Читать онлайн ««Если», 1991 № 01». Страница 55

Человечество с завязанными глазами идет к краю пропасти.

Каково в нее падать, пусть пока еще не так глубоко, мы знаем по нашим экологическим бедам. Но все еще упрямо продолжаем противиться законам природы. Вопим об экологии, фактически ничего не делая. Не имея даже такой науки, во всяком случае, ее рабочих ячеек. Нет экологического научного центра, не существует и экологических производственных организаций.

За 20 лет со времени Стокгольмской конференции ООН по проблемам охраны окружающей среды разговоры ведутся все о том же. Список проблем почти тот же. Но насколько же они выросли — как сказочный джин из замшелого сосуда.

Пока оптимизм поддерживает лишь то, что природные системы оказались более устойчивыми, чем предполагалось. Не умер Мировой океан летом 1976 года, как предрекал мой американский коллега П. Эрлих. Не окончательно замолкли птицы по весне от применения пестицидов, чего боялась великая душой Р. Карлсон. Пока еще растут леса и текут реки… Кое-какие достижения есть и у людей. Чище стала атмосфера в городах западных стран, в США и в Японии. Очистились воды Темзы. Делаются усилия по осветлению Рейна.

Но слишком медленно впасть экологического научного авторитета начинает взаимодействовать с авторитетом власти. Жизненно важная наука, наука о выживании человечества пока столь угрожающе молода, что даже Нобелевский комитет ее «в упор не видит».

Хватит ли времени? До сих пор в мире — и особенно в нашей стране — царствует не эколого-социально-экономический остросюжетный подход, а все еще стремление к тотальной прибыли. Узко экономические аппетиты заслоняют перспективу. Богатые рискуют умереть в роскоши, бедные — погибнуть в трущобах.

Здоровый нищий счастливей больного короля — говорит народная пословица. Больной нищий втрое несчастней. Поэтому всем нужно найти пути к свету и круто повернуть от края экологической пропасти. Мир должен пойти по стезе глобальной конверсии сил и средств на экологические нужды. Не только военной, но и всеобщей конверсии. Должны быть найдены механизмы, защищающие людей и природу от разграбления и гибели. Природа — товар — деньги… слишком короткая цепочка. В конце ее нужно поставить природу, ее воспроизводство. «Экологический» рынок необходим и для разумного воспроизводства обеспеченного и культурного человека. Благополучие, жилье, чистый воздух, прозрачная вода, добрый отдых, рациональное питание, спокойствие души…

Только любовь к себе может спасти мир, спасти каждого из нас. Возлюби себя самого и тем самым ты возлюбишь ближнего своего. Это доступно каждому. Тут все мы должны быть экологами.

Все предельно ясно: природа или смерть. Иного не дано.

Не мусорь вокруг себя, не шуми, не пользуйся опасной технологией, добивайся действенных мер против причин, порождающих дефицит, а не хватай с полки последние макароны, не устраивай табачного бунта и пьяного угара (без табака и водки прожить можно), но требуй и трудись для обилия, производи экологически приемлемую технику, активно ищи реальный выход из апокалиптического состояния, а не пытайся бурными словопрениями и методом крыловского квартета исправить положение.

Порядок возникает не из приказов и надувания щек в президиумах, а из разумной деятельности.

Человечеству предоставляется уникальная возможность попытаться действовать методом барона Мюнхаузена и вытащить себя за волосы из топкого болота экологической катастрофы. Как ни странно, это реально. Даже пользуясь всего лишь одним методом — разумной достаточности. Сейчас крупная авария на АЭС в мире теоретически возможна 1 раз в 5 лет. Прорыв высокой плотины ГЭС — с такой же частотой…

Нашему государству в современном его виде не выплыть из экологического омута — слишком тяжелы военные доспехи и груз ничегонеделания. Слишком велика армия воинствующих бездельников, в погонах и без них. Слишком застит глаза тяжелейшая квазидеятельность, катание чурбана.

Аппарат подавления связал даже себе руки. Долгий рабский труд «на дядю» сделал людей пассивными. Принцип Ле Шателье — Брауна не действует и среди них. Демагогическое «все вокруг мое» обернулось «да пропади все пропадом!» Армию граждан-кроликов возглавляют не львы, а болтуны. Так из экологических, да и любых других проблем не выпутаться.

Если нужна диктатура, то диктатура разума.

Экологический кризис разразился прежде всего в самых бедных и отсталых государствах. Именно такой, пусть образованной и ликвидировавшей в основном неграмотность, но нищей и малокультурной оказалась наша страна. Культура — это прежде всего стремление к лучшему: к знанию, к эстетике жизни, к благополучию тела и духа. Когда символ радости — кусок колбасы, ни о какой культуре, а тем более экологической, разговора быть не может. Когда миллионы людей стремятся сбежать с тонущего корабля государства, трудно рассчитывать на его верный курс, в том числе в море экологических проблем.

Нужно начинать с малого и важнейшего. Вместо каналов — дороги, вместо пушек — масло, вместо танков — тракторы (особенно малые), вместо военной промышленности — мирная, вместо тысяч генералов — столько же профессоров, вместо орудий подавления — органы защиты, вместо амбициозных проектов — нормальная жизнь, вместо перевернутого с ног на голову — нормальное существование. С него начинается экология.

Пойдем этим путем — придем к богатству и благополучию. Совместно, всем миром. Пойдем иной дорогой… Нет, туда хода нет. Табу!

P.S.

Прошлого не вернуть, как не остановить время, и счастливые концовки всегда имеют горький привкус.

Жил-был человек по имени Джон Стрэпп. Самый влиятельный, самый легендарный человек из семнадцати сотен миллиардов людей на семи сотнях планет. И ценили его лишь за одно качество — он мог принимать Решения. Отметьте заглавное «Р». Он был способен принимать Основные Решения в ситуациях невообразимой сложности, и его Решения были на 87 процентов верны. Их покупали за огромные деньги.

Существовала корпорация, ну, скажем, «Бракстон», с заводами на Альфе Денеба, Мизаре-3, Земле и с главной конторой на Алькоре-4. Годовой доход корпорации равнялся 270 миллиардам кредиток. Торговыми и промышленными операциями руководили сотни управленцев, каждый — узкий специалист в крошечном кусочке громадной картины. Никто не мог охватить ее целиком.