Читать онлайн «Коромысло Дьявола». Страница 37

Так возникло первичное понимание того, что природа, плоть человека, окружающая его материальная действительность безразличны к нему в качестве ипостаси Физис. Или же природа изначально враждебна к осознанию человеком реальности.

В этой ситуации им ничего не оставалось делать, как провести вполне логичную мыслительную операцию и опереться на божественный разум Нус. Потому как он, также обнаруживая безразличие к сознанию человека, все же в отдельных случаях мог быть благожелательным к нему. Хотя бы для того, чтобы прекратить самоуничтожение членов культа.

Так среди эпигностиков появились сторонники безусловного и категорического разделения магии, идущей от природы, материи, вещества, и теургии, ничего общего не имеющей с материальным миром и базирующейся на трансцедентной связи вопрошающего сознания человека и отвечающего ему, вероятно, разума божества-прародителя.

Соответствующим образом, — по всей вероятности, такова была воля Божественного Проведения, — эпигностики-теурги изменили канон гимна "Эпигнозис", откуда они изгнали ритуальные богохульства и кощунства. Результат не замедлил сказаться, потому что они обрели как теургическую харизму, так и возможность ее передавать довольно значительному количеству последователей, являющихся скрытыми избранниками неизреченного божества…

— 3 —

После завтрака незаменимый Гореваныч подбросил Филиппа в этот самый "пед и бред", а Ваню и его бонну Снежану доставил в школу бальных танцев. Танцы и музыку Ваня не любил, но с печальной необходимостью учиться хорошим манерам и обращению с юными дамами его примирило авторитетное мнение учителя, утверждавшего, будто без этого кривлянья ну никак нельзя обойтись.

— Вырастешь — сам сообразишь почему. Я тебя когда-нибудь обманывал?

— Как же! Пластика, ритмика… А кто обещал взять меня в школу выживания?

— Сказано ведь было тебе, неслух, с 10 лет. Что забыл?

— Нет. Но это так долго!

— Но ведь не 300 лет?

— Столько люди не живут.

— Кто знает?

Теперь-то Ванькин наставник еще как прознал о благорастворении лет и времен, коль скоро прецептор дедушка Павел, предположительно имевший на своем веку вовсе не одну жену и любовницу, может выглядеть не старше сорока. А бабушка арматор Вероника кажется сущеглупой девчонкой в парке, когда ей того хочется. Или предстает знатной бизнес-леди с длинным лимузином и шофером. Когда-нибудь, время терпит, и он обзаведется чем-нибудь подобным.

Нынче же свое помятое "зубило" он попросил бонну Снежану отогнать в автосервис. Незачем ему привлекать на дороге алчные пытливые взоры автоинспекторов, ищущих нарушения и поживу. Да и маскироваться, скрывать свои возможности ему отныне придется этак куда тщательнее, чем позавчера на Таракановском рынке.

В тот день Филипп добросовестно отсидел две пары лекций, без сучка и задоринки сдал три зачета, но при малейшей возможности углублялся в "Пролегомены Архонтов Харизмы".

Он давно приучил преподавателей к собственной манере глубокомысленно и рукописно вводить тезисы их лекций на своем портативном компьютере, стоившем несколько дороже, чем его автомобиль. Тогда как неискоренимым любителям конспектов, почему-то требующихся от студентов, он всегда мог предоставить кое-как оцифрованные аудиозаписи их высокочтимых упражнений в лекционно-ораторском мастерстве.

Поскольку обстановка в учебных аудиториях не благоприятствовала, Филипп знакомился исключительно в текстовом виде с легендой о семи древнегреческих мудрецах, коим несколько эзотерических первоисточников на полном серьезе приписывают честь создания в 581 году до Рождества Христова окончательного варианта экстремально мистической рапсодии "Эпигнозис".

К легенде о любомудрых старцах наш герой отнесся со свойственным ему молодыми скепсисом, с пренебрежением воспринимающим порождения и продукцию мифологического сознания. Помнится, Иисуса Христа в XIX–XX веках поборники все того же мифотворческого сознания, называя себя историками-материалистами и рационалистическими богословами, тоже записали в имманентно мифические фигуры. Отчего же "Эпигнозису" не быть реальным плодом творчества людей мудрых, официально и всенародно признанных таковыми?

Итак, случилось это однажды ночью на Первых Пифийских играх в Дельфах, где помимо традиционных олимпийских дисциплин древние греки состязались в мудрости. Видимо, возобладал олимпийский дух, сближающий современные народы и древнегреческие полисы, а потому под покровом ночной темноты и под эгидой бога Аполлона собрались знаменитые философы: Фалес и Биант из Приены, Питтак из Митилены, Солон Афинский, Клеобул из Линда, Периандр из Коринфа и Хилон из Лакедомона.

Неважно, когда б кто-то, не любящий легенды и мифы, станет утверждать: вышеперечисленные философы жили в разное время. Как бы там ни было, наша легенда гласит: именно они сочинили от заката до рассвета уникальную космогоническую и теогоническую поэму "Эпигнозис", попутно ее записали в зеркальном отражении и зашифровали, так, чтобы прочитать ее могли лишь мудрые и святые люди.

Иные, те, кому святость и мудрость, по всей видимости, не очень доступны, говорят и пишут: "Эпигнозис" цитировал Платон своим ученикам, а они, будучи не в силах запомнить и скопировать божественные строфы и строки поэмы благоговейно нарекли их "неписанной доктриной учителя" и "тайной мудростью небес". Причем то же самое утверждали и позднейшие пифагорейцы.

Другие же эзотерические первоисточники скрупулезно подсчитывают, сколько раз терминологическое понятие "эпигнозис — премудрость истины — истинная мудрость" на всеобщем греческом койне встречается в ветхозаветных книгах Септуагинты, в христианских синоптических евангелиях и в соборных посланиях апостолов.

Ознакомившись со всем этим празднословием, Филипп пришел к довольно тривиальному выводу. То или иное значительное событие в истории человеческой цивилизации с веками обрастает немыслимым количеством наукообразного мифотворчества, где даже с рыцарским дарованием прорицать историю невозможно искать жемчужные зерна в навозной куче.

"Запашок-с, прямо скажем, не того-этого. Точно так же из меня, Павла Семеновича, Вероники Афанасьевны можно реально сделать мифологических персонажей. И поклоняться нам, как мой придурковатый зятек-психоисторик чтит в память о будущем великого Гарри Селдона. Тьфу, пропасть!"

Отсюда исходя, рыцарь Филипп с удовольствием вернулся к текстовым реминисценциям прецептора Павла о появлении первых Архонтов Харизмы среди ахейских эпигностиков в том же 6 веке до Рождества Христова.