Читать онлайн «Эхо. Творец нитей. Книга 1.». Страница 29

— Ничего, благородной даме легкое недомыслие не возбраняется. Так скажи, кто ты теперь?

— Леди Сайто Мицуми, дочь генерала Вейшенга, что владеет землями к юго-западу отсюда. Если спросят, что я здесь делаю, брошу полный смущения и робости взгляд на вас, Такеджи-сама.

— Все правильно. Но лучше бы вам в разговоры вовсе ни с кем не вступать. Говорить я буду, а вы, Мицуми-сама, стойте позади меня, делая вид, что ужасно устали и стесняетесь. Чем больше изобразите женской слабости и беззащитности, тем лучше.

— Спасибо за заботу, Такеджи-сан, — Кицунэ присела в легком реверансе и с трудом сохранила равновесие. Обувь действительно была просто ужасно неудобна. — Не беспокойтесь обо мне, я не подведу.

— Прекрасный настрой, — капитан-ронин еще пару мгновений полюбовался своей спутницей, снова заставляя Кицунэ краснеть и смущаться.

Но постоялый двор, куда направились путники после краткой заминки у крайних домов, встретил их выбитыми дверями и окнами. Проломленными стенами, за которыми виднелись полы, изгаженные испражнениями животных, и покрытые снегом, который натащили в комнаты нынешние постояльцы, желающие присыпать им грязь.

Кицунэ боязливо косилась на стражу каравана, что настороженно следили за вошедшими во внутренний двор путниками. Самураи были хорошо вооружены и выглядели донельзя грозно. Делать вид, что она стесняется? О каком стеснении может идти речь, если девчонка так напугана, что вот-вот напустит себе в кружевные панталоны?

Однако стражи, поглядывая на оружие защитника перепуганной дамы, приближаться не спешили. Сами будучи ветеранами, они прекрасно знали, на что способен армейский капитан.

Вместо солдат к Такеджи и Кицунэ подошел торговец, явно бывший здесь за главного. Позади торговца тенью маячил самурай в легкой броне и при оружии.

— Ириэ Масакадзу, — сказал торговец, низко кланяясь новоприбывшим. — Я хозяин этого каравана, и вокруг мои люди. Позволите ли узнать, с кем удостоены мы чести встретиться посреди бескрайних заснеженных гор?

— Лорд Такеджи, из клана Томинага, — сказал ронин и повторил почти слово в слово речь, что произнес для Кицунэ при открытии своей личности. — Сопровождаю леди Сайто Мицуми, дочь генерала Вейшенга, властителя селений и городов к юго-западу от долины Желтой реки. Вот наши документы, у меня нет возражений против вашего с ними ознакомления.

Подчеркнутая вежливость, уважение к собеседнику с легким намеком на различия в социальном статусе и уверениями, что заострять внимание на этих различиях не стоит. Сразу видно, что разговор идет с благородным человеком. Но почему лицо капитана стражи каравана отражает глубочайшее изумление?

— Великий лорд Томинага Такеджи? — положив копье на снег, бывший армейский самурай встал на колени и, низко склонившись, ткнулся налобником шлема в истоптанный снег. — Мое имя — Йонэда Коджи. В битве при Хидаке я находился в центре правого фланга. Когда объединенные армии стран Птиц и Туманов почти полностью истребили наших солдат, клан Томинага подоспел на помощь и свирепым ударом опрокинул врага! Вы и ваши солдаты спасли всех уцелевших в том побоище, и меня в том числе, великий господин. Как говорили после боя, именно вы первым обратились к генералам с просьбой о разрешении ликвидации угрозы прорыва фланга, а значит, именно вам я обязан своей жизнью. Я видел вас в том бою, и это было незабываемое зрелище, после которого я проникся глубочайшим уважением ко всем воинам клана Томинага! Чудовищная несправедливость, проявленная командованием в отношении вас, лишила армию выдающегося командира и благороднейшего из всех самураев нашей эпохи!

— Значит, вы полагаете, Коджи-доно, что я поступил правильно, когда пошел против приказов генерала Тамоцу?

— У меня никогда не было в этом сомнений, господин, сомнения были только в том, что у меня хватило бы силы духа и храбрости поступить так же, как вы.

— Простите, могу ли я спросить, о каком деле идет речь? — осторожно осведомился Масакадзу.

— Вы не слышали о сожжении великого храма Ветра в стране Птиц? — удивился страж и, вспомнив, где находился торговец на момент тех памятных событий, сразу пояснил: — После череды кровавых восстаний на захваченных землях великий генерал Тамоцу приказал провести генетическую чистку. Солдаты империи истребили мужчин самурайских кланов страны Птиц, даже не участвовавших в восстании, а около сорока тысяч женщин и детей были согнаны из ближайших городов в комплекс строений храма. Вокруг храма было создано кольцо огня, и все, кто был внутри, были бы обречены на гибель, если бы лорд Такеджи не взбунтовался. Он приказал своим солдатам отступить и разбил стену храма, открыв людям путь для бегства. Многие успели спастись и рассеялись по лесам.

Кицунэ едва хватило сил скрыть свое изумление и сделать вид, что все это ей давно известно.

— Кто-то говорил, что я должен очистить свое имя ритуальным самоубийством, — продолжил за капитана стражи сам Такеджи. — Другие требовали моей казни, но обозленным генералам было мало моей смерти. Меня обрекли на пожизненное бесчестие, заклеймив предателем, изгнав из клана, лишив имущества и привилегий. Но… они просчитались, и многие, как и вы, добрый Коджи-доно, посчитали бесчестными и бесчеловечными деяния лорда Тамоцу, а не мои. Я сумел найти тех, кто поддержал меня и помог пережить тяжелые годы.

— Нынешние годы тоже не из легких, — мрачно сказал торговец, мельком взглянув на бумаги и возвратив их владельцам. — Неосторожно было с вашей стороны, благородные господа, покинуть надежно защищенные крепости. В долине Желтой реки ныне очень неспокойно.

— Да, мы наслышаны о том, что здесь произошло, и уже сталкивались с людьми угрожающего внешнего вида, — ответил Такеджи. — Но бывают ситуации, когда встреча с разбойником далеко не так опасна, как встреча с представителем закона.

— Отец узнал о моих тайных встречах с лордом Такеджи, — робко подала вдруг голос Кицунэ. — И пришел в ярость, ведь у Такеджи-сама нет больше ни владений, ни влияния в высоких кругах. Солдаты отца получили жестокий приказ, и я едва успела опередить их, предупредив моего… моего друга об угрозе расправы. Такеджи-сама был вынужден бежать, и я вопреки его протестам и запретам последовала за ним.

— Вы не должны оправдывать меня, Мицуми-сама, — с теплой нежностью в голосе сказал Такеджи. — Я действительно виноват, что не смог отговорить вас от побега.

— Я ни о чем не жалею, — Кицунэ покачала головой. — Даже то, что отец отдал приказ и о моей казни тоже, совершенно не важно. Вы, Такеджи-сама, отбили уже два нападения, и я верю, что с вами я в полной безопасности, где бы мы ни были.