Читать онлайн «Если 2003 № 11». Страница 58

Уже ранние читатели популярного цикла о роботах сообразили, что знаменитые Три Закона писаны не для роботов, не для машин — для людей. И что любые попытки заковать бесконечно сложную человеческую личность, стоящую перед выбором, перед веером альтернатив, в жесткий каркас конечного числа этических программ-постулатов обречены на провал. Или, как блестяще продемонстрировал Азимов, на бесчисленные логические парадоксы и психологические сшибки. Потому что этим циклом писатель доказал (может быть, даже вопреки своему первоначальному замыслу), что компромисс невозможен: либо разум и свобода выбора, либо неуклонное следование программе. В первом случае это человек, во втором — робот. Неважно, выглядит ли он при этом абсолютной копией человека из плоти и крови или утрированной железной куклой. И так же безразлично, каким числом конкретных нравственных заповедей он руководствуется: бесчисленными культовыми и шестью «светскими» с моисеевых скрижалей завета, десятью новозаветными из Нагорной проповеди или всего лишь тремя «атеистическими» азимовскими.

В этом его роботы за полвека не только не устарели, но даже не сильно состарились. Что должно было бы привлечь к данному литературному материалу внимание думающих режиссеров.

Так и случилось — уже в далекие шестидесятые. А поскольку кино тогда не давало возможности как следует развернуться, а кроме того, большинство произведений цикла представляли собой короткие новеллы, то за азимовских роботов раньше кинематографа взялось телевидение.

Первым выходом американского писателя-фантаста на телеэкран, насколько мне удалось установить, стала экранизация в 1962 году рассказа «Потерявшийся робот» — эпизод недолговечного английского сериала «Вне этого мира». Далее последовала экранизация романа «Стальные пещеры», осуществленная в 1964 году английским режиссером Питером Сэсди. Но и он благоразумно сократил сюжет до эпизода в другом телесериале — «Дорога рассказов», — иначе пришлось бы строить мегаполис будущей перенаселенной Земли, а на скромный телевизионный бюджет это сделать нереально. Какими вышли первые «блины», неизвестно: отзывов на те две постановки отыскать не удалось.[11]

Зрители другого популярного британского телесериала «За гранью Неведомого», появившегося на канале BBC в 1965–1971 годах, могли познакомиться сразу с шестью теленовеллами по произведениям Азимова: четырьмя роботехническими — «Качество гарантируется» (1966), «Пророк» (1967), «Лжец!» (1969) и опять-таки сокращенным до эпизода «Обнаженным Солнцем» (1969), и двумя внесерийными — «Мертвое прошлое» (1965) и «Молокосос» (1965).[12] Уровень этого телесериала для своего времени был выше всяких похвал (достаточно сказать, что несколько сценариев написал Джон Пристли, а художником-постановщиком одного эпизода значился тогда никому не известный Ридли Скотт), не смотрится он архаикой и сейчас. Во всяком случае Азимов на телеэкране выглядит настоящим Азимовым! В чем автор этих строк имел возможность убедиться лично, раскопав в одном из видеопрокатов маленького американского университетского городка неполный комплект «За гранью Неведомого», каким-то чудом переписанный на видеокассеты.

Чтобы закончить с телевидением, упомяну еще испанскую версию «Лжеца» — «Робот-обманщик» (1966), канадскую экранизацию одного из лучших рассказов Азимова «не про роботов» — «Уродливый мальчуган» (1979), два американских (оба о роботах) — «Чувство 109» (1988; два года спустя фильм еще раз был показан под названием «Училка 109») и «Связь с андроидом» (1995), а также два отечественных телеспектакля — фантастический детектив «Ночь, которая умирает»[13] и «азимовский» эпизод в телеальманахе «С роботами не шутят» (1985), входившим в программу «Этот фантастический мир». Кроме того, в 1988 году по американскому телевидению прошел еще один телесериал по мотивам детективных (не фантастических) произведений Азимова — «Поиск» (1988).

Для полноты картины отмечу еще отечественный мультфильм по мотивам рассказа «Непреднамеренная победа» — «Сигнал предупреждения» (1989), а также франко-южнокорейский полнометражный анимационный фильм «Гандахар» (в американском прокате — «Световые годы»). Фильм режиссеров Рене Лалу и Харви Уэнстейна был снят по мотивам романа французского писателя Жана-Пьера Андревона, и к этой экранизации Айзек Азимов имеет отношение лишь опосредованное: как утверждают справочники, американский писатель всего лишь «адаптировал» английский перевод сценария.

Перейдем теперь к полнометражным экранизациям роботехнического цикла. Американского фильма «Роботы» (1988) автор этих строк, к сожалению, не видел. Известно, что фильм снят для видео и что среди героев мелькает знакомая парочка детективов — Элайджа Бэйли и Р. Дэниел Оливау. Зато другую картину, в сравнении с которой все перечисленное выше[14] можно рассматривать как сложный гарнир к главному блюду, посмотрел, благо она шла в нашем прокате. И, вопреки мрачным ожиданиям, с интересом, если не сказать — с удовольствием.

Фильм «Двухсотлетний человек» поставил в 1999 году режиссер Крис Коламбус, в чьем активе к тому времени значились лишь комедии — «Один дома» и «Один дома-2» с вундеркиндом Маколеем Калкином и «Миссис Даутфайр» с Робином Уильямсом, сыгравшим роль актера-травести.

Экранизация одноименной новеллы Азимова и романа 1992 года «Позитронный человек», написанного Робертом Силвербергом «в соавторстве с Айзеком Азимовым» (в том же году скончавшимся), несмотря на некоторую сентиментальность, вышла отнюдь не детской. И на удивление «не американской», что подтверждают противоречивые отзывы в США — в сравнении с однозначно положительными в Европе. В фильме нет сногсшибательных спецэффектов (хотя там, где нужно, — процесс производства роботов, футуристический Сан-Франциско и т. п., — все сделано на совесть, по последнему слову кинотехники), отсутствует и привычный для голливудских боевиков «экшн». Зато есть то, что американскому кино, тем более, научно-фантастическому, в целом не свойственно; психологизм и мысль.

Роль Робина Уильямса, наверное, вершина в его актерской карьере. Хотя, конечно, и роль завидная, было ради чего стараться! Робот, купленный богатым американцем в качестве домашней прислуги, игрушки и одновременно няни («просто новый домашний бытовой прибор»), за два столетия проводил в мир иной своих хозяев, признавших в нем равного и давших ему «вольную», а затем и их детей. И в конце концов настолько «эволюционировал» в человека, что влюбился в правнучку своего первого хозяина… О такой роли может мечтать каждый актер, и Робин Уильямс, надо отдать ему должное, выжал из нее все, что смог.