Читать онлайн «Третья книга трилогии «Секретный Дозор»». Страница 27

Неслышно ступая, подошел официант, выслушал новый заказ и, так же тихо собрав грязную посуду, удалился.

Дождавшись, когда они останутся одни Сергей продолжил:

— Почему? Как бы тебе объяснить. Так что бы попроще…

Жена отставила кружку и молча, погрозила ему кулаком.

— Шучу, шучу, — поспешил заверить ее Муромцев. — Понимаешь, в авиации есть такое понятие, как рубеж возврата. Его еще называют точкой невозвращения. Ну, это когда самолет уже не может вернуться назад на аэродром вылета. На свою базу. Топлива не хватит. В этой ситуации ему остается только направиться вперед. К своей цели не зависимо от условий полета и возможности посадки. Или на запасной.

— А причем здесь мое ожидание?

— А притом, дорогая, что, по моему глубокому убеждению, наша любимая страна уже прошла в своем полете в никуда этот самый рубеж. В том смысле, что ее возврата в нормальное состояние государства, нации сейчас невозможно. Для этого нужно чудо, но во-первых чудес не бывает, а во-вторых для этого самого чуда никто ничего не хочет делать. Сама говоришь, что все врут и всем на все наплевать.

— А государство?

Пришел официант и, поставив на стол две новые кружки пива, сказал, что колбаски по-милански будут через десять минут.

Сергей согласно кивнул и, откинувшись на высокую спинку стула, поглядывая на жующую салат жену, продолжил:

— Государство это люди, милая. Те же самые люди, которым по твоим словам на все наплевать и которые всегда врут. Почему не удается борьба с коррупцией? Да потому, что борются они сами с собой! Порочный заколдованный круг. И так во всем. А если случайно и появляется там нормальный человек, то либо сам вынужденно становится таким же, как его окружение, либо уходит, как например Борис Николаевич. Осознав бесцельность своих стараний.

— Ты о президенте?

— Конечно, — улыбнулся Сергей.

— Так говорят, что он ушел из-за…

— Я знаю, что говорят, — перебил ее Муромцев, — но поверь, истинная причина та, которую я тебе назвал. Не болезнь и не что-то другое. Или кто-то… Сломать первого президента, не смотря на все его недостатки, мог только один человек. Он сам. И вот увидишь, ему еще памятники ставить будут…

— Может быть, ты и прав, — задумалась Алена. — Я сейчас слушала тебя и вспомнила, что у меня на участке рождаемость после принятия закона о материнском капитале нисколько не выросла.

Принесли второй заказ, и Алена уже не торопясь отрезала ножом кусочек колбаски:

— Я это к тому, что возможно везде так…

— Конечно, — кивнул Сергей. — Полная апатия. Люди убеждены, что от них ничего не зависит, хотя это далеко не так. Помнишь, несколько минут назад ты спрашивала, почему интеллектуалы, а не интеллигенция? Да потому, что это разные понятия. Почти нигде в мире нет такого понятия как интеллигенция. Там есть интеллектуалы. Интеллигенция имеет чисто российское происхождение. Я бы даже рискнул сказать — русское в своей основе. Хотя конечно понятия интеллектуал и интеллигент частично пересекаются. Недавно по роду службы я копался в старых библиотечных архивах на Ильинке. Так наткнулся на газеты и журналы десятых годов прошлого века. Боже! Что там не писали про власть и даже про царя! Карикатуры! Оскорбления! И это накануне и во время самой войны. Всё говорят, что при царизме не было демократии и свободы слова. Да нам до этого… как до Китая, сама знаешь, каким способом!

— Не быстро, — засмеялась уже слегка захмелевшая Алена, немного игриво поглядывая на Муромцева из-за кружки пива. — И что дальше?

— Дальше? А дальше я тебя спрошу, кто все это писал, а заодно и читал?

— Кто?

— Она самая. Интеллигенция. Вот она-то в компании с большевиками и развалила тогда Россию.

— А интеллектуалы?

— А что интеллектуалы? Они работали. Инженеры, техники, конструктора. Врачи, в конце концов. К примеру, перед первой мировой в стране построили такие эсминцы, что те с успехом провоевали и всю Великую отечественную. Да и потом еще служили. Вот этой работой интеллектуалы и отличались от интеллигенции. Кто виноват! Что делать! — неожиданно для самого себя довольно громко возопил Муромцев. — Работать надо! Ра-бо-тать! И честно. Причем каждый день и каждый на своем месте. А не вопрошать и не задавать бессмысленных в нашей стране вопросов.

— Лихо! — уважительно сказала Алена. — Особенно про врачей. Не совсем все понятно, но я тебе верю! И главное ясно, что нужно все-таки чудо. Нечто сверхъестественное, что помогло бы всем нам. Научило бы. Однако, увы… Ничего такого не существует, — печально подвела она итог.

Посмотрев на нее, Муромцев от всей души расхохотался, до того уморительными показались ему слова Алены, об отсутствии в жизни сверхъестественного, причем поведанные сидящему перед ней магу. Пусть и начинающему, но зато самому что, ни на есть всамделишному.

Не так давно он сам высказывал похожие мысли несчастному, навечно ушедшему в Сумрак Борису Яковлевичу а, теперь не сходя с места, мог бы при желании развеять это суждение Алены.

— Нет, говоришь?

Все еще улыбаясь, Сергей повернул голову и демонстративно обвел ресторан внимательным взглядом прищуренных глаз. Особо не напрягаясь, он заметил то, что искал. Вот бармен, которого едва видно за высокой стойкой, уставленной разноцветными бутылками. Видна одна голова, но и этого достаточно. Дикая с многочисленными всполохами красно-бурая аура выдавала в нем молодого оборотня. Вот медленно гаснущая в Сумраке тропа вампира. Следы старые, скоро совсем пропадут. Значит, наследил кровосос здесь давно. Еще до прихода Муромцевых. А в самой глубине зала, там, где человеческий глаз ничего не может разобрать за клубами сигаретного дыма, в свете подслеповатых, едва светящих себе под нос настольных, стилизованных под свечи ламп, он разглядел незнакомого ему весело хохочущего Светлого мага третьего — четвертого уровня.

— И точно, что-то не видно, — произнес он, хитро посматривая на Алену.

— Ну, а я о чем тебе толкую! А хорошо бы. Как в сказке… Волшебники, ведьмы. Добрые белые феи.

— Светлые, — машинально поправил ее Сергей.

— Что Светлые? — не поняла Алена.

— Не белые, а Светлые и не феи, а волшебницы.

— Почему?

— Ну… мне так больше нравится. Как-то реалистичнее. Тебе не кажется?

— Нет. В сказках всегда бывают феи. Впрочем, волшебницы тоже хорошо. И пусть были бы только добрые, как та, что в «Волшебнике Изумрудного города». Со звездой на посохе. Или во лбу? Хотя нет. Во лбу это где-то в другом месте было… Мне она в детстве так нравилась! Только не помню, как ее звали…

— Стелла. А звезда у нее была на жезле, — подсказал Муромцев и попросил проходящего мимо официанта принести счет, поскольку было уже за полночь. — Красивое имя.