Как?

Алам смотрел на короля встревоженно, и уже полез было во внутренний карман пиджака за маленьким одноразовым шприцем с успокоительным. Роланд не шутя готов был расплакаться; еще чуть-чуть и слезы покатились бы по ввалившимся щекам.

В этот момент окружавший полянку кустарник расступился. К костру бесшумно выскользнули восемь человек в полумасках и лохматых плащах разных оттенков зеленого, с низко надвинутыми по случаю дождя капюшонами. Из-за спин прибывших торчали наглухо зашнурованные налучи и колчаны темно-бурой кожи с вышитым светлой нитью травяным узором. Было ли под плащами другое оружие, король не разглядел. Мелкие капельки серебрили одежду незнакомцев и торчащие из-под плащей острые носки сапог.

Роланд выпрямился и судорожно вцепился в нож; Алам Тинрю тоже поднялся и посмотрел исподлобья, на всякий случай прикинувшись испуганным.

— Мир! — красивым глубоким голосом произнес один из восьмерки традиционное приветствие, откинул капюшон и сдвинул маску на грудь. Поверх серебристых капелек рассыпались темно-рыжие прямые волосы. Алам заглянул в лицо дриаде и сразу позабыл, что день стоит пасмурный: казалось, будто глазами девушки заглядывает в мир пронзительно-чистое осеннее небо.