Читать онлайн «САТАНИНСКОЕ ЗЕЛЬЕ (сборник)». Страница 44

Сергей ничего не видел. Голова его была закреплена, он не мог даже повернуть ее. Но за одно он готов был поручиться: на Земле нет ни одного существа с подобным голосом. Да, ведь голос этот звучал с подвываниями, на высокой, нестерпимо высокой ноте и одновременно в нем гудели низкие басовые перегуды, словно било огромного литого колокола вторило душераздирающей сирене.

— Чаки, павахтаны, бакабы мне свидетели! Боги двух миров и все демоны Отлахун-Ти-Ку и Болон-Ти-Ку мне поручители! Сам Пернатый мне покровитель и защитник! — проговорил смельчак из толпы с невероятным апломбом, громогласно и зычно. — Ибо богиня земли, сама Тлальтекутли, полная в своих суставах ощеренными пастями, богиня, из которой Ицамна сотворил весь мир, вечная среди вечных и всепожирающая, установила этот обычай! Черный бог Тескатлипока, являющий образ Дымящегося Зеркала, освятил дарованный Тлальтекутли обычай! Уэуэтеотль, Старый Бог, благословил на его исполнение всех живущих среди временно живых, Ит-Чель и Кукулькан, Хун-каме и Вукуб-каме утвердили обычай, повелели его чтить и исполнять. Богиня вод, Чальчиутликуэ заповедала тольтекам не отрекаться от учений и верований предков под страхом ее вечного гнева, ибо…

Сияющее солнце-топор висело в небе. И не было ничего светлее этого солнца, не было ничего более вечного и могучего — вокруг этого солнца вращалась вся Вселенная. Сергей смотрел на него, не мигая. И он ни черта не понимал. Но солнце сияло, горело, не падало.

— … воля Тлальтекутли — воля Пернатого! Раз в тысячелетие, в тринадцатый день четырехлунного месяца Изгор в великое празднество жертвоприношений и всенародных гуляний последней жертве Тлальтекутли позволяет надеяться на невероятное — на сохранение жизни! Вы все знаете об этом!

Толпа молчала.

— Да! Вы все знаете об этом! И сегодня именно такой день! Слушайте же, нечестивцы, предающие память предков! Вот что гласит завет Тлальтекутли: если в праздничной толпе пред вознесением над жертвой Секиры Справедливости найдется та, что готова сочетаться узами любви и освященного брака с последней жертвой, то жертве сохраняется жизнь!

Старческий голос прогремел, казалось, прямо в уши Сергею:

— Богиня ничего не говорила про Исполинского Прозрачного Червя! Она подразумевала жертву из тольтеков, богомерзкий язычник!

Он не успел докончить. Нечеловеческий голос взревел с упорством и яростью:

— Ну уж нет!!! Богиня говорила только про последнюю жертву! Она не уточняла — кто ей окажется! И не язычник, Жрец, не язычник! Уж скорей язычница! Ты стар и глуп, ты не можешь разобрать, кто перед тобою. Но ты не осмелишься нарушить воли Пернатого!

У Сергея сердце екнуло. Появился шанс! И плевать, какой там голос! Разве сейчас это важно?! Сейчас важно, чтобы солнце-топор опустился не на его голову, а куда-нибудь в другое место! Все остальное — ерунда, мелочи! Он тяжело вздохнул, и его опять начало рвать — неудержимо, болезненно, выворачивая наизнанку.

— Я все вижу! — пророкотало старчески. — Ты дикая и необузданная гиргейка! Ты нечестивка и смутьянка! И тебя ждет лютая смерть! Но сначала мы отдадим богам то, что принадлежит им по праву! Эй, снять головные путы с Червя!

Сергей услыхал топот, шлепанье босых ног. И голова вдруг обрела возможность поворачиваться. Но зато дико заныла шея, всю ее искривило судорогами, пронзило миллиардами иголок. Солнце на миг, превратилось в ослепительную молнию — послышались стоны, что-то попадало вниз, покатилось по ступеням. И вновь топор, вокруг которого вращалась Вселенная, взмыл под облака.

