Читать онлайн «Наука Плоского мира. Книга 4. День Страшного Суда». Страница 66

Все эти технологические изменения вполне можно сравнивать с явлениями биологической эволюции. Чтобы продемонстрировать, как эволюционный процесс вырастает из детских штанишек изначальных ограничений, получая новые свойства и меняя свой вектор, давайте проанализируем развитие млекопитающих, используя две шкалы. Эти две шкалы мы взяли потому, что не берёмся описывать произошедшие на самом деле в ходе биологической эволюции. Мы уже как-то упоминали о высокой степени разнообразия ископаемых животных, найденных в Бёрджесских сланцах, равно как и о различиях во взглядах Гулда и Морриса. Среди существ, появившихся в эпоху кембрийского взрыва, были и ранние хордовые – предки той группы животных, к которой относимся мы сами, а также современные рыбы, амфибии, рептилии, птицы, млекопитающие и всякие диковинные морские твари вроде асцидий и миног. Самым известным представителем примитивных хордовых Бёрджесских сланцев является пикайя, окаменелости который были обнаружены также в аналогичных отложениях в Австралии и Китае.

Примитивные хордовые претерпели значительную адаптивную радиацию. Всё началось с бесчелюстных панцирных рыб, затем появилось огромное количество челюстных, включая акул, скатов и костистых рыб. Некоторые из последних в девонский период выползли на сушу, став первыми амфибиями. Эти водные формы жизни для хордовых явились стадией «ракеты». Следующая стадия их развития, их «космический болас», – это амфибии и их потомки-рептилии вроде динозавров, а также птицы и терапсиды. К последним принадлежали и наши предки. На третью ступеньку птицы взошли вместе с млекопитающими, причём сделали это независимо друг от друга и совершенно различными способами. Птицы специализировались на теплокровности и эффективной вентиляции лёгких во время полёта. Теперь им приходится заботиться о потомстве и носить в гнёзда пищу до тех пор, пока птенцы не окажутся в состоянии вести довольно напряжённый образ жизни своих родителей. Млекопитающие, тоже научившиеся поддерживать постоянную температуру тела, взяли с места в карьер и захватили намного больше ареалов обитания, чем птицы: от подземных до водных и воздушных. Причём летают они, можно сказать, не хуже птиц, обходясь без птичьего непрерывного дыхания. Если вернуться к хордовым, то млекопитающие – это их «космический лифт».

На этой последней ступеньке развития мы можем обнаружить ряд вторжений в пространство смежных возможностей, в ходе которых целые земные экосистемы менялись крупными сухопутными животными. Пастбища, такие как саванны и степи, тундры с их карликовыми берёзами, лишайниками и мхами, – всё это существует благодаря постоянному взаимодействию с крупными травоядными млекопитающими. На этих территориях живёт огромное количество мелких грызунов: мышей, полёвок, леммингов и хомяков. Они съедают больше растительности, чем их крупные сородичи, и вносят больший вклад в экосистему. Определённое взаимодействие между млекопитающими и средой всем известно: кролики строят подземные лабиринты, барсуки роют норы, олени трутся рогами о деревья. Можно пойти в зоопарк и увидеть полный спектр адаптивной радиации, включая странных южноамериканских грызунов: паки, капибар и кейви (морских свинок). А ещё летучих мышей. Не забудем про так называемых морских свиней, дельфинов, зубатых китов и беззубых китов-фильтраторов. Да, ещё про всех приматов, включая нас с вами. Млекопитающие у хордовых, как и насекомые у беспозвоночных, – это воистину история успеха.

Если до упора продолжать использовать нашу косморазведывательную аналогию, звероподобные рептилии, жившие 4 миллиона лет назад, как и современные однопроходные (яйцекладущие «чуды-юды» вроде ехидны и утконоса) являлись «ракетами». Сумчатые млекопитающие (кенгуру, потору, опоссумы) – «космическими боласами». Плацентарные млекопитающие (большая часть современных млекопитающих, включая коров, свиней, кошек, собак, бегемотов, слонов, разных мелких обезьян, крупных человекообразных и людей) – это «космический лифт».

Любая эволюционная последовательность может быть представлена как лестница со ступенями внезапно появляющихся новых свойств, новых путей существования, которые подчиняются новым правилам и отбрасывают старые ограничения. В подобном ключе можно взглянуть как на млекопитающих, так и на письменные устройства или радиоприёмники. Это общее свойство нашей самоусложняющейся планеты, несущейся в самоусложняющейся Вселенной. Чем больше проходит времени, тем больше различных вещей происходит разными способами по новым правилам.

Это понимание многоликой Вселенной, образующей всё новые узоры, берущие начало в предыдущих, полностью противоположно характерной для XX века идее о возрастании энтропии и тепловой смерти. Может ли самоусложнение продолжаться до бесконечности? Мы не знаем. Однако данная точка зрения не менее логична, как и противоположная, и у неё есть немало доказательств. Означает ли это, что всё, недоступное сейчас, обязательно будет доступно в будущем? Разумеется, нет. При каждом подъёме на одну ступеньку вверх будет происходить отбор из разных возможностей.

Такой процесс отбора математики называют нарушением симметрии: кажется, что изначально было доступно больше возможностей, чем реализовано впоследствии. Тем не менее парадоксальным образом их количество лишь увеличивается. Если продвижение вперёд является законом, а по-видимому, так оно и есть, тогда случайность и отбор формируют будущее путём эволюции от ракет к космическим лифтам. Наверное, нам стоило бы удивиться тому, что закон Мура действует так долго, но тщательно проанализировав изменения в компьютерных технологиях, произошедшие за последние десять лет, мы поняли, что грядущие улучшения, как это в своё время произошло с млекопитающими, были на предыдущей стадии совершенно недоступны пониманию.

Именно поэтому ограниченные сферы применения законов природы, таких как закон сохранения энергии или второй закон термодинамики, могут ввести кого-то в заблуждение. Помимо внутреннего содержания у законов имеется внешняя среда, в которой они действуют. Закон природы может показаться вам непреодолимым препятствием, но измените только среду – и у природы появится обходной путь, которым она не преминет воспользоваться. Уж будьте покойны.

Большой дворцовый зал открыли для всех желающих. Само собой, там уже установили столы для законников и трибуну для лорда Витинари. Его Светлость находился в окружении нескольких стражников, которым лорд во всеуслышание говорил: «Нет, я ведь в своём собственном дворце, а ко всему прочему ещё и на судебном заседании. И пока не зайдёт речь об убийстве или другом каком жутком преступлении, не вижу никакой необходимости бряцать оружием по ходу совершенно философской, по существу, дискуссии».