Читать онлайн «Русский бунт». Страница 18

Как только в Саранске был вынесен обвинительный приговор Земцову и суд закончился, Максим немедленно вышел на связь со своим штабом. Пока он сидел в "Титанике", те его друзья, которые до этого были очень далеки от воинского дела, освоили его в совершенстве и стали блестящими офицерами. Их дети тоже, но они честно признавались, что им не хватает жизненного опыта для того, чтобы принимать решения в такие сложные времена, которые должны были вскоре наступить. Они были для этого слишком подвержены эмоциям. Зато Максим отключил все свои эмоции, когда спокойным и бесстрастным тоном сказал:

- Всё, друзья мои, ожидание закончилось. Не буду говорить вам никаких напутственных слов, а лишь попрошу вас подтвердить мой приказ - начать восстание.

На голове у него был надет кевларовый шлем с миниатюрным экраном, надвинутым на правый глаз, и, судя по тому, что зелёный маячок справа вверху не сменился на красный, все согласились с его приказом, хотя он и не был официальным главнокомандующим. Все решения они принимали сообща и называли себя, в противовес "Комитету триста" - "Комитет триста сорок". Подождав ещё минуту, подполковник Первенцев скомандовал:

- Парни, по коням, выдвигаемся на исходную позицию. - И первым направился к головной боевой машине, бронированному микроавтобусу "Фольксваген", сев в который, быстро достал из кармана сотовый телефон майора Завьялова, в нём специалисты не нашли никакого подвоха, чтобы спросить - Майор, ты где?

Из трубки до него уже после второго гудка донёсся взволнованный, радостный голос:

- Николай Иванович, вы живы? Уф, у меня прямо от сердца отлегло. Что я должен сделать? - Задав такой вопрос, кум поторопился сказать - Николай Иванович, я как раз обхожу периметр и могу разговаривать совершенно спокойно.

- Вот и хорошо, майор. - С улыбкой сказал Максим - Ты вот что, задержись на работе, дождись меня. Как только стемнеет, я подъеду и мы с тобой поговорим. Та готов к серьёзному разговору, который полностью изменит твою жизнь?

В трубке послышалось прерывистое дыхание, а вслед за этим тихий, напряженный голос:

- Николай Иванович, я готов к любому разговору. Как только подъедете к "Титанику", позвоните мне и я выйду.

Боевые машины, а это были микроавтобусы не только нескольких популярных марок, но и разного цвета, у отряда подполковника Первенцева оказались под стать экипировке бойцов, а она ему понравилась с первых же минут. Натовские хамелеоновые боекостюмы мало того, что заслуженно считались лучшими в мире, так после того, как над ними поработали спецы из корпорации "Новаком", превратились в настоящие рыцарские доспехи двадцать первого века. Умные, надёжно защищающие бойца от пуль и осколков, были буквально битком набиты не только электроникой, но и другими, куда более серьёзными устройствами и приспособлениями, которые делали их самыми совершенными средствами индивидуальной защиты. Точно так же самой основательной переделке спецы "Новакома", занимавшиеся подготовкой экипировки, оружия и техники, подвергли микроавтобусы, превратив их в самые комфортабельные боевые машины. Рассчитанные каждая на шестерых бойцов, облачённых в боекостюмы, не уступающие по своему бронеоснащению лёгкому танку, они могли ехать по шоссе со скоростью сто сорок километров в час, да, и бездорожья они тоже не боялись.

Одиннадцать ярких, нарядных туристических микроавтобусов, борта которых были расписаны названиями мордовских городов, быстро выехали из лесного урочища и поехали к цели ещё засветло. Лагерь "Титаник" находился на территории Мордовского государственного заповедника, который всё ещё существовал только за его счёт. С одной стороны это было очень удобно, туда не совались посторонние, но с другой в этот заповедный лес им, скорее всего, придётся прорываться после наступления ночи с боем. Так оно и случилось. Почти шестьдесят километров они проехали не привлекая к себе внимание ни муниципальных, рыскающих по городам, ни федеральных, охотящихся на водителей за пределами городов, гаишников. Оно и понятно, ведь микроавтобусы были свои, мордовские и принадлежали они не частнику, а серьёзной туристической компании, которую держал главный мент республики. К шести часам вечера, ещё засветло, отряд подполковника Первенцева находился на исходной позиции, на большой стояночной площадке, расположенной в нескольких километрах от Павловки, на которой, по пути в Нижегородскую область, "ночевали" водилы-дальнобойщики. Там их уже ждали двадцать три большегрузные фуры с оружием и обмундированием, носящие на своих бортах уже московские надписи.

После нескольких часов томительного ожидания, с наступлением темноты они снова двинулись в путь и уже через пять километров подъехали к федеральному посту ГИБДД, сплошь состоящему из одних только странностей. Во-первых, государственная инспекция давно уже не была государственной, а стала частной лавочкой, во-вторых, её совершенно не волновала безопасность движения, и, в-третьих, ГИБДД давным-давно превратилась в самый настоящий бордель. По той причине, что пост ГИБДД, стоящий перед заповедным лесом, отличался крайней жестокостью по отношению к девушкам, самым настоящим рабыням федералов, Максим приказал взять их всех с собой, чтобы уже потом, после захвата "Титаника", шлёпнуть.

Бойцам его приказ бойцам понравился ещё и тем, что им было разрешено не слишком-то церемониться. Когда они подъехали к посту, на площадке перед ним помимо двух больших автобусов стояло несколько роскошных, дорогих иномарок, принадлежащих довольно крупным чиновникам районного масштаба. Они сидели в своих машинах, а девушки дефилировали перед ними буквально в чём мать родила. Бойцы Максима были на редкость опытными, все прошедшие через Иностранный легион и имевшие опыт городской войны. Двигаясь на большой скорости, они лихо пошли на таран и врезались в дорогие иномарки с такой силой, что три из пяти перевернулись. Девушки с истошным визгом бросились прочь от машин к автобусам и за всем дальнейшим наблюдали уже из них. Менты-федералы, а это были карачаевцы, приехавшие в Мордовию на заработки, поначалу ничего не поняли и даже выбежали с рёвом и матом из небольшого двухэтажного здания поста и трёх патрульных машин, прозванных шмаровозками. Когда же несколько секунд спустя из туристических микроавтобусов под истошные вопли чиновников, их водителей и телохранителей выскочили бойцы подполковника Первенцева и он сам, похожие в своих хамелеоновых боекостюмах на призраков, их боевой задор немедленно испарился.

С изумлением глядя на непонятные фигуры, несущиеся к ним некоторые из ментов-карачаевцев, существ очень жадных и крайне жестоких, схватились за оружие. Бойцы-призраки были вооружены старыми, добрыми "Винторезами", правда, модернизированными, на которые были установлены телевизионные системы наведения, а также подствольные пневматические ружья, стреляющие парализующими дротиками. Они могли, при желании, не убивать, а всего лишь парализовать самых "отважных" из добрых двух дюжин горцев, но не стали этого делать. "Винторезы" глухо фыркнули и пятеро федералов рухнули на асфальт. Одновременно с этим ещё один боец не поленился заглянуть в перевернувшийся "Майбах" и расстрелять в нём чиновника вместе с его водителем. Максим даже не поморщился по этому поводу. Ствол его "Винтореза" тоже ведь курился дымком и ему было прекрасно известно, что Мусе Плиеву было бы мало и ста смертей за всё то зло, которое он причинил русским людям.