Читать онлайн «Тайна казачьего обоза». Страница 21

И вчерашний гражданский из Донецка Сильвестр Фетисов и вчерашний абитуриент Александр Борисенко, пройдя через мелкое сито многочисленных военно-медицинских комиссий с печатью в личном деле «годен к строевой» встретились, исколесив полстраны в душных плацкартных вагонах, в одной из южных знойных среднеазиатских республик. В захудалом городишке в части ДШБ ВДВ.

Последняя медкомиссия в медсанчасти, не такая тщательная и углублённая, просто констатация в последней инстанции — здоров! В итоге, всем солдатам поставили прививки, превентивная мера против заражения от всяких болезней, изобилующих в южных странах с жарким климатом; невыносимая боль от прививок, проявившая себя ближе к вечеру, гнала молоденьких солдат на стены и заставляла ползать по потолку.

Старослужащие в казарме после вечерней поверки сообщили молодым солдатам, что им выпала честь служить в ОКСВ в Афганистане, защищать интересы Родины и дружественного афганского народа.

Месячный курс молодого бойца, принятие присяги, усиленная физическая и военная подготовка. Кроссы на жаре под палящим солнцем в полной выкладке, стрельба из автоматов.

Короткое прощание с Родиной и частью, торжественный проход под марш «Прощание славянки» и отбытие в сопредельную страну.

На долю молодых ребят выпало жестокое испытание войной; они, прошедшие через её горнило и оставшиеся в живых закалились и духом и волей.

Служба в разведке дивизии. Рейды по истреблению караванов с оружием из Пакистана для моджахедов; разведка территории; несение караульной службы и дежурства на кухне.

Шла война, а на войне, как известно, не без потерь. Выбывали из строя сослуживцы, кто грузом «двести», кто в госпиталь. Но Судьба или Бог, или ещё кто-то словно раскрыли крылья, защищая жизни двух солдат из Донецка и Ленинграда.

Дружба, завязавшаяся с первых дней знакомства в душном клубе части, где они переоблачались в военную форму, росла и крепла с каждым днём.

Запомнился друзьям один эпизод, повлиявший на их дальнейшую жизнь; произошло это в двадцатых числах января тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

С вечера предыдущего дня внезапно слёг с инфекционной диареей взводный; ротного днём вызвали в штаб и он срочно улетел в Союз, его отец, знаменитый академик из закрытого ящика находился при смерти. На смену ротному прислали из штаба молоденького младлейта после училища, сынка какого-то генерала, приехавшего отбыть короткую командировку и свалить затем подальше от бушующих смертельным огнём далёких чужих берегов в тихий уютный министерский кабинет.

Младлейт собрал бойцов, зачитал приказ, нужно взять каких-то важных шишек из лагеря противника, они будут там-то и там-то в такое-то время. Затем спросил, есть ли у кого вопросы; разведчики промолчали.

Тогда младлейт, преисполненный задора и оптимизма, заключил:

— Мы этих … — он сжал кулак и выразился около литературно, — быстренько зажмём и приведём сюда. Как миленьких!

Его оптимизм солдаты не разделили, наученные опытом, они знали, что задание гладко только на бумаге.

Выдвинулись к месту операции и напоролись на засаду. Встретил их шквальный огонь, солдаты быстро укрылись от него, используя любое укрытие: каждый валун или яма служили убежищем, вжимались в чужую неприветливую землю-матушку и молились.

Возможно, обошлось бы без потерь; духи, постреляв, растворились бы в рельефе местности, но инициатива штабного младлейта, которому следовало лежать и не рыпаться, в тот день кардинально изменила судьбы большинства солдат. Он поднялся с пистолетом в поднятой руке — прям замполит из кино про Великую Отечественную — и с криком «За Родину! За мной! В атаку!» побежал сам вперёд и увлёк за собой разведчиков.

Разрывная пуля исправила природный недостаток на теле младлейта, убрала ненужную выпуклость, сравняв линию плеч. Солдат покосили автоматными очередями и залпами из гранатомётов.

И на этот раз ангел-хранитель уберёг друзей. Поднялись они в атаку чуть позже, чем обезглавленный младлейт прошёл свои последние десять метров по земле, и остались лежать обездвиженные их друзья. Что-то удержало ребят в укрытии за валуном, придавило, не продохнуть, невидимым грузом и когда внезапно стихла стрельба, прекратили пули крошить валуны и гранатомёты перепахивать каменистую почву, это что-то ослабило хватку и вытолкнуло ребят из укрытия, поставило на ноги и подтолкнуло вперёд.

В это время духи, решив, что полностью расправились с подразделением разведчиков, вышли из укрытия, гортанно громко переговариваясь и, начали собирать трофеи и обыскивать трупы, желая чем-нибудь поживиться.

Такая идиллическая картина открылась друзьям.

Как много позже они говорили на допросах и писали в рапортах особистам разных уровней, «на нас нашло». Время будто остановило ход, движения замедлились и стали плавными. Бросили автоматы, сорвали броники с камуфляжем, содрали тельники и с голым торсом с обнажёнными штык-ножами в каждой руке направились на противника.

Моджахеды не подозревали, что кто-то останется жив после смертельного шквала огня и, в первые минуты, ставшие для них роковыми, увидев идущих на них восставших из пекла воинов, опешили и застыли на месте. Кто стоял, направив ружье или автомат стволом вперёд, кто застыл, нагнувшись над телом, роясь в карманах, разыскивая ценные вещи. Сцена напоминала одну из схем из пособия по рукопашному бою для бойцов спецназа. Бери тёпленькими и режь, миленьких.

Друзья действовали, молча и, только солнце слепило глаза, когда его лучи падали на лезвия ножей. Было тихо и в полном беззвучии, как грибы, валились духи, не в состоянии сопротивляться, судорожно хватаясь за раны на теле, куда входил нож. Малая часть «храбрых воинов духа», пришедших в себя была полностью деморализована, побросав имеющееся оружие, с криком «Шайтан! Ак шайтан!» позорно побежали.

Сильвестр и Сашка расправились со всеми.

Двух последних и самых прытких духов настигли их ножи, брошенные умелой рукой; они застыли перед небольшой расщелиной, где намеревались скрыться. Друзья, пройдя извилистой тропкой по расщелине, вышли в довольно большую пещеру. Посреди неё горел костёр, освещая небольшой круг, возле костра сидели двое мужчин в иностранной военной форме без знаков различия и с интересом, спокойно смотрели на солдат, вышедших на свет. Тишину нарушал треск сучьев и иногда из раскалённой ветки выстреливал длинный ярко-красный язычок пламени.

Иностранцы не двигались и с интересом наблюдали за действиями солдат. Так прошло около минуты, и тогда один из иностранцев наклонился к другому и что-то прошептал на ухо, тот согласно закивал.