Читать онлайн «Галактическая баллада». Страница 18

- Нет, я не француз, Луи Гиле, - снисходительно сказал он. - Разве на вашем языке могут разговаривать только французы?

На это мне нечего было возразить, да и задавать вопросы в тот момент было как-то неуместно. Сохраняя хладнокровие, я поздоровался с остальными встречающими. Члены нашего экипажа и Нефертити с Аполлоном уже разговаривали с друзьями на своем странном цокающем языке. Седовласый грациозным жестом пригласил меня пойти рядом. Я почтительно шел на расстоянии полушага позади него, держась немного левее, в соответствии с правилами военной субординации, но он вдруг взял меня под руку и притянул к себе.

- Не удивляйтесь, что я назвал вас по имени. Я давно вас знаю... Знают вас и еще несколько жителей нашего дисколета. - Он так и сказал - жителей, а не экипаж. - Я - Бан Имаян, секл, или на вашем языке - ректор этого дисколета.

- Примите мое уважение, господин ректор, - сказал я. - Но разве ректор - не университетская должность?

- О, вы все поймете, не спешите... 'Пора вас познакомить с вашими похитителями.

И он представил мне Нефертити и белокурого Аполлона по всем правилам французского этикета. Выходило, что Нефертити в действительности зовут Йер Коли, а ее постоянного спутника - Бен Коли.

Бан Имаян пояснил, что они брат и сестра.

- А сейчас мы ненадолго расстанемся, - сказал он, прежде чем я успел что-нибудь сказать.

Страшно деловые существа были эти инопланетяне.

К тому времени мы уже подошли к выходу с дискодрома. Бан Имаян и остальные встречающие подняли руки перед грудью и кудато исчезли. Мы с Йер и Бен Коли взошли на открытую платформу, которая тут же вознесла нас вверх.

Итак, мы оказались под открытым небом на самом краю огромной площади. Говоря "открытое небо", я имею в виду желто-розовый купол, по которому плавали легкие белые облачка - но горизонт был очень близок, а купол очерчен более темным контуром. Конечно же, это было искусственное небо, но иллюзия - настолько полная, что мне нужно было подумать, прежде чем я догадался. В центре площади, чей радиус был более трехсот метров, поднималось высокое цилиндрическое здание из легкого серо-зеленого металла, как бы опоясанное десятью рядами окон. У здания имелся великолепный фронтон с красными колоннами, чудновато пересеченными цветными геометрическими фигурами, а над фронтоном высилась огромная черная скульптура мужчины полуобнаженного, в лохмотьях, сквозь которые виднелось его тело; со склоненной головой и бессильно опущенными мускулистыми руками. Подробности я не мог разглядеть, но фигура эта чем-то напоминала мне скульптурную композицию "Граждане Кале" Родена. Только она была бесконечно более унылой, печальной, почти страшной.

- Это наш Дом Разума, - услышал я голос Бен Коли. - У вас будет возможность рассмотреть его.

- Пошли, - сказала Йер Коли.

Черт бы их побрал! И эти двое тоже начали говорить по-французски. Но, пожалуй, теперь уже ничто не могло меня удивить. Я только покраснел, когда вспомнил, какие глупости говорил в присутствии Йер Коли, убежденный, что она меня не понимает. Краем глаза я посмотрел на нее, но бесстрастное, печальное выражение ее лица ничуть не изменилось.

Мы проходили мимо целого ряда цилиндрических построек, высотой не выше полутора этажей, которые окружали площадь. Все они имели по одному окну, опоясывающему их верхнюю часть, таким образом здания напоминали командные помещения военного корабля. Эти постройки были совершенно одинаковы по форме, и только их цвет, а также кустарники перед ними придавали им некоторую индивидуальность.

За каждым десятком зданий начинались улочки, выходя лучами из площади. Переходя одну из улочек, я заметил, что за первым кругом зданий следовало еще несколько кругов: тем шире, чем дальше они были удалены от центра. И это было естественно для градоустройства дисколета - как показывало и само его название - иметь округлую форму. Чтобы закончить эту тему, я добавлю только, что кроме "этажа", по которому мы шли, на Большом дисколете имелось еще два - с такими же зданиями и таким же желто-розовым небом.

Над третьим этажом была "мансарда", где располагались концертные залы, видеоклубы и пр., окруженная парком с серебристо-серыми деревьями и свежей темнозеленой травой. На дисколете имелся и "подвал", где размещались дискодром, "кухня" и "машинное отделение".

Диаметр космического корабля был более шести километров (о сантиметрах спорить не будем).

Как сами понимаете, братья-земляне, я вынужден приспосабливать свой язык к нашим земным представлениям и понятиям, так что неточности неизбежны. Таким же образом поступали и жители дисколета, когда нужно было объяснить что-нибудь мне. Например, "секл" у них одновременно означал и директор, и академик, и командир, и мудрец, но они не могли найти этому более удачного определения, чем "ректор", который в наших представлениях вызывает образ старого ссутулившегося мужчины, в черной мантии и смешной шапочке...

Но продолжим наш рассказ.

Пройдя шагов пятьдесят, мои спутники остановились перед одним из маленьких цилиндрических зданий. Йер Коли сказала: - Вот наш дом, Луи Гиле. И ваш...

Мне сразу понравился мой будущий дом. Он был розового цвета и, следовательно, должен был обеспечить мне хорошее настроение.

Розовым был и кустарник в садике перед домом. Йер Коли, как хозяйка, пошла вперед, а Бен Коли последовал за мной. С удивлением я увидел, что калитка, да и входная дверь дома сами открываются перед нами. Это было особенностью здешних жилищ - все двери сами открывались, едва кто-то приближался к ним на два-три шага. Эти существа не знали, что такое ключи и замки, и каждый мог прийти в гости в любое время суток - у них не было ни страха, ни тайн друг от друга. Странно, не правда ли?

Мы вошли в здание. Несколько ступенек привели нас на небольшую круглую площадку. Три двери открылись одновременно в круглых стенах. Я успел увидеть, что две комнаты были абсолютно пустые: мебель или скрывалась в стенах, или была невидима, как на маленьком дисколете, на котором мы сюда прилетели. Бен Коли пробулькал что-то горлом, заметив мое замешательство (бульканье с закрытым ртом и неподвижным лицом и в самом деле заменяло смех этим существам - это было единственно неприятным в их поведении), и указал мне на третью дверь.

Я перешагнул порог и остолбенел. Не только потому, что эта комната была обставлена совсем материальными и видимыми предметами: кроватью, стульями, письменным столом в стиле Нерона II, то есть массивным, с толстыми ножками, огромным ножом для разрезания бумаги и боксерскими перчатками, лежащими возле ножа - но и потому что... господи помилуй! Здесь был и мой столик в стиле сецессион с пишущей машинкой и двумя изгрызенными карандашами.