Читать онлайн «Приемный покой». Страница 2

Чапай молча показал на них своей спутнице и они прибавили шагу. Тропинка вскоре вывела их к ограде, едва-едва по колено, сложенной из обтёсанных камней чуть побольше кирпича. Затем они шагали параллельно ограде, за которой возвышалось серое приземистое здание, увенчанное на торцах куполами. Купола были покрыты серой черепицей, а окна здания, забранные частой решеткой, закруглялись полукружиями и вверху и внизу.

Пройдя через разрыв в ограде, Чапай и Колода оказались на мощеной кремового цвета плиткой дорожке, ровной и чистой. Ближе к дверям приземистого здания у дорожки уже сидело несколько человек. Они уставились на вновь пришедших бессмысленными взглядами. Поёжившись, Колода дернула сожителя за рукав и присела рядом с дорожкой на траву, в отдалении от остальных. Мужчина молча пристроился рядом с нею. До них донеслась игравшая в здании музыка: мерный рокот барабана, многоголосие пения, звуки флейты или схожего инструмента. Как обычно, при этих звуках Чапай впал в ленивую задумчивость. Колода же цепким взглядом осматривалась, расстелив рядом с собою мешок. На сидящих ближе ко входу была такая же одежда, что не удивительно, так как Чапай с подругой свою получили тут же — в качестве подаяния, которым не обходили просящих проходящие в здание люди. Каждое подаяние оказывалось годным в дело: а подавали не только деньгами. Одежда, неведомые фрукты, благодаря которым Колода избавилась от болезней желудка, а у её сожителя перестали трястись руки, новые простыни с затейливым узором. Узор женщина уже забыла, так как простыни они продали соседям, а деньги пропили.

Сейчас Колода высмотрела у конкурентов на тряпочках в траве блеск золотых монет и завистливо толкнула сожителя в бок. Тот уже пребывал в задумчивости, не обращая на происходящее внимания. Повышать на него голос Колода побаивалась — места чужие, говорят не по-русски, следовало радоваться, что подают и не гонят. Она опустила голову, искоса наблюдая за входящей в ограду дамой в коротких штанишках и туфлях на трех тонких каблуках. Выше желтых облегающих шортов на даме была переливающаяся вычурная блузка с несколькими сверкающими брошками и шляпка с широкими полями. Даму сопровождали три мужчины в одинаковых чёрных мундирах и серебряными лампасами на тёмно-синих брюках. Пуговицы, ремни и аксельбанты Колода разглядывать не стала. Едва заметив короткие сабли на боку, она опустила глаза.

Перед ней на дорожке остановились уже знакомые туфли и две пары остроносых чёрных ботинок. Звуки чужой речи неясной мелодией прозвенели в воздухе. Колода прекрасно поняла, что обращаются к ней, но даже не шевельнулась. Она старалась ничем не отличаться от тех, кто сидел сейчас возле входа в здание. Они с сожителем довольно долго наблюдали за ними, прежде чем в первый раз рискнули войти в ограду и сесть у дорожки, так что обычаи Колода знала.

На мешок, сверкнув под солнцем, упали одна за другой четыре монеты. Скосив глаза, женщина с удовлетворением убедилась, что одна из них — золотая. Сидевший рядом сожитель полностью отрешился от действительности. На него музыка действовала, как стакан хорошего вина — расслабляла и поднимала настроение. Женщине же всё вокруг было по фигу, падали бы монетки на расстеленный мешок.

Вскоре среди монеток на мешке лежал каравай здешнего хлеба, несколько плодов, точь-в-точь хурма, и пара довольно новых сапог для Чапая. Золотых монеток, пригодных для того, чтобы вернуться с ними домой и загнать менялам, было всего две. Серебро и медь тащить на Землю смысла не имело. Их сожители могли потратить здесь, в известной им таверне. Хурму Колода слопала тут же, улучив момент, когда и на дорожке входа и на расположенной подальше дорожке выхода никого не было.

Они поднялись, когда смолкла музыка. Чапай сразу занервничал, прямо затрясся. Он всегда боялся, когда надо было вступать в какие-то отношения с местными жителями. Оттого и ужин заказывала Колода, и расплачивалась тоже она. Впрочем, женщина лишь тыкала пальцем в блюда на соседних столах и что-то мычала, а официант в тёплом цветастом халате сам брал монетки с её ладони и приносил им еду. Может, он брал с них больше, чем надо, но как проверишь? Да и смысла не было: претензии ему, не владея местным языком, всё равно не предъявишь.

Озираясь по сторонам, Чапай жадно хлебал густую похлёбку с бараниной.

— Смотри, наливают! — толкнула его ногой сожительница.

Сожитель посмотрел на официанта. Колода лихорадочно шептала, что надо и им сделать заказ. Золотого, если что, должно хватить.

— Помолчи, дура. Посмотрим, как люди это пить станут.

Женщина покорно затихла. Действительно, следовало убедиться, что в принесённом официантом кувшине было именно спиртное. Кто знает, может, здесь кумыс какой подают или воду минеральную. Так оно и оказалось. Обедающие лениво прихлебывали из темно-зеленых стаканов, не придавая напитку никакого значения. Что Чапай, что его сожительница привыкли выхлебывать оказавшиеся в их стакане спиртное единым махом, и сейчас разочарованно вздохнули.

Уже который раз пребывая на Паперти, они так никуда и не ходили, кроме здания, которое считали храмом, и таверны. Сквозь ровные ряды деревьев неподалёку виднелись крыши дворцов с башенками и статуями, но к ним сожители не приближались. Чужой мир, со своими законами, вдруг случайно нарушишь. Наверняка, полагал Чапай, здесь есть свои менты: а они в любом мире к бомжам настроены неблагожелательно. Колода ментов не боялась, просто её ничего, кроме подаяния и жратвы, не интересовало.

Поев, они вернулись в садик и присели на скамеечки, соприкасаясь коленями. Стоило им опустить на скамейки ладони, как их обоих словно подбросило. Неуклюжее тело Колоды не удержалось на каменистом выступе, и сожителю пришлось схватить её за ногу — иначе кувыркаться бы ей до самой воды. Проклиная крутизну, они выкарабкались на тропу. В раннем утреннем свете река вытянулась изгибающейся серебряной лентой.

— Хорошо-то как, — сообщил сожительнице растроганный Чапай.

Его так вдохновил удачный поход, что он даже простодушно возрадовался наступающему утру.

— Пойдём, чего встал, — охладила его мечтания Колода и заковыляла в сторону дома.

Когда открылись магазины, Чапай вернулся с обмена, радостно осклабившись. В руке у него была полная сумка, из которой он гордо вытащил бутылку вина и водрузил на стол. Пока он выкладывал продукты в холодильник, Колода, как была, в халате, помыла стаканы и быстро нарезала хлеб. Но отметить удачный обмен сожителям не удалось. В распахнувшуюся дверь протиснулся плечистый бритоголовый парень, недобрым взглядом разом пригвоздив к месту и Чапая, и его сожительницу. Вошедший следом за ним второй, в такой же кожаной куртке, но с волосами на черепе, радостно загоготал: