Читать онлайн «13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь». Страница 24

Я: Привет, Фреда!

Фреда:

Привет, Синий Медведь!

Я: Хорошо выспалась?

Фреда:

Так себе. В моих волосах поселилась целая стая летучих мышей, они пищали мне в ухо всю ночь.

Я: Брр!

Как уже было сказано выше, я, к сожалению, не мог разделить Фрединых чувств, но она мне была небезразлична. Когда тебя любят, ты волей-неволей проникаешься ответной симпатией, даже если речь идет о какой-то бергине.

Желейный принц. Желейный принц из 2364-го измерения, прозрачный, как фруктовый пудинг, был моим лучшим другом на протяжении всей учебы в школе. Мы все тогда представляли собой нечто особенное, но Кверт был самым особенным из всех нас. Он прибыл в школу из 2364-го измерения, мира, который можно себе представить, только если у тебя не меньше четырех мозгов.

А Кверт был там самым настоящим принцем и мог бы даже стать правителем всего 2364-го измерения, но, по несчастью, во время коронации случайно споткнулся о складку на красном ковре и бухнулся в черную пространственную дыру. Все 2364-е измерение усеяно этими дырами. Стоит провалиться в одну из них, и ты несешься сквозь весь универсум к какой-нибудь далекой галактике. А вернуться назад очень сложно. Для этого нужно сначала отыскать пространственную дыру — что само по себе уже непросто, — и эта дыра должна быть именно той единственной, которая тебе нужна, иначе опять попадешь невесть куда. Потом я еще расскажу об этом подробнее.

Так Кверт оказался среди нас, и всех поражало и трогало, с какой стойкостью он переносил свое горе. Он держался поистине молодцом, не показывал виду, что скорбит, и при каждой возможности беззаботно шутил. Принц всего себя посвятил заботам о ближних, и никто, кроме меня, его лучшего друга, не знал, что, оставшись наедине с собой, он проливает желейные слезы и горячо молит судьбу вернуть его обратно на родину.

Музыка из молока. Там все было устроено не так, как у нас. Кверт, например, привык питаться музыкой, но наша музыка, какой бы изысканной она ни была, казалась ему безвкусной и примитивной. Это все потому, что в 2364-м измерении музыку исполняют на инструментах из молока. Но профессор Филинчик и тут нашел способ, как кормить принца Цуиопю: он записал сверхчувствительным подводным микрофоном пение морских коньков, подмешал к нему раскаты далекого грома, прибавил завывание болотных эльфов, неуловимые простым ухом крики летучих мышей, стоны могильных червей и добавил еще парочку шумов собственного изобретения. Потом все это переписал задом наперед с удвоенной скоростью. Кверт утверждал, что музыка у него на родине звучит именно так. Мы все выходили из комнаты, когда он собирался обедать.

Помимо профессорской кафедры в Ночной школе, Филинчик снискал себе в тогдашней Замонии еще и непоколебимую славу ученого, изобретателя и исследователя мирового масштаба. Так, например, именно ему принадлежит изобретение муравьиного двигателя, машины, приводимой в движение усилиями замонианских светящихся муравьев. Насекомые вырабатывают тепло, вместе с которым высвобождается энергия, достаточная для того, чтобы разогнать паровую машину чуть не до скорости звука. А топлива на это уходит всего одна чашка меда, оно заливается в двигатель сверху через специальную воронку.

Термоскафандр, акваботы и сельсильский душ. Профессор изобрел термоскафандр, комбинезон, сотканный из ртутного волокна с вкраплениями жаропрочного льда (еще одно изобретение Филинчика), в котором можно было не только нырнуть в раскаленную лаву вулкана, но и, сняв шлем, покрасоваться на какой-нибудь техновечеринке.

Во время одного из погружений в кратер действующего вулкана Кракатау Филинчик открыл новый вид огнедышащих вулканических рыб, которых он научился ловить и приручать, чтобы потом использовать в своем новом изобретении, уникальном способе создания искусственных гейзеров. Если выловить вулканическую рыбу из лавы и поместить ее в обыкновенную воду, то рыба моментально изменяет свою молекулярную структуру и сама превращается в сгусток раскаленной лавы. Этот плавающий огонек, как и все нормальные рыбы, использует для дыхания воду, с той лишь разницей, что жидкость почти мгновенно превращается в кипяток. Вулканических рыб вполне можно использовать для варки кофе, только после них остается легкий рыбный привкус, так что в кулинарии они лучше всего годятся для приготовления рыбных бульонов.

Изучая сложный механизм образования хлорофилла в наскальной плесени Темных гор, профессор открыл так называемую суперкалорию. Всего одной такой суперкалории достаточно, чтобы взрослое существо целую неделю не нуждалось в еде. Профессор даже пытался официально включить эту плесень в ежедневное меню школьной столовой, но, столкнувшись с яростным сопротивлением учеников, был вынужден отказаться от этой затеи.

Акваботы, с помощью которых можно ходить по загущенной под воздействием Н2O-лучей воде, до тех пор держались на первом месте в списке хитов сезона, пока не выяснилось, что загущенная ими вода ни при каких условиях не может быть разгущена. Когда почти все водоемы в Замонии превратились в непригодное для судоходства желе, акваботы были запрещены законом. Но Филинчик даже из этой ошибки сумел извлечь выгоду: приправив желе различными ароматизаторами и нарезав его небольшими кусочками, он стал продавать загущенную воду как изысканный замонианский деликатес под названием «Студень Филинчика», который, правда, так и остался киснуть на складе, поскольку никто не хотел есть продукт, по которому ходили ногами.

Филинчику также принадлежало изобретение сельсильского душа — небольшой кабинки из деревянных реек с воронкой наверху. В этой воронке, как утверждал профессор, если закрыться в кабинке и усиленно думать о серьезных проблемах, будут собираться сельсилии. Сельсилиями, по его всемирно известной сельсильской теории, назывались зачатки идей, представлявшие собой не что иное, как невидимых глазу крохотных электромагнитных червячков, беспорядочно носящихся повсюду в воздухе. Исходя из того, что хорошие идеи приходят нам в голову именно тогда, когда мы ожидаем их меньше всего, Филинчик сделал вывод, что все зависит от концентрации сельсилий в окружающей нас атмосфере. Профессором было выдвинуто смелое предположение, будто сельсилии чаще всего собираются в темноте, вокруг пахнущих елью предметов. Поэтому если засесть в темном, пахнущем еловой смолой помещении и размышлять о чем-нибудь очень важном, то сельсилии будут собираться в воронке на потолке и оттуда струиться тебе на голову, словно из душа. Ни существование сельсилий, ни действенность сельсильского душа, правда, не были научно доказаны, но мы, ученики, с удовольствием забирались в душевую кабинку и тайком покуривали там самокрутки, набитые темногорским мхом.