Читать онлайн «Научи меня любить». Страница 14

Так их стало трое.

Привыкать было тяжело. Тем более тяжело, что Никита, наблюдая за их отношениями, всегда совершенно ясно видел: она его не любит. Она просто великодушно позволяет ему любить себя… Но об этом приходилось молчать. Потому что любое плохое слово про Катьку означало скандал и неделю взаимного молчания. Пока наконец Никита не сдавался. Набирал номер телефона Лексина, извинялся и говорил что Катька — замечательная. Прекрасная. Лучшая на свете…

Черт с тобой и с Катькой твоей, добавлял уже мысленно. И думал: надо же вот так влюбиться. Один раз и — навсегда. У самого Никиты за время студенчества романов было — не перечесть. Только имена героинь этих романов он вполне благополучно забывал на следующий день, максимум — через неделю, а если попадалась какая-нибудь особенно настойчивая героиня, мог и послать подальше… Деликатно, конечно. Хамства в отношении женщин Никита никогда не допускал.

Будучи студентом пятого курса, одуревший от счастья Лексин женился на Катьке. И Катька тоже стала Лексиной… Что для Никиты оказалось самым непостижимым.

А группа «Осколок Луны» продолжала существовать. Они даже взяли еще одного музыканта, клавишника, и девочку-скрипачку, приобрели синтезатор и новый бас. Выступали на студенческих вечеринках, пробовали петь в ресторанах, но там почему-то не прижились. Публика предпочитала «фанеру» — просто и доступно. А Мишкины тексты никогда не были простыми. Никогда не были похожими ни на что. И эта непохожесть отпугивала «простой» народ, привыкший к тому, что «Маша любит Сашу, а Саша любит Петю» — и этим все сказано.

А однажды им повезло. Невообразимо повезло. На одном выступлении в местном рок-клубе их заметил продюсер из Москвы, приехавший в глубинку специально с этой целью — искать молодые таланты. Не такими уж молодыми были к тому времени Никита и Мишка — через пару лет должно было стукнуть по тридцать. Оба уже работали, и «Осколок Луны» был скорее теперь осколком прошлой жизни — молодой, студенческой, с которой оба не хотели прощаться. А тут вдруг — такая новость! Им предложили контракт со студией «Союз» на запись их первого альбома!

Потом была поездка в Москву. Невероятная, сногсшибательная поездка. На запись альбома ушло три недели, и все это время они тусовались в обществе музыкантов, познакомились лично и даже напились пару раз в каком-то московском баре с Костей Кинчевым. Никите не хотелось возвращаться домой. В принципе, была возможность остаться в Москве. Но там, дома, Лекса ждала его Катька… И этим было все сказано. Закончив запись альбома и подписав все документы, они вернулись. Предстояло готовиться к записи второго альбома. «Прошерстить» старые песни, придумать новые…

О том, как усердно «ждала» Катька своего Лексина, Никита узнал случайно. В том же доме, в тот же подъезде, куда переехал жить Мишка после свадьбы, жил еще один их знакомый парень, Славик Пригожев. Зайдя как-то к Лексину и не застав его, Никита решил подождать приятеля у Пригожева. Лексин сильно задержался, и за время его отсутствия Никита с Пригожевым выпили по пиву, потом еще по пиву и еще по пиву… И потом Пригожев взял и рассказал ему историю про Катьку. Про замечательную, прекрасную, лучшую на свете Катьку. Историю, от которой у Никиты волосы на голове встали дыбом.

Потом Лексин вернулся, Никита перебрался к нему, выпили по пиву… Он сначала не хотел ничего рассказывать, но Мишка без умолку все болтал и болтал про свою Катьку, про то, какая она бесценная, про ее успехи на работе, про ее новую прическу. Только и слышалось: Катя, Катя, Катюшка…

И Никита не выдержал. Перебил Мишку на полуслове:

— Послушай, Лекс… Я тут, пока тебя не было, у Пригожева сидел…

Он уже собирался продолжить. Просто нужно было набрать воздуха в легкие для того, чтобы продолжить фразу. И в этот момент Лексин вдруг обернулся к нему и сказал совершенно изменившимся голосом:

— Послушай, Найк… Давай не будем про Пригожева. Давай о чем-нибудь более интересном и возвышенном…

Никита был просто ошарашен. Он понял: Лексин все знает. Он слишком хорошо знал Лексина, чтобы не понять этого. Он все знает про свою Катьку, знает намного больше, чем знает Никита, знает… Просто говорить — не хочет.

— Что же это за любовь такая? Это ж не любовь, это безумие какое-то! — вслух разговаривал он сам с собой, возвращаясь домой поздним вечером, не чувствуя ни дождя, ни ветра. Пришел домой весь мокрый, а на следующий день свалился с жуткой температурой. Отец суетился вокруг него, заваривал чай с малиной и ворчал на дождь, который, по его мнению, был во всем виноват. А Никита в каком-то полубреду совершенно отчетливо осознал, что виноват-то во всем не дождь. Не дождь, а Катька, сволочь Катька, стерва проклятущая… 1111111

Деньги они заработали приличные. Никита купил сразу машину — проснулись вдруг детские мечты, воплотившись, в принципе, достаточно пародийно: в какое сравнение могла идти обычная самарская «девятка» с каким-нибудь «Феррари»? Но на «Феррари» не хватило, да и о гонках Никита больше не мечтал, прекрасно понимая, что жизнь его теперь — музыка. У Никиты появилась машина, у Кати Лексиной — норковая шуба, еще одна норковая шуба, всего две, коричневая и кремовая. Пальцы засверкали бриллиантами у Кати Лексиной, и блеск этот отражался в глазах ее мужа изображая, видимо, счастье.

И совсем вскоре после этого узнал Никита о том, что Катя Лексина ждет ребенка. Причем, как ни странно, узнал не от Мишки, не от будущего счастливого отца. Просто увидел своими глазами в один прекрасный день, что Катька беременна.

— Эй, Лекс, ты, оказывается, скоро станешь папиком… — присвистнул Никита. — Что ж ты раньше мне не сообщил столь радостную весть?

— Да, Найк, я скоро стану папиком… Хотел сделать тебе сюрприз…

И тут Никите стало окончательно плохо. Стало так хреново, так невыносимо хреново, как не было, наверное, никогда в жизни. Захотелось просто вскочить с дивана и набить этому придурку морду. Этому безропотному идиоту, который позволяет так глумиться над собой, так издеваться, так унижать… Захотелось просто убить эту белобрысую тварь с нарисованными тонкими бровями, которая что-то напевала себе под нос за стеной, на кухне. Захотелось просто задушить их обоих, и кретина Лексина и жену его шлюху…

— Так как же? — невразумительно пробормотал Никита глядя на Лексина, не мигая.

— А вот так, Найк… Я думаю, мы все же включим в альбом эту песню…

— Какую еще песню?

— Ту самую, обработку стихов Ахматовой… Слишком смело, конечно, но интересно, мне кажется. Очень интересно. И потом — ты же знаешь, как я ее люблю…

«Только это он не про Ахматову сказал, — сразу понял Никита, пытаясь хотя бы внешне совладать с признаками злости. — Не про Ахматову…»