Читать онлайн «Статьи - 2». Страница 13

Старая история никогда не занималась такими вопросами. Это не входило в ее кругозор. В результате люди подрастали с убеждением, что если бы не естественное развитие языка от древнесаксонского к староанглийскому и среднеанглийскому, то простой житель Лондона, скажем, 800 года нашей эры мог бы объясняться с жителем Лондона сегодняшнего дня. На деле же они говорили бы на языках, которые по сложности и возможностям так отличались бы друг от друга, как рыбачья лодка, плетенная из ивняка, отличается даже от старенького катера. Они совершенно не понимали бы друг друга. Сегодняшний англичанин, перенесенный в Британию 1066 года, больше показался бы чужестранцем, нежели тот же англичанин в современной Японии. И когда знаток принимается рассказывать о политических планах Цезаря или Александра Македонского, он не только не сообщает, но даже не пытается сообщить, каковы были географические или государственные познания этих двух Raiders [завоеватели (нем.)]. Он считает, что они знали все то, что знаем мы, и думали точно так же, как мы. А я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из них обладал хотя бы долей той политической смекалки, какой обладал покойный Хью Лонг, и был так же образован, как он.

Старая история не только не учит, какие возможности и какие опасности заложены в применении механических орудий, - она не дает понятия о тех идеях, которые объединяли и объединяют людей в общество. Старая история не предостерегает против разлагающего влияния устарелых идей.

Эти идеи, эти национальные и религиозные легенды и мифы, на которых мы все воспитывались в юности, не что иное, как злокачественные опухоли на нашем сознании. Поэтому необходимо изучить и научно вскрыть законы их развития и воздействия. Старая история считала эти гибкие и неустойчивые воззрения неизменными. На деле же они так же поддаются лечению, как и инфекционные заболевания нашего тела. И если мы хотим достичь всеобщего мира, совершенно необходимо принимать предохранительные меры.

Мое убеждение, что старая история абсолютно бесполезна при решении современных проблем, особенно углубилось за последние несколько лет в связи с двумя неприятными явлениями. Одно из них - растущее недоброжелательство к Англии широких слоев американского общества и влиятельных кругов Англии к Америке. Этот раскол ослабляет влияние либеральной мысли в странах английского языка. Другое, гораздо более тревожное, - это трагическое положение евреев в современном мире. Оба эти явления связаны с возникновением и развитием национальных легенд, а поскольку старая история сама по себе - лишь порождение легендарных представлений, то она, естественно, не может заниматься отцеубийством.

Бросим взгляд на удивительный американский парадокс. Полтора столетия назад тринадцать штатов, входивших первоначально в союз, освободились от экономической эксплуатации британской монархии. Они встретили сочувствие и поддержку Лондона и вообще широких слоев английского народа. Они отделались и от Георга III", и от лордов, и от епископов. И тем самым не просто отделились территориально, но и совершили социальный переворот. Мы не сумели этого сделать. Но чтобы сохранить единство новых отделившихся колоний, пришлось упростить проблему и сочинить версию о врожденном коварстве всех англичан вообще. Те события давным-давно ушли в прошлое, но эта идея овладела умами американцев. Она и сейчас с таким маниакальным упорством и усердием проповедуется иными американскими авторами, словно они - платные пропагандисты.

Нынешнее население Соединенных Штатов Америки, помимо значительной доли англичан, состоит из множества людей самых разных национальностей: скандинавов, голландцев, немцев, канадцев, итальянцев, моравцев, выходцев из Восточной Европы, сирийцев и так далее, - и все они, за исключением евреев, совершенно забыли свои национальные мифы. Лишь крошечная часть этой огромной массы имела хотя бы одного предка в том или ином лагере войны за независимость. Но все они без исключения поверили в эту легенду о коварных британцах. То и дело встречаешь американских граждан с чешским или немецким акцентом, которые гордятся победой при Банкерхилле и не могут сдержать негодования при воспоминании о чудовищном варварстве британцев, которые использовали гессенских наемников в войне белых людей. Они всем сердцем восприняли "Мэйфлауэр" и идею личной свободы.

Я назвал бы это явление _исторической ассимиляцией_. Оно требует внимательного изучения в Америке. Еще более настоятельного анализа требует вопрос о слиянии кельтских, верхне- и нижненемецких народностей и о распространенном заблуждении, будто они самая чистая и высшая германская раса.

Но самый поразительный пример того, как старая история искажает события, - это распространение иудейско-христианской мифологии на Средиземноморье и затем, в меньшей степени, на остальную Европу и Америку. Это крайний случай исторической ассимиляции. Прояснить это запутанное дело - одна из главных задач, стоящих перед научной историей. Свести на нет его влияние на умы публики - такова должна быть цель любого преподавателя истории, который стремится к объединению мира. Тугой узел ложных представлений препятствует любому конструктивному сотрудничеству между людьми, воспитанными в духе исключительности - будто их народ избран самим господом, - и остальным человечеством; и пока не будет разрублен этот узел, надежды на Всеобщий Мир весьма и весьма слабы. Только в наши дни сквозь туман тактичных умолчаний и оговорок традиционной историографии можно разглядеть, как в действительности протекал этот процесс. Ныне, несмотря на старую историю, мы начинаем воссоздавать подлинный облик событий. Даже если не углубляться в их движущие силы, мы видим, как родственные семитские народы - вавилонцы, финикийцы, карфагеняне - один за другим уступали под натиском мидийцев, персов, греков, римлян, то есть воинственных народов, которые по уровню развития торговли, финансов и общей культуры стояли ниже побежденных ими семитов. Иудаистские верования объединены в пестром сборнике, именуемом Библией, и смысл их в том, что будто бы всевышний обещал привести своих избранников назад в Палестину. Семитские народы были раскиданы по древнему миру, у них не было собственной политической организации, но они встречались друг с другом, у них были места, где они общались, торговали, многие из них читали и писали, умели считать, и они образовали целую цепь схожих поселений со схожими нравами, обычаями, обрядами. Не удивительно, что Библия, это собрание разнородных сочинений, связанных, однако, настойчивой мыслью о грядущем объединении, завладела воображением раскиданных повсюду семитов и вызвала ассимиляцию покоренных народов. И вдруг в наших ученых книгах исчезают финикийцы, вавилонцы, карфагеняне, и вместо них мы внезапно обнаруживаем одних евреев.