Читать онлайн «Золотой ключ. Том 1». Страница 75

Алехандро снова упал духом, снова нахлынули печаль, тоска, чувство одиночества. Вдовствующая герцогиня не пожелала оставаться во дворце, переселилась в Каса-Варру, один из загородных особняков до'Веррада; восьмилетняя Коссимия тоже уехала, теперь она будет воспитываться при дворе Диеттро-Марейи, пока не выйдет замуж за тамошнего наследника. В Мейа-Суэрте остался только он — сын и брат; вдобавок он теперь не наследник, а герцог. Это многое меняет. На легкую жизнь — такую, как прежде, — уповать не стоит.

— Мердитто, — огорченно пробормотал он и плотнее прижался к Сааведре.

Оказывается, она тоже не спит.

— Какие думы вынуждают вашу светлость так ужасно ругаться? Он вздохнул, тронув ее черные вьющиеся локоны.

— О женитьбе.

— Ах, вот оно что… — На миг умолкла. — Алехандро… — Тон полусерьезный-полушутливый, казалось, она сдерживает смех. — Ты уж прости меня за бестактность, граццо. Но все-таки постарайся не размышлять о столь приятных вещах в моем обществе… — Она посмотрела в его глаза. — ..И уж тем паче в моей постели.

От стыда его бросило в жар. В паху и под мышками защипало от пота.

— Мердитто! Моронно! Кабесса бизила! — Он хлопнул себя по животу и уткнулся лицом в матрас. Да можно ли быть таким безмозглым чудовищем!

Она лежала рядом с ним. И смеялась.

— Давай лучше я тебя обругаю. Ведь это мое право, верно?

— Моронно луна, — добавил он, поднимая разгоряченное лицо. — За это ты должна меня сейчас же выгнать!

— Эйха, я, конечно, могу, но мне не хочется терять тебя слишком рано. — Она провела ладонью по буграм мышц на спине — упорные тренировки с оружием превратили их в камень. — Нет уж, я постараюсь удержать тебя как можно дольше… Аморо мейо, ты женишься, а потом…

— Еще рано. Рано. — Он сел, откинул с лица спутанные волосы, убрал и ее локоны с подушки, чтобы не потянуть случайно локтем, не причинить ей боль. — Прости, каррида… Но ведь меня и так женят, уложат в постель и одарят наследником. Не пройдет и года… Стоит ли торопить события?

— Бедный Алехандро! Я что, должна тебя пожалеть? — Она тоже села, откинула растрепанные завитки волос, прислонилась спиной к стене. Коснулась плечом его плеча, прижалась. — Лучше пожалеть женщину.

Он пристально посмотрел на нее, заметил в глазах веселые искорки.

— Канна! — воскликнул он без особого пыла. — Бессердечная, эгоистичная женщина…

— Да, бессердечная, эгоистичная, честная женщина… И к тому же знающая тебя. — Она наклонила голову, коснулась виском его скулы. — Алехандро, я знаю тебя, а еще знаю, что она будет счастлива.

В его смехе печали было не меньше, чем радости.

— Эйха, каррида… Не будь я герцогом…

— ..я бы ни за что не пустила тебя к себе в постель. Он ухмыльнулся, но повторил:

— Не будь я герцогом…

— ..и не будь я Грихальва… — Она тяжело вздохнула, заразившись от него грустью. — Но ты — герцог, а я — Грихальва, и это лучшее, на что мы могли надеяться. И по-моему, это не так уж и плохо. Лучше, чем ничего.

Мысли бежали, как вода в порожистой речке — наталкиваясь на препоны, кружась в водоворотах.

— Я сомневаюсь, что он ее любил…

— Ты о ком?

— О Гитанне Серрано. Сомневаюсь, что отец ее любил. Наверное, она ему просто нравилась… Давала то, что не могла дать моя матра…

— Любовницы это умеют.

— Наверное, она была ему для чего-то нужна… Для чего-то такого, что недоступно моему пониманию. Может, он стремился доказать себе.., доказать, что он — настоящий мужчина. Во всех отношениях.

— Разве он не убедился в этом, когда ты появился на свет?

— Ведь он был герцогом Тайра-Вирте, а герцог должен быть настоящим мужчиной во всех отношениях. — Алехандро посмотрел на нее. — А я не хочу быть таким.

— Герцогом?

— Во всех отношениях. — Алехандро, но ведь все герцоги таковы.

— Ведра, я на это не способен. Я совсем не такой, каким был отец.

— И меня это радует, аморо мейо. Я бы совсем не хотела спать с твоим отцом. — Она тут же смутилась, коснулась его руки. — Извини. Я забыла, что о мертвых не шутят.

— Ему все равно. — Он пожал плечами. По-прежнему на него давило горе, но теперь намного слабее благодаря ее присутствию, а еще — известию, что смерть отца была случайна. Спасибо Сарио, он доказал это, осмотрев тело герцога Бальтрана и допросив тза'абов, которые сопровождали повозку. Мертвого не оживишь, а мысли о войне повергали Алехандро в ужас. Вовсе не такого будущего желал он своей стране. — Его больше нет. Теперь я на его месте… И мне страшно.

Она положила ладонь ему на грудь — туда, где сердце, — и к тыльной стороне ладони прижалась щекой.

— В этом ты не одинок.

— Да. Граццо Матра, со мною — ты. — Он потянулся к ней губами, звучно поцеловал. Мысли снова неслись по каменистой реке, попадали в новые водовороты. — И еще один человек способен мне помочь. — Вспомнив о нем, Алехандро резко выпрямил спину, прижался лопатками к холодной стене. — Эйха, Ведра, жаль, что ты этого не видела. Как он с ними говорил, с этими задиристыми петухами! Мне бы его смелость, его выдержку! Они цедили сквозь зубы:

"Грихальва” — как будто это ругательство. А он говорил: “Грихальва” — словно это высокая честь. Может, все и образуется, а? С его помощью? — Он обернулся к ней. — Ведра, ты его давно знаешь. Скажи, он всегда такой?

Она нахмурилась.

— Высокомерный? Да. Самонадеянный? Да. Уверенный, что лучше всех на свете способен помочь тому, кто нуждается в помощи? Да, да и еще раз да.

Он изобразил возмущение и хлопнул себя ладонью по груди.

— И ты себя называешь его подругой? Я уязвлен в самое сердце.

— А Сарио уязвить невозможно, — сухо сказала она.

— А может, это и к лучшему? — беспечно спросил он. Что-то в его голосе встревожило ее.

— Алехандро, неужели это и впрямь тебя так беспокоит?

— То, что я герцог? — Он тяжело вздохнул, нервно теребя простыню. — Да. Очень.

— Но ведь у тебя есть советники. Дворяне, что служили твоему отцу.

— Дураки, — буркнул он. — Все мои советники — болваны, кроме… — Он улыбнулся уголками губ. — Кроме твоего протеже. Высокомерного, самонадеянного, уверенного в том, что он незаменим.

— Алехандро… — Голос Сааведры прозвучал странно — казалось, она хочет сказать что-то важное. Но в последний момент передумала. — Да, он высокомерен. И много мнит о себе. Но на свете нет художника талантливее Сарио.

— А коли так, мне бояться нечего, верно? Ты будешь мне советовать ночью, а Сарио — днем. С такими помощниками я не пропаду.

Она искоса посмотрела на него, озабоченно покусала нижнюю губу. А потом обеими руками взяла его кисть.