Читать онлайн «Невидимки». Страница 7

- Разойдись, разойдись, мужички, - вежливо покрикивал развеселившийся Архипыч, - не напирай очень, предмет хрупкий.

- Антиресно ведь, кум, - отвечали, как полагается, мужички и расступались.

Старчевский и все ученые подошли к подводе, и профессор сдернул рогожу. Круглый, футом в диаметре, черным, весь в иле предмет лежал на подводе. Нашедших метеор обступила толпа, но Старчевский махнул им идти в совет. Ученый был серьезен и в каком-то ошеломлении. Двое мужиков, сгибаясь под тяжестью, осторожно внесли аэролит, и пока они его несли, вокруг него раздавались шутки и остроты.

- Глядите, товарищи! Степка целу землю несет!

- Держись, Степа! Крепче руками за одну, ногами за другую, не упадешь.

Толпа, довольная окончанием постылой работы, развеселилась.

Болид был положен на стол... Наступило молчание. Старчевский с минуту смотрел на этот черный безобразный предмет, великую цель их тяжелых трудов, и снял шапку,

- Товарищи, - сказал он тихо и задумчиво, - настал великий момент...

Все также сняли шапки и затаили дыхание. Профессора молча разделись и, засучив рукава, приступили к очистке болида от грязи.

- Странно, - произнес Осокин, - чувствуется металл...

- Осторожней, осторожней, - приговаривал немец.

Грязь комьями спадала с круглой, как шар, поверхности болида и раскладывалась на белой клеенке стола...

Корреспонденты что-то лихорадочно заносили в записные книжки...

- Ни малейшего намека на минерал... гм... - произнес немец и скребнул ножом.

Старчевский становился все мрачнее и серьезнее.

- Это что? - произнес он вдруг странным, сдержанным голосом, указывая на два круглых, правильных возвышения, словно от излома. - Это что?

Осокин осторожно стер тряпкой грязь и наклонился. Один из корреспондентов поспешно налаживал кинематографический аппарат. Осокин что-то бормотал под нос.

- Что? - спросил Старчевский.

- Пять пудов... - сказал Осокин.

- Что - "пять пудов"?

- "Пять пудов" написано, - ответил тот и поднял глаза. В них бегали какие-то искорки, и сам он был красен, как рак.

Старчевский бесцеремонно повернул метеорит к свету. Щелкнул затвор, послышался треск, - великий момент был увековечен...

- Гиря!! - крикнул Старчевский. - Пятипудовая заводская гиря!! Олухи!!

Присутствующие, как оглушенные, разинули рты. В это время протолкался к столу мужичонка и с радостно расширенными глазами объявил:

- Батюшки! Да ведь это дяди Яхвана гиря-то! Прошлого лета робята с гати уронили... вишь ты, нашли!

И, высунувшись в окно, он крикнул:

- Дядя Яхван! Иди скорея! Товарищи твою гирю нашли!..

Все окаменели от неожиданности. Лондонские корреспонденты стояли молча. Немец-профессор от недоумения разинул рот так широко, как не разевал его, вероятно, никогда в жизни. Осокина одолел пароксизм гомерического веселья; ухватившись за живот руками, он корчился от хохота, а француз-профессор вторил ему визгливым фальцетом, как потерявшая голос дворняга.

Старчевский словно взбесился: сбросил гирю со стола, сбил с ног спешившего дядю Яфана, свалил злосчастный кинематографический аппарат и, как сумасшедший, вылетел из сельсовета.

Толпой овладел приступ безудержного веселья, и около совета началась "воинственная пляска диких" с гамом, свистом и визгом гармошки.

Прошло пять месяцев. Но Старчевский был не из тех, кто отступает от раз намеченной цели. Весной следующего года он снова появился в Глумилове в сопровождении новой экспедиции - подвод с машинами, разными приспособлениями и достаточным количеством живой рабочей силы. Но на этот раз, наученный горьким опытом, он избежал ошибок прошлого: работы по изысканию и извлечению болида инженеры производили втихомолку, не предавая гласности результата своих трудов.

Впрочем, сделать это было им не трудно. Не только у местных крестьян, но и у всего ученого мира пропал интерес к болиду. Жизнь настоятельно выдвинула новые вопросы. Химическая война, омоложение, открытия в области радио отвлекли внимание ученых от Невидимок и нашумевшего болида. Поэтому, когда, в конце концов, труды Старчевского увенчались успехом и осколки болида были найдены, газеты, да и то далеко не все, поместили об этом немногострочное сообщение в отделе "научной хроники".

Осколки были отправлены в Московский М-ский рабфак, где их подвергли самому тщательному исследованию, но никаких следов органической жизни там найдено не было, оставалось предполагать, что все живое, если таковое и находилось на болиде, погибло от страшного жара, развившегося во время прохождения аэролита через земную атмосферу. Таким образом, единственным звеном между живой жизнью и болидом оставались Невидимки, которые по-прежнему жили в своих хрустальных ящиках под наблюдением профессоров Московского рабфака. Но теперь, после подробного исследования болида, загадка их появления на Земле стала еще более неразрешимой.

Болид ли был их родиной? С ним ли вместе низверглись они из мирового пространства на Землю или явились к нам каким-нибудь другим путем, совершенно независимо от падения аэролита?

На эти вопросы ученые не находили ответа, и в скором времени им суждено было окончательно лишиться всякой возможности получить его.

Однажды, когда дежурный член "Комиссии по питанию Невидимок", по обыкновению, впустил в их ящик определенное число капель питательного вещества, он с удивлением заметил, что вся масса Невидимок не поспешила, как раньше, к источнику своего питания. Это его обеспокоило, и он вызвал всю комиссию. Произведенное тщательное исследование констатировало печальный факт: оба летучих корабля недвижно лежали на дне ящичков, дно же было усеяно мертвыми телами Невидимок.

Что явилось причиной их смерти - ученым определить не удалось. Из многих высказанных по этому поводу догадок наиболее близким к истине казалось предположение, что Невидимки отравились теми безопасными (с точки зрения земной физиологии) веществами, которые прибавлялись к пище Невидимок для вкуса.

Единственный случай, представившийся людям для ознакомления с жителями других планет, был потерян!

И прав был 84-летний профессор Козяволотский, старейший член комиссии, отпраздновавший все свои ученые юбилеи, когда он всплеснул руками и с неподдельной горестью воскликнул:

- Теперь жди такого случая!