Читать онлайн «Коромысло Дьявола». Страница 92

— …Гордыни у примитивных новообращенных христиан было в избытке. У интеллектуальной черни, знаете ли, рыцарь Филипп, в дурном обычае гордиться собственным невежеством, отвергая достижения цивилизации, и чванно надуваться псевдорелигиозной спесью. Будто лишь последним из последних невежд, нищим духом и телом открывается Божья истина и якобы народная мудрость.

В то время как апостол Павел являлся высокообразованным по иудейским стандартам мыслителем и толкователем Моисеевого закона. Свою гордыню, ежели можно так выразиться, благородного фарисея из колена Вениаминова он смирил, чего и другим собратьям по вере кротко советовал.

Тем паче оные рабы, лица без римского гражданства, грязные плебеи ему, Савлу Тирсянину в подметки не годились ни по происхождению, ни по интеллекту, ни по образованию, полученному им в иерусалимской школе равви Галиила…

Тут Филипп несколько забежал вперед, потому как сейчас он изучал эктометрические события и эзотерическую фактографию первой четверти I века от Рождества Христова.

Он ненадолго вернулся к тем отдаленным временам, но скоро оставил это занятие. Поскольку наступило позднее мирское утро, ему требовалось уделить беспримерное внимание рациональной жизнедеятельности, весьма далекой от аноптического образа действий и скрытых размышлений об иррациональном.

Открытая мирская жизнь рыцаря Филиппа порой тоже изобиловала потусторонними элементами и явлениями положительно непостижными его уму. Примера ради он не мог взять в толк, почему в Дожинске так недоразвиты или, вернее, немыслимо убоги и скудны онлайновые торговля и сфера услуг.

Бездна предложений комплектующих для десктопов, мобильных телефонов, интернет-секса, включая вызов на дом срочной сексологической помощи и экспресс-доставку резиновых кукол "с ротиком" для оральных удовольствий.

Меж тем продовольствия раз-два и обчелся, доставка спиртного только в темное время суток. И всяких разных так ему сейчас нужных домохозяйственных товаров ни днем, ни ночью в столичной онлайновой торговле не сыщешь.

"Можно подумать, местные интернет-пользователи пьют только по ночам, закусывают исключительно хот-догами и пиццей, а днем заняты лишь покупкой мобильников, флэш-плейеров и заказом сексуальных услуг на дом в натуральном или аудиовизуальном виде.

Черт их разберет, ежели неестественный спрос рождает сверхъестественное предложение."

Не добившись толку от виртуальной торговли в байнете, он ушел в рунет и там онлайновым образом заказал в начале недели кухонную мебель со встроенной техникой из Москвы, включая солидный комплект кухмистерской утвари и столовой посуды.

Как раз сегодня местные субподрядчики должны были все в естестве привезти и рационально смонтировать.

Филипп тут страстно надеялся, что ему удалось сверхрационально подготовить для них фронт работ в классическом единстве места и действия. И он не ошибся в своих вполне основательных упованиях.

Когда они с Настей подъехали к нему на квартиру, кухня сияла белоснежной чистотой и лако-красочной свежестью.

"Диос Омнипотенте!

Тем часом угрюмые и трезвые работяги, вчера дружно бросившие пить и курить, уныло дожидались тороватого хозяина и премиальной оплаты за сверхурочную ударную работу. Сполна получив ожидаемое чистоганом, трудоголики нисколько не повеселели, но грустно и печально, сверхъестественно двинулись клеить обои и ламинировать полы.

"М-да… веселие Белой Руси есть пити и курити в рабочее время…"

Сделав соответствующий мысленный комментарий, Филипп, естественно, списал этакое невероятное трудовое подвижничество и невозможную трезвость на разнос, позавчера устроенный "этим ханурикам и ханыгам", его нежно любимой девушкой.

Настя комплименты приняла как должное, ничему не удивилась и на глазах поскучнела, едва грузчики стали носить по графику прибывшие ящики-коробки с кухонной мебелью и утварью.

"Грустят наши женщины на кухне."

Вероятно, подобно большинству женщин, Настя полагала свою воображаемую практическую сметку заурядным привычным чудом. Тогда как собственные, достойные удивления и восхищения поварские и домохозяйственные труды почитала, если не религиозным подвигом, то уж точно ежедневной жертвой, приносимой ею на семейный алтарь во имя мужа и детей.

Заметим, мои благочестные читатели. При всем при том вовсе не имеет значения, имеются ли в данный момент в наличии у женщины ее кумиры, лары и пенаты. Потому как почти каждая рассчитывает ими когда-нибудь обзавестись, дабы было от кого требовать конкретной компенсации за оказанное языческое поклонение.

"Ох мне! Творят женщины из нас, мужчин кумиров. А чуть что не так, хрясь кумиру по морде чайником. Почему, подлец, хлеб мой насущный не дал мне днесь?"

В природном женском язычестве и в суеверной матриархальной практичности, далеко отстающей от подлинного апофатического понимания религиозности, Филипп Ирнеев не видел чего-либо чрезмерно богопротивного.

"Истинная вера, она для мужей. К ним да прилепятся жены маловерующие и духом слабые!"

К дамской мирской приземленной и обрядовой религиозности рыцарь Филипп относился снисходительно. Он вовсе не считал женщину бездуховным сосудом зла и не обвинял ее по-иеговистски в первородном грехе.

"Зачем возлагать на женщин в миру библейски-мифическую и аллегорическую вину, если они реально грешат материалистическими предрассудками, натуральными суевериями? На том стоят и не могут иначе…"

Подобным мыслям наш герой не мог не предаваться, потому как в пятницу около полудня совершал с Настей и навязавшейся на его голову тетей Агнессой крестный ход по универсальным магазинам и специализированным хозяйственным лавкам.

"А как сие хождение от витрины к прилавку назвать по-другому? Слабо вам или не слабо…"

Для женщин это есть их поистине обрядовое действо жертвоприношения домашним ларам и пенатам в эклектичной смеси с евхаристией. Они таким манером материалистично причащаются, поклоняются и жертвуют золотому тельцу индустриального общества массового потребления.

Наипаче, когда прекрасная половина человечества массировано потребляет и гекатомбами тратит деньги, в поте лица своего зарабатываемые сильным полом, начиная со времен ветхого Адама и дряхлой старухи праматери Евы, довольно мрачно и пасмурно размышлял Филипп, с некоторой существенной горечью расстававшийся с немалыми суммами.

"Ешьте меня, пейте меня. Сие есть кровь и плоть моя. Прости, Господи…"

Пресуществленной истины ради отметим: Филипп бесперечь не давал разгуляться своим женщинам пространно да невозбранно в данном им магазинном времени и в денежном пространстве собственного кошелька с кредитными карточками. Он действовал по заранее намеченному плану, систематично и таксономично по составленному списку в табличном редакторе, в пределах загодя ограниченного баланса в дебете и кредите.