— Боги ждут! — прогремело властно.

И тут же нечеловеский голос упрямо заявил:

— Боги не допустят нарушения заветов! Я не завидую тому смельчаку, который возьмется спровадить к ним отпущенную ими жертву!

— Молча-а-ать!!!

Все! Не оставалось никакой надежда. Солнце начало падать. Но Сергей не закрыл глаз. Он был готов к смерти — вот сейчас вспыхнет в последний раз, озарится все вокруг плазменным сиянием… И потухнет. Весь мир потухнет!

— Значит, так надо, — пролепетал он напоследок непослушными губами.

Но солнце упало не на него. Оно упало совсем рядом! Истошный вопль лишил слуха.

— Ы-ы-ы-у-у-уууугрх-х!!!

Сергей повернул голову. И все понял. Клювастый промазал! Он не попал в него! Он попал в самого себя! Он оттяпал своим топором собственную ступню! И теперь крутился волчком на каменных плитах. Когти на отрубленной ступне сжимались и разжимались, она еще жила, но смотреть на нее было жутко.

— Хау-хау-хау!!! — проплыло над площадью. Сергей не понял сразу, что это довольный смех, ведь так мог смеяться лишь динозавр. И ему почему-то стало не по себе.

Что-то сверкнуло в воздухе фиолетовым огнем, и с головы клювастого слетел изогнутый рог, ударился о край колодца, свалился вниз. Клювастый сразу перестал вертеться, подхватил топор на длинной рукояти, сильно хромая, подковылял к Сергею. Все начиналось сначала. Но на второй заход у Сергея выдержки не хватило.

— Да вы чего?! — завопил он. — С ума посходили! Закон один для всех! Везде! Всегда! Уцелевшего не добиваюю-ют!!!

— Добить! — коротко изрекло седое чудовище с соседней пирамиды — теперь Сергей снова видел этого гигантского монстра. От такого ждать жалости не стоило.

Клювастый вздел ручищи с топором. Сергей обреченно закрыл глаза.

— Вщ-щ-щ-щи-и-иккк!!! — просвистел топор возле самого уха. И вновь последовал истошный крик, что-то тяжелое шмякнулось на плиты.

Сергей разлепил веки. То, что он увидал, было невероятно: клювастый исполин валялся внизу, то сжимаясь в комок, то разжимаясь. Правой ноги по самое колено у него не было. Из раны хлестала зеленоватая жижа, наверное, кровь.

— Хау-хау-хаууу!!! — гремело над толпою. Гул и ропот нарастал.

Но вновь сверкнул фиолетовый луч — и словно обрезанные посыпались со лба клювастого наземь красивые перья с желтыми и синими глазками. С чавканьем отлетело большое шерстистое ухо, упало Сергею прямо на грудь, обожгло, словно его со сковородки сбросили. Сергей напряг мышцы, дернулся — и ухо клювастого сползло с грязной, словно коростой покрытой кожи, шлепнулось во что-то мокрое, чавкающее.

— Кецалькоатль ждет жертвы!!!

Это было невероятно! Но клювастый поднялся и на одной ноге подпрыгал к жертве. Дальше и вообще происходило неописуемое! Сергей смотрел, не отрываясь, но ему казалось, что это все не взаправду, что этого быть не может! Клювастый ударил со всей силы еще раз — и отмахнул себе левую ногу под самый корень. Но ой не закричал, не забился на плитах. Он тут же подобрался на обрубках ближе — ведь и в таком состоянии он возвышался над жертвой — и вновь ударил, сильно, резко, целя в грудь. Топор звякнул о каменный край, отскочил и начисто отсек левую руку палача. Сергея забрызгало горячей зеленью. Тошнотворная вонь ударила в нос.