Читать онлайн «Маг в пижаме». Страница 2

Шмель и чайки не зря старались — их звуки были угодны релаксирующему Иллариону: магу под них слаще дремалось. А все остальное затихло именно потому, что мешало чародею спать…

— Ай! Ай! — испуганный писк Моники разнесся по поместью. — Господи! Опяа-ать! Это невозможно!

Всемогущий маг Илларион слишком резко был выдернут из своего сна, поэтому, подхватившись из положения «лежа» в положение «сидя», кувырнулся из гамака на мраморный пол. Больно ушибся животом и коленками и разбил нос.

— Мама мия! — возопил Илларион, встав на четвереньки и воззрившись на пятно крови, что осталось на голубой плите. — Давненько я так не отгребал от мира…

Он поднялся, подтянул шелковые пижамные штаны, сползшие с пояса на бедра, и щелкнул пальцами, врачуя страдающий нос. Кровь пропала, боль пропала, но настроение не особо поправилось.

Как раз мимо прошествовала Моника, топая синими сапогами по голубому мрамору и размахивая руками, как некий бравый гвардеец.

— Даже не пытайся меня уговаривать! — заявила она, сверкнув глазами в сторону мага. — Я уезжаю к маме!

— Моня! — с мольбой в голосе воззвал Илларион.

— Нет-нет-нет! К маме я! — сжала кулаки девушка и скрылась в доме.

Через минуту оттуда понеслось:

— Я не буду терпеть этих безобразников! В прошлый раз они уперли все мои папильотки, сожрали мюсли и разбили мои любимые чашки!

— Им нужны были черепки для мавзолея. А из твоих фарфоровых чашек получился замечательный мавзолей, — попытался оправдать «безобразников» Илларион. — До сих пор украшает западный склон…

— Плевать мне на их мавзолеи! — заявила Моника, на миг высунувшись в окно гостиной. — Я не понимаю: почему мы вообще должны терпеть эту мелкую сволочь? Почему мы не можем переселиться?

— Ну, дорогая, ты же знаешь: я, как маг, обязан давать пристанище мелконогам на время их сезонной миграции…

— Вот ты и давай! — выдохнула Моника, являясь на порог с двумя сумками в руках. — Ты же маг. А я — к маме!

Илларион тут же бросился вперед, чтоб помочь девушке с багажом, но она сердито протопала мимо, подвинула мага сумками. Одетая, как и была — в джинсовом комбезе, резиновых сапогах и в соломенной шляпке. Только перчатки сняла.

Вышла за калитку, села в белый Пежо-"жучок" и рванула по дороге куда-то на север, обдав выбежавшего следом чародея ароматным выхлопом, безвредным для окружающей среды.

— Эх, Моня, Моня, — вздохнул Илларион

С одной стороны это, конечно, было нехорошо: то, что Моника бросала его одного в столь сложной ситуации. А с другой стороны, кратковременные разлуки очень даже нужны для укрепления отношений. "В конце концов, Моня у мамы давненько не была. Вот побудет, успокоится, заскучает и вернется. Не первый раз такое. Да и мама ее передаст мне новый свитер, с оленями… или снежинками… прекрасные у ней свитера получаются…" — думал маг и плелся к клумбе с гиацинтами, чтоб увидеть «безобразников».

Там уже кипела работа: два гнома-мелконога укрощали пойманную мышь. Третий гном — персонаж постарше и повыше, в черной кожаной жилетке — командовал, махая руками:

— Тяни! Тяни ее! Чтоб тя разорвало! Кто так тянет?! Пшол вон, придурок! Смотри, как надо!

Илларион вздохнул, искренне сочувствуя мыши, и заявил о себе, сказав ласковым тоном классическое приветствие "добрый день".

Гномы замерли, обернувшись в его сторону.

Старшой мелконог смерил чародея таким презрительным взглядом, что Илларион невольно поежился и запахнул плотнее свой черный шелковый халат, дабы скрыть мускулистую грудь и идеально прокачанный живот.

— Ну, типа здорОво, — ответствовал гном, пожевав губами, — давненько типа не видались.

Тут его младшие товарищи подняли страшный писк: пока гномы рассматривали Иллариона, мышь успела перегрызть аркан и улепетнула в куст шиповника.

— А! Держи гада! — заорал старшой, а в сторону Иллариона бросил злобное. — Ты за это ответишь!

Вся эта чрезвычайно мелкая, но весьма шумная компания бросилась в погоню за свободолюбивым грызуном, а Илларион, еще раз тяжело вздохнув, проследовал дальше, за клумбу, дабы увидеть: табор какой численности почтил в этом году его скромное жилище. — Тридцать три головы, — пробормотал чародей. — Не считая скотины… Хорошее число…

— Чё уставился? За просмотр денежки гони! — заявила Иллариону старшая среди гномих, высокая и коренастая бабенка с двумя черными косами и шлемом из бронзового наперстка на голове.

Игнорируя ее грубости, чародей вежливо поклонился пестрому табору гномов-мелконогов, который уже свои лоскутные шатры за несостоявшейся гиацинтовой клумбой раскидывать собрался, и сказал:

— Рад приветствовать вас, уважаемые, на моей земле. Надеюсь…

Его опять прервали — еще грубее, чем раньше: какой-то косоглазый и чрезвычайно лохматый гномыш с лихим "иэх!" засветил в волшебника абрикосовой косточкой.

Маг отклонил голову влево и спас от травмы один из своих голубых глаз, и опять тяжко-тяжко вздохнул: он убедился, что с прошлого года стая мелконогов ничуть не изменилась в моральном плане. Те же хамы и грубияны.

Они были редким и исчезающим видом.

В этом состояло все несчастие.

От обычных гномов мелконоги отличались именно мелким ростом и мелкими ступнями, а еще тем, что у мужских особей не росли бороды, а росли исключительно бакенбарды, черные и курчавые. Конечно, были и другие существенные отличия: в рационе, ремеслах, одежде и всевозможных ритуалах (бракосочетание, день рождения, погребение), но мелкие ноги и бакенбарды считались наиболее характерной чертой.

Илларион, как самый крутой маг альтернативной планеты Земля, обязан был следить за сохранением этого редкого вида гномов. Причем, следить по-особому: не суясь в их жизнь, в их среду обитания. И никакой магической помощи. Поскольку вмешательство (даже положительное) в устои и традиции гномов-мелконогов могло повредить их астралам и спровоцировать их мор.

Мерли мелконоги от депрессии. А в депрессию повергались тогда, когда что-то шло не так, как они планировали. Вообще, у них была чрезвычайно тонкая и ранимая душевная организация, и любое несоответствие восприятию действительности мелконогов наносило им тяжелые психологические травмы, часто не совместимые с жизнью.

Обычно бывало так: сперва огорчался из-за какого-нибудь неприятного сюрприза, преподнесенного жестокой судьбой, глава клана. Затем он переносил свое подавленное состояние плюс раздражительность на своих родных, и вот уже весь клан мелконогов заболевал крайней формой неврастении, слал проклятия гномьим богам и демонам, а потом отказывался заниматься огородом, ходить на охоту и даже за водой. Через несколько дней все скопом умирали в своих шатрах, ноя и скрежеща зубами.