Читать онлайн «Итальянское каприччио, или Странности любви». Страница 58

Они вошли. Он скептически оглядел своим цепким взглядом спартанскую обстановку, сел на тахту, протянул Ане красивую фирменную сумку и сказал:

— Выгреби-ка оттуда все.

— Зачем?

— Я подумал, что ты еще не успела обзавестись хозяйством и… вот — предусмотрел кое-что.

В сумке лежали свертки со всякой всячиной — деликатесы, фрукты, бутылка коньяка и… тефлоновая гусятница с крышкой.

— Это мне? — удивилась Аня.

— Надеюсь, что в следующий мой приход в ней будет шкворчать и дымиться что-нибудь очень аппетитное.

— Дим Димыч, вы гений! Это же мечта любой хозяйки. Наверное, Наташка подсказала?

— Почему Наташка? Что, я сам додуматься не могу? — изобразил обиду Дим Димыч, но глаза его смеялись. — А где же у тебя стол?

— Вот, сервировочный, на колесиках.

— Не густо…

— Мне хватит.

— Ладно. Давай сюда тарелки, нож и все остальное. Аня извлекла нехитрый набор посуды. Дим Димыч откупорил бутылку, разлил в обычные стаканы за неимением бокалов, поднял свой стакан и провозгласил:

— Еще раз с новосельем!

Аня взяла стакан, хотела чокнуться, но он остановил ее:

— Э, нет, так не годится! Ты забыла, что мы с тобой так и не выпили тогда на брудершафт?

— Чего вспомнили! С тех пор целый год прошел, — с легкостью отмахнулась Аня.

— А я терпеливый.

— Но мы и так с вами… — начала Аня.

— Нет-нет, я лишь по праву старшинства обращаюсь к тебе на «ты», а нужно, чтобы все было на равных.

Дим Димыч по всем правилам округлил руку, пропустил Анину со стаканом через свою, выпил коньяк, глядя ей в глаза. Аня лишь пригубила, напряженно следя за ним. Он взял у нее стакан и поставил вместе со своим на столик. Потом притянул ее к себе и поцеловал в губы.

Поцелуй затягивался.

Аня попыталась отстраниться, но он плотно прижался к ней всем телом, одна его рука удерживала ее голову, а другая медленно спускалась по спине все ниже и ниже и наконец всей пятерней обхватила и стала сжимать ей ягодицы.

Она уперлась кулаками ему в плечи и сумела отодвинуться и откинуть голову.

— Мы так не договаривались! — выдохнула она.

— А как? — Глаза у него были дикие, он тяжело дышал. — Ты получила комнату без забот и хлопот, а я хочу получить твою благодарность. Вполне справедливо.

Он снова привлек ее к себе и стал целовать. Она оттолкнула его.

— Вы с ума сошли!

— Я давно схожу по тебе с ума… я хочу тебя. Аня разозлилась, вырвалась, крикнула:

— За кого вы меня принимаете?

— За женщину, которую я хочу, как никогда ни одной женщины не желал!

— Как вы можете говорить так! Наташка. . красавица… любит вас… Любой мужчина счел бы за счастье…

— Наташе наплевать на секс. — Дим Димыч пошел к ней как пьяный. — Когда я ее трахаю, она мне последний видик пересказывает.

Он схватил ее, потянул к себе. Аня опять уперлась руками ему в грудь, с некоторой брезгливостью ощутив, что грудь у него мягкая, жирная, как у бабы.

Он продолжал тянуть ее к себе. Ему удалось снова обнять ее. Он принялся целовать Аню, пытаясь повалить на диван.

Она с силой оттолкнула его. Он уцепился за нее. Тогда она схватила его за руки в области запястий, сжала изо всех сил и скинула вниз, а сама отскочила к двери.

Некоторое время он сидел молча, не сводя с нее своего колючего взгляда. Губы его дергались.

— Дим Димыч, не надо, — тихо, как с больным, заговорила Аня. — Ты чудесный человек, добрый, широкий, мы тебя все любим, но неужели ты не понимаешь, что такие отношения между нами категорически невозможны? Я не воспринимаю тебя как мужчину, а только как мужа моей близкой подруги. Разве я должна это объяснять? Пойми и не сердись. Я страшно благодарна тебе за все, что ты для меня сделал.

— Видишь, как хорошо, что мы выпили на брудершафт. Как бы ты смогла мне доходчиво объяснить, обращаясь на «вы»? — сумел взять себя в руки и пошутить Дим Димыч, но его напускная благостность не могла обмануть: глаза оставались колючими и злыми.

Он быстро собрался и ушел. Аня расплакалась — от унижения, бессилия и презрения к самой себе.

Наступивший день не предвещал беды.

Уроки прошли замечательно: контакт с ребятами был полный и, как бывает в удачные дни, изложение материала превратилось в маленький спектакль из прошлого. От таких уроков Аня получала огромное эстетическое и творческое удовлетворение.

В радостном, приподнятом настроении она шла к банку, широко шагая и неся свою неизменную спортивную сумку, которую в шутку называла «несносной» за то, что не было ей на самом деле сносу.

Она свернула во двор банка, где находился специальный вход для частных лиц, вкладчиков банка, и не придала значения тому, что там стоит непривычно большая толпа. Подумала, что придется стоять в очереди, и возможно, до конца рабочего дня она не успеет получить свои проценты.

Неожиданно услышала обрывок фразы:

— …это только говорят, что временно нет денег. Знаем мы эти временные сложности… Вон, нефтяной концерн уже прогорел…

— Простите, что вы сказали? — спросила Аня стоящего рядом с ней мужчину.

— Да вот, девушка, прогорели мы с вами…

— Почему прогорели? — растерянно спросила она, чувствуя, как падает куда-то сердце, словно она стоит на старте, грохочет выстрел стартера, а сдвинуться с места нет сил.

— Вы что, ничего не знаете? — заговорили кругом.

— Представитель банка выступал.

— Вон, специально динамик установили.

— Все обещал, обещал, призывал не волноваться…

— Простите, а почему не волноваться? — все еще не могла до конца осознать случившееся Аня. Она продолжала расспрашивать, надеясь, что вот кто-то все расскажет, и заблуждение, недоразумение непонимание рассеется.

— Бог мой, женщина, — сказал кто-то раздраженно, — неужели не ясно? На месяц откладывается выплата процентов по вкладам. Кто вчера получил — тот с деньгами, кто сегодня пришел — с фигой.

— Но точно на месяц? — упавшим голосом спросила Аня.

— Что может быть точного, когда речь идет о деньгах? — философски протянул один из тех, кто уже успел и пережить, и свыкнуться с мыслью о надвигающейся опасности развала банка.

Аня бродила в толпе, жадно прислушиваясь к любым слухам и думая, что же она скажет родителям, тете Поле, Деле.

Примерно год назад она прочитала об очень выгодных условиях вклада в одном вполне респектабельном банке. Она сразу же заинтересовалась, потому что за последнее время совершенно точно осознала — жить на учительскую зарплату не может. Ей пришлось постепенно отказываться от многих привычных трат: она перестала покупать книги, затем перестала ходить на концерты в консерваторию — Аня всегда любила классическую музыку, а с Олегом они стали завсегдатаями Большого зала, — потом пришлось пересмотреть траты на еду, в первую очередь отказаться от фруктов